Читать книгу "Солнце мое-2 - Владимир Олегович Войлошников"

помогать. И поговорить. Дима к семи подъедет, я хочу, пока его нет.

— Что опять случилось⁈ — испугалась я.

— Щас, я руки помою и расскажу тебе.

Анна сгоняла до раковины и примчалась готовая к подвигам.

— Чё делать?

— Колбасу вон ту режь красивенько. Можешь сразу раскладывать, вон тарелки.

Анна принялась пластать сервелат. Но сперва — поделиться!

— Ольга! Как хорошо, что ты мне сказала про костюм спросить!

— Та-а-ак…

— Вчера вечером я его спрашиваю: «Как ты? Покупать поедем или шить будешь в ателье?»

— И он?

— Говорит, мол: «Да есть у меня костюм». Тык-мык… И какое-то, понимаешь, у меня подозрение…

— Ну-ну?

— Ну! Говорю: «Поехали, я посмотрю». Приезжаем, у него, главное, мать дома. Он ей, такой: «Мам, где мой костюм?»

— Аня, я уже подозреваю страшное…

— Слу-ушай! Она: «Там-то висит». Достаёт он этот костюм… Оля-а!!! Это его школьный, в котором он ещё в десятый-одиннадцатый класс ходил!

— Крандец! Состояния-то хоть нормального?

— Да какого состояния! Страшный, два года ношеный коричневый вельвет! Местами уже видно, что такой уставший. Не то что бы совсем вышерканный, но… Блин, совсем не праздничного вида! Я говорю: «Дима, ты что? Ты в этом на свадьбу собрался?» И мать его подходит, этот костюм оглаживает, такая: «Вот, нормальный костюм, хороший…»

— Атас. Ты будешь принцесса, а он — типа как от сохи…

— Не говори! Я при ней ничего не стала. Но сегодня поговорить с ним хочу. Ты, если что, поддержишь, а?

— Конечно! Вы, кстати, как — остаётесь ночевать?

— Да ну! До Юбилейного дойдём. Если что, я Димке на полу постелю.

— Вы так до сих пор и?..

— Ну, не-ет, ты что! У нас строго. После свадьбы только.

— Ну, вы — стойкие оловянные солдатики!

— Не говори…

* * *

На день рождения к Вовке собрались в основном представители той же могучей кучки, которая помогала вычитывать (или проигрывать) книгу. Тем более знаковым было явление Халкона одним из последних, когда почти все уже расселись за празднично накрытыми столами — он забежал, весь дышащий морозом, с наглухо заиндевевшими стёклами очков, и торжественно возгласил:

— Дамы и господа! Пришёл ответ от «Книжной россыпи»! Просят выслать полный текст книги!

Почему уж мы все восприняли это как окончательную победу, но все начали радостно орать и обниматься.

— Что ж. Как минимум, это признание, что начало неплохое, — рассудительно высказался Вова.

Боится радоваться раньше времени, поди. Тут я его понимаю и даже поддерживаю. Рассчитывай на меньшее — сильнее обрадуешься большему.

А посидели хорошо. Душевно! Расползлись по спальникам далеко заполночь. И, кажется, не все легли в одиночку. Впрочем, никому не собираюсь читать морали, все взрослые люди.

* * *

Ане всё-таки удалось убедить Димку, и они съездили, выбрали и купили ему красивый (прямо «вах!») костюм, в котором Димка сразу становился похож на Джеймся Бонда.

— Вот, рядом с таким не стыдно и в моём платье будет выйти, — довольно говорила Аня.

Я пыталась её расспрашивать: какое же платье будет у неё? По описанию выходило нечто элегантно-королевское, из жаккардового атласа. Если вам последние два слова сказали так же мало, как мне вначале, поясню: атлас — это такая богатая ткань, лицевая сторона у которой блестяще-струящаяся, а изнанка матовая. А тут она сделана так, что на блестящем фоне вытканы изысканные матовые узоры. Сама пока не видела, но Аня уверила, что изысканные, а не доверять ей у меня основания нет.

ОШИБКИ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ

Мой день рождения приходится на самый край зимы — февраль, двадцать восьмое. В этом году у меня все мозги встали на раскоряку: как? Как соединить в одном флаконе всех, кто хотел меня поздравить? В итоге я решила, что отдельно посижу с мамой, Сашей и бабушкой. А стол пусть они мне приготовят, в подарок. Это в пятницу.

Отдельно к папе схожу с тортом, котлетами и какими-нибудь салатиками, чай попьём. Это в субботу.

Оба раза, понятно, Вовку привлекала к посиделкам, а то скучно мне без него.

А в воскресенье — уже, получается, второго марта — молодёжная тусовка. После очередного прогона новой главы второй книги, но до Вовиной трени по рукопашке. Не только керамичка снова пустая, но и зал маленький, можно танцы там устроить, ваще по красоте.

Я с утра надела Вовин подарок: серебряные серёжки с чёрными жемчужинами-капельками. Ходила красивая. Праздник мой или как? И ему приятно.

Кроме ролевиков, получается, приглашены были только Аня с Димой, как и в прошлый раз. Анна сегодня снова пришла пораньше. Собственно, они с Димкой вместе пришли, но он из любопытства пошёл на фехтовальную тренировку поглазеть. Мужчин многих туда тянет с непреодолимой силой. Полагаю, это что-то глубинное, подсознательное. А Аня мне помогать пошла. Мы с ней вместе месили салаты, трепались о всяком, но была она какая-то… странная, что ли? То вдруг замолкала надолго. То переставала улыбаться и хмурилась каким-то своим мыслям.

— Ты чего сегодня такая загадочная, мать? — наконец не выдержала я. — Что случилось опять? Колись?

Аня выглянула в коридор и заперла дверь на замок. Села ко мне поближе — подозрительнее некуда.

— Слушай, Ольга… Я, по-моему, беременна.

Я уставилась на неё, как баран на новые ворота:

— Не поняла… Ты ж говорила, вы — ни-ни?

Аня вздохнула и подпёрла щёку рукой:

— Помнишь, после Вовиного дня рождения какие весёлые расходились?

— Ну! — я села ближе и тоже заговорила вполголоса.

— Ну и вот… Пришли мы ко мне — родители спят… Постелили, поцеловались… Я, честно говоря, в себя пришла, когда уже всё…

— Охренеть… И чё? — придушенно поразилась я. — С первого раза⁈

Она снова тяжко вздохнула.

— Видимо, да.

— Так вы больше?..

— М-м, — она отрицательно помотала головой.

— Пипец… — я ошалело уставилась в окно. — И как ты узнала?

— Задержка у меня. И тошнит. Зинка сказала, тесты в аптеке продаются. В мочу опускаешь, через минуту смотришь. Две полоски — значит, есть.

— Сделала⁈

— М-гм. Две.

— Едрид-мадрид…

— Только они какие-то бледные такие были…

— Аня! Так, может, ошибка⁈

— Ой, не знаю… — она снова тяжко вздохнула. — Я теперь боюсь: на свадьбе видно будет. Будут говорить, что Дима на мне только из-за беременности женился…

Я возмущённо фыркнула:

— Ну, вот