Читать книгу "Прикосновение хаоса - Скарлетт Сент-Клэр"

встречены приятной дрожью. Соски Персефоны затвердели под рубашкой.

– Тогда зачем ты тратишь драгоценное время на разговоры?

Его губы дрогнули – она говорила как истинная царица.

А потом между ними внезапно не осталось ни сантиметра пространства, они слились воедино, их губы соприкоснулись. Аид прижал ее к стене, крепко вжимаясь в нее, и у него закружилась голова. Он погладил ее попку, а затем притянул ее к себе, и когда она обвила ногами его талию, он отнес ее в постель, где целовал еще сильнее и глубже, пока не утонул в ней.

Только тогда он двинулся дальше, проводя губами по ее лицу и шее и задирая рубашку, чтобы получить доступ к груди, которую он щедро ласкал языком, пока Персефона теребила и спутывала его волосы. Потом он спускался вниз по ее животу, а Персефона начала вылезать из джинсов, и Аид усмехнулся.

– Всегда готова, – пробормотал он, помогая ей, и воспользовался моментом, чтобы посмотреть на нее – раскрасневшееся и открытое тело, ее лоно, уже влажное, которое скоро наполнится его спермой.

– Аид, – прошептала Персефона его имя, и в ее голосе послышалась нотка беспокойства.

Он встретился с ней взглядом и подумал, что она никогда еще не выглядела такой красивой – такой полностью принадлежащей ему. Яркая зелень ее глаз была поглощена темнотой зрачков, наполненных желанием. Ее губы припухли от поцелуев, на коже остался след от его губ.

– Я хочу, чтобы ты чувствовала меня внутри еще несколько недель после этой ночи, – сказал он. – Когда ты окажешься на поле боя, ты будешь бороться за это – за удовольствие снова оказаться подо мной.

Персефона прищурилась. Он не мог точно сказать, понравились ли ей его слова, но затем она села, и ее рот оказался на одном уровне с его членом – толстый и тяжелый, он прижимался к грубому материалу его брюк.

– А за что ты будешь сражаться, царь подземного мира? – спросила она.

Несмотря на то что их разделяло несколько слоев одежды, он чувствовал на себе тепло ее дыхания и пожалел, что все еще одет. Аид смотрел на нее сверху вниз, пытаясь представить, как он выглядит прямо сейчас. Он чувствовал себя напряженным, а его энергия была злой и неистовой, словно буря, от которой воздух между ними потрескивал.

Она расстегнула его брюки и достала член, держа его так, словно он принадлежал ей, хотя ему нравилось, что так оно и есть. Она подалась вперед на кровати, проведя рукой вверх и вниз по его стволу.

– Ты будешь бороться за это? – спросила она, облизывая его от основания до головки, стараясь не сводить с него взгляда, пока собирала сперму, выступившую на кончике.

Он набрал в легкие воздуха и медленно выдохнул, запустив руку ей в волосы, когда ее рот сомкнулся вокруг него.

– Черт. – Аид выругался себе под нос и на мгновение запрокинул голову, сосредоточившись на тепле ее рта, на прикосновениях языка, на ощущении ее руки, обхватившей его плоть. Каким-то образом, хотя Персефона владела только этой частью его тела, ей удалось проникнуть во все его существо.

Его пальцы вцепились ей в волосы, и она позволила ему выскользнуть из ее рта, все еще крепко сжимая его, глядя на него своими глазами, затуманенными чем-то знакомым – в них были горе, гнев и жестокость, – и в это мгновение он подумал, пустили бы они корни в ее душе, если бы они никогда не встретились.

– Мне нравится твой рот, моя царица, особенно когда он ласкает мой член, – сказал Аид, проводя большим пальцем по ее нижней губе.

– Я жду твоего ответа, мой царь, – сказала Персефона. – За что ты будешь сражаться на поле боя?

Он изучал ее, прекрасно осознавая, что его тяжелый член все еще между ними, влажный от ее рта и ноющий от нетерпения.

– Ты спрашиваешь, потому что не знаешь или потому что хочешь услышать это от меня?

– Не имеет значения, – сказала Персефона. – Я отдала тебе приказ.

– О, это важно, любовь моя, – сказал Аид. Его рука скользнула к ее шее, и она еще сильнее запрокинула голову. – Если первое, то мне придется напомнить тебе о своей преданности, но предупреждаю – это будет не слишком нежно.

Сегодня вечером у него едва хватало сил себя сдерживать, и она знала это. Она чувствовала это так же остро, как и он чувствовал бурю ее эмоций.

– Я не просила о снисхождении, мой царь, – сказала Персефона. – Ты обещал трахнуть меня.

Он бы рассмеялся, но не над ней, а лишь не веря, что все это происходит на самом деле, – если бы от ее слов у него не зазвенело в ушах, а кровь не прилила прямо к головке члена.

Его губы накрыли ее рот, и он перевернул ее на спину, целуя зубами и языком, безжалостно завладевая ею всей сразу. Его рука все еще сжимала ее горло, когда он прижал свой член к ее обнаженной плоти. Трение было чертовски приятным, но оно не могло облегчить боль от его потребности, особенно учитывая то, как она сейчас извивалась под ним.

Аид отпустил ее и соскользнул с кровати, чтобы снять с себя одежду. Ему понравилось, как она приподнялась на локтях, чтобы смотреть на него, ее груди налились тяжестью, соски заострились и порозовели, ноги были раздвинуты.

Он обхватил руками ее колени и потянул к краю кровати, склонился над ней, жадно накрыл ее рот, поцеловал между грудей, поцеловал ее живот, а затем опустился на колени между ее бедер, где его губы и язык ласкали ее нежную кожу, отступая, когда он подходил слишком близко к ее лону, наслаждаясь тем, как ее румянец становился темнее, а клитор набухал под его прикосновениями.

– Аид, – простонала Персефона сквозь зубы, упираясь пятками ему в плечи.

Он усмехнулся, проведя носом по внутренней стороне ее бедра. Ее нетерпение было ощутимым, ее тело было возбуждено так сильно, что он подумал, не взорвется ли она в тот же самый момент, когда его губы в очередной раз коснутся ее.

Она пристально посмотрела на него, и он выдержал ее взгляд, его губы скользнули по ее разгоряченной плоти.

– Я не обещал снисхождения, – напомнил Аид.

Он заметил, как ее кожа покрылась мурашками от его дыхания.

– Нет, – сказала она. – Но я помню, как ты дразнил меня на поле боя.

Он не узнал собственного смеха, сорвавшегося с его губ.

– О, дорогая, я никогда не позволю тебе забыть об этом.

Его объятия усилились, когда он прильнул к ее клитору. При первом прикосновении его языка Персефона вздохнула. Звук прошел сквозь него прямо к головке члена, который касался прохладного шелка простыней. От этого гул в его голове стал громче, а желание разгорелось еще сильнее.

Черт.

Несмотря на ее нетерпение, он