Читать книгу "Ведьмин подарок - Сергей Пономаренко"

Проходя мимо меня в коридор, он едва ли не расшаркался. Я проводила его в гостиную, где нас встретил Егор; по его напряженной позе я поняла, что он готов ко всяким неожиданностям. «Мой дорогой защитник», — только и подумала я с нежностью.

— Чай, кофе желаете? — Я корчила из себя любезную хозяйку, одновременно ломая голову над тем, что привело сюда этого нежданного гостя.

Вспомив пережитый мною в «Александрии» ужас, я, вместо того чтобы угостить его чаем, захотела вылить на него кипяток.

— С превеликим удовольствием воспользуюсь вашим предложением, но только позднее, — церемонно ответил Ашукин.

— Господин Ашукин, я ведь не ошибаюсь? — представила я его Егору, подумав: «Кто ты на самом деле — Феликс или Колек?»

— Зовите меня Николай Александрович, — кивнул Ашукин.

А я вспомнила: «В парке просил называть лишь по имени — Николай. Очень созвучно с Колеком — Коля, Николай».

— Отлично. Присаживайтесь к столу, — предложила я и спросила уже без всяких церемоний: — Что вас, Николай Александрович, привело ко мне?

— Странным образом оказалось, что наша встреча в парке «Александрия» была не случайна и нас связывают некоторые обстоятельства.

— Я уже знаю, что вы любитель изъясняться весьма путано и загадочно. Давайте обойдемся без цитирования китайских мудрецов, прошу говорить просто и понятно; Это моя убедительнейшая просьба. — Ее я подкрепила ледяной улыбкой.

Ашукин сунул руку во внутренний карман пиджака и достал фотографию улыбающейся женщины с букетом белых астр.

Я уже хотела ответить отрицательно, но тут вспомнила, что видела эту же женщину на фотографии, которую мне показывал Стас. По его словам, ее убили, и он проводил расследование.

— Эту женщину я не знаю, по я видела ее на другой фотографии, которую показывал мне следователь.

— Станислав Иванович? Так вы знаете, что ее убили?

— Да, это он мне рассказал.

— А то, что перед смертью она была у прежней хозяйки этой квартиры, он тоже рассказал?

— Вы что, меня допрашиваете? — Его вопросы сбивали меня с толку и уводили в сторону от того, что интересовало меня.

— Упаси Боже! Перед тем как вам кое-что рассказать, я хочу знать, в какой мере вы знакомы со всем этим.

— С чем именно?

— С теми мистическими, невероятными обстоятельствами, из-за которых я потерял Сашеньку.

— Если честно, то я ничего об этом не знаю. — Я пожала плечами. — Ни о каких мистических обстоятельствах. Стас… следователь показал мне фотографию и спросил, знаю ли я что-нибудь об этой женщине и видела ли я ее у Ларисы Сигизмундовны.

— Благодарю вас, Иванна, теперь я могу приступить к своему рассказу. Как вы уже догадались, я с Сашенькой был в весьма близких отношениях, и уже не один год. Я предлагал ей выйти за меня замуж, но всякий раз она находила причины для отказа. Я знал, что лет двадцать тому назад у нее пропал муж, которого она безумно любила. У меня даже было подозрение, что она верила в то, что он вернется. Подробностей она не рассказывала, но, похоже, это была какая-то темная история. Прошу прощения, водички нельзя у вас попросить? От волнения у меня в горле пересохло.

Теперь Ашукин мне казался совсем безобидным человечком, потрясенным трагичной гибелыо любимой женщины. И этим он внушал мне симпатию.

— Может, все-таки кофе или чай?

— Тогда лучше чай — черный. И, если можно, покрепче.

Я включила электрочайник и вернулась в гостиную.

— У меня есть от предыдущего брака дочь Тина, студентка. Я ей оставил свою квартиру, а сам жил в мастерской — я скульптор. Не так давно я переселился к Сашеньке. Тина связалась с каким-то мужчиной и не желала, чтобы я с ним познакомился, чтобы мы пообщались. Она у меня единственная дочь… Думаю, этим все сказано. — Он тяжело вздохнул, — Однажды мы с Сашенькой ехали в автомобиле, и я заметил Тину с каким-то мужчиной. Я указал на дочь Сашеньке, а та, увидев эту пару, страшно побледнела и попросила остановиться. Я послушался, и она стала порываться выйти, уверяла, что ей надо подойти к Тине, говорила что-то невразумительное. Видя, в каком она состоянии, я не дал ей этого сделать и подождал, пока она не успокоилась. Тем временем Тина с мужчиной скрылись из виду. Взяв себя в руки, Сашенька рассказала, что рядом с Тиной шел ее пропавший муж, который внешне почему-то совсем не изменился! «Он такой же молодой, как и был тогда, а я…» Она залилась слезами. Я ее успокаивая, говорил, что этого не может быть и что она обозналась. Обещал у дочери узнать его имя, чтобы она убедилась, что ошибается. Внезапно Сашенька успокоилась и попросила меня: «Что там имя или паспорт — их можно сменить. Я хочу побывать в их квартире, но когда там никого не будет — ни твоей дочери, ни моего бывшего мужа. Если я там не обнаружу то, что предполагаю найти, тогда я в самом деле ненормальная, которой на каждом шагу мерещится пропавший муж». Я еще некоторое время пытался ее переубедить, но она твердо стояла на своем, и я сдался. На следующий день я созвонился с дочерью и выяснил, что она с тем мужчиной не дома, и мы направились к ним. Если бы я мог знать, к чему это приведет! — И его глаза вновь увлажнились.

Я дала ему возможность немного успокоиться и приготовила всем чай.

— Как я ни пытался выяснить, что Сашенька собирается гам искать, она очень ловко уходила от ответа. Я смирился и во всем слушался ее. Зайдя в квартиру, она метеором пронеслась по комнатам — моя квартира просторная, трехкомнатная. А я только следовал за Сашенькой, как тень, стараясь скрыть следы нашего присутствия. Боялся, что дочь, узнав об этом, закатит мне скандал.

— Есть! Я же говорила, что это он! — воскликнула Сашенька и показала мне серую тетрадь и крест странной формы, про который она сказала, что это анкх.

— Анкх? — переспросила я, и мне припомнилось нечто такое, на что я до этого не обращала внимания, а еще дурацкий сон, приснившийся этой ночью.

— Древнеегипетский крест анкх, — подтвердил Ашукин. — В нем заключены два символа: крест как символ жизни и круг как символ вечности. А вместе они обозначают бессмертие. Он символизирует единение женского и мужского божеств, Осириса и Изиды, союз земного и небесного.

— Только посмотрев на крест, вы так много о нем узнали? — спросил Егор, слушающий рассказ Ашукина, скептически усмехаясь.

— Конечно нет! Его название мне ни о чем не говорило, это уже потом, вспоминая в деталях тот день, я удосужился разузнать о нем побольше. Тогда я вообще не придал никакого значения этому кресту. Более того, я нервничал и просил Сашеньку как можно скорее покинуть квартиру, опасаясь неожиданного возвращения дочери. После этих находок Сашенька взгрустнула и согласилась, что пора уходить, лишь попросила принести ей стакан воды. Я быстро сбегал на кухню и принес ей воду, а она сделала только маленький глоток.

— Ваша подруга, извините, Александра, забрала с собой этот крест и рукопись? — нетерпеливо спросила я.