Читать книгу "Только по любви - Дженнифер Блейк"

— Осмелюсь думать, что они не окажутся таковыми, — ответила Изабель. — Но если и так, вы должны исправить это дело, ваша милость. Вы не можете быть той, кем вы являетесь, и с чистой совестью допустить, чтобы было иначе.

Повисла пауза. Где-то монотонно бубнили мужские голоса, которые были низкими и спокойными, но гудели со сдержанной силой. Залаяла собака. Куры закудахтали в тревоге, затем затихли. Изабель стояла так натянуто и прямо, что ее колени болели. Она начала раскачиваться, легкое движение, которое стало более заметным с каждой проходящей секундой.

— Нет, — наконец сказал леди Маргарет. — Генрих не может быть виновен, я отказываюсь верить в это. Также не могу этого принять и в отношении сэра Рэнда. Если... если что-то нужно сделать, это должно быть сделано в скором времени и в Вестминстере, поскольку там у меня есть доступ к печатям, и герольдам, и к ведомостям, в которых указано, кому платили, когда и за какую услугу. Мне придется оставить Елизавету.

Это было полное согласие, поняла Изабель. Она выиграла. Облегчение было такое сильное, что ее колени подогнулись, заставив ее резко прийти в себя:

— Мне жаль, но у королевы-супруги... есть еще несколько недель до срока, я полагаю?

— Так думают и все остальные, считая от даты ее свадьбы. Я не уверена. Но не важно. В отношении ее безопасности мы должны положиться на ее врача и тех, кто кружит вокруг нее, как осы вокруг созревшего фрукта.

— Я уверена, все будет хорошо. Ее Величество может быть... и не крепкого телосложения, но она и не слабая.

— Верно. — Леди Маргарет сделала глубокий вдох, позволяя воздуху выйти из ее легких в протяжном выдохе. — Мне потребуется помощь, чтобы сделать это дело в надлежащее время. Вы должны переехать в комнату рядом с моей и стать моим писцом для посланий, которые выйдут под моей личной печатью. Возможно, вместе мы сможем разрешить эту безумную ситуацию и сохранить жизни мужчин, которых мы любим.

Мать короля думала, что она любит Рэнда. Изабель открыла рот, чтобы опровергнуть это, но снова закрыла его. Позволяя этому предположению задержаться, она могла извлечь из него пользу. Подняв подбородок, она сказала:

— Если вы помните, ваша милость, комната, которую мы делили с Рэндом, располагалась рядом с королевскими апартаментами.

Леди Маргарет кивнула:

— Так и есть. Отлично. Тогда идите и собирайтесь. Мы выезжаем в Вестминстер, как только все будет приведено в порядок.

Изабель приняла ее разрешение уйти с глубоким реверансом. Через мгновение она уже вышла из комнаты, и за ней закрылась дверь. Она остановилась там, смотря в пустоту.

Она выиграла.

Уступка, которой она думала добиться, с трудом, но была сделана для нее.

Она должна была радоваться. Эйфория должна нести ее кровь, как мельница, по ее венам, заполняя ее сердце, готовое разорваться. Вместо этого она внезапно почувствовала себя уставшей, такой уставшей. И в голове бесконечно повторялся вопрос, который леди Маргарет прошептала Богу, с которым советовалась на своей скамеечке для молитвы:

«Что, если ответы, полученные в ходе их трибунала, действительно окажутся ошибочными?»

Приготовления к возвращению из Винчестера заняли вечность, или так казалось. Служанки бегали туда-сюда с кипами сложенного белья. Слуги мужского пола разбирали кровати, чтобы погрузить их, и паковали серебряные и золотые тарелки, чашки, тазы и кувшины. Лошади и мулы, повозки и тележки были пригнаны. Герольды были посланы вперед, чтобы объявить об их приезде в тавернах, где они могут остановиться. Споры между сопровождающими леди Маргарет о том, кто поедет и кто останется, разгорелись не на шутку.

Изабель ждала в лихорадке нетерпения. Она бы хотела поторопить слуг, заставив их двигаться быстрее. Она хотела сесть верхом и умчаться галопом так быстро, как она приехала. Ничто из этого не было в ее силах. Она не имела права приказывать слугам и не могла обидеть мать короля, оставив ее.

На третий день сборов, когда Изабель искала покоя в саду приората, она встретила Елизавету Йоркскую. Она видела ее мимоходом или за трапезой, но королева Генриха обычно была окружена фрейлинами и монахинями, так что было невозможно с ней поговорить. Сейчас она сидела в золотом сиянии летних солнечных лучей, пробивающихся сквозь розовые кусты, читая книгу в мраморной обложке. Она с тревогой обернулась на звук шагов.

— А, леди Изабель, это вы, — сказала она, сразу же расслабившись.

— Простите меня, Вашего Величество, — быстро сказала Изабель, делая реверанс. — Я не хотела помешать.

— Ни в коем случае, вам всегда рады. Я только думала, что это может быть... — Она замолчала, сделала быстрый вдох. — Достаточно сказать, что это не вас я старалась избегать. Подойдите, присядьте рядом со мной на скамью. Она более чем широкая для двоих, даже учитывая мои нынешние размеры.

Отказаться от королевской просьбы было невозможно. Пробормотав слова благодарности, Изабель выполнила ее. Некоторое время они сидели, обмениваясь обычными любезностями.

— Вам хочется уехать, я предполагаю, — вскоре сказала Елизавета с проблеском улыбки в прекрасных лазурных глазах. — Требования королевской семьи могут быть утомительными, не так ли?

— О, я бы так не сказала.

— Нет, будучи слишком вежливой. Я говорю это за вас, которая выносит это каждый день.

— По правде говоря, я удивляюсь, что вы можете выдерживать это, особенно сейчас.

Королева посмотрела искоса:

— Ваш отъезд должен облегчить это.

Горячий румянец залил лицо Изабель:

— Я приношу извинения, если причинила вам неудобства, приехав сюда.

— Нет, нет, я только имела в виду, что вы заберете мою свекровь, когда уедете, — это большое благо. — Она повела плечом. — Леди Маргарет — сильная женщина, сильнее, чем я, по правде говоря. Ее идеи о том, что требуется для того, чтобы произвести на свет королевского ребенка, сталкиваются с представлениями моей матери, которая родила восьмерых, пока была замужем за моим отцом, так что имеет больший опыт. Их бесконечные споры, их правила и инструкции нарушают мой покой.

— Я вас понимаю.

— Конечно, я действительно ношу будущего короля, основателя новой династии Тюдоров, как мне говорят. Моя госпожа-свекровь отвечает перед Генрихом за его сохранность, так что я должна придерживаться ее советов в первую очередь.

— Я удивляюсь, что она согласилась оставить вас.

— Как и я, поверьте. Я могу только предположить, что потребность была острой.

В этом мягком комментарии была едва заметная вопросительная интонация. Изабель уже была готова рассказать причину и события, которые привели к этому, но вовремя прикусила язык. Как ужасно было бы, если бы она так расстроила королеву, что у нее начались преждевременные роды: