Читать книгу "Хозяин горы - Елена Синякова"

голоса других беров, которые спрашивали у Янтаря:

- Блины закончились уже?

- Нет! Меня просто выгнали пораньше.

- И правильно сделали, - хохотнул кто-то, а потом быстро добавил, - А пирожки с яблокам сегодня будут?

- А пицца? Вроде Мия обещала, что сделает на обед!

Батя только покачал недовольно головой, кивком показывая Майе и Амине следовать за ним только вперед по теплому деревянному коридору:

- Раньше ели одну сырую рыбу и не квакали! А теперь ты посмотри на них – пирожки с яблоками им подавай! Пиццу с салями! Хрен моржовый вам во все дырки не хотите?! Ну-ка марш драться на задний двор! Приду и лично проверю подготовку каждого!! Жрёте так, словно завтра конец света! Скоро щеки будут висеть ниже ху…

- ПАП!!!

- Ниже косы висеть будут говорю!!

Кухня была таких размеров, что сначала показалось, что ей нет конца!

Но, учитывая то количество медведей, которые обитало здесь – это было весьма логично! А еще здесь было очень многолюдно. И среди здоровенных полуобнаженных волосатых мужчин-медведей ловко и деловито шмыгали миниатюрные девушки.

- Это вот мои козявки! – гордо заявил батя, плюхаясь сразу за стол с малышами на руках, которые продолжали радостно и бурно ворковать на своем детском пока еще не понятном языке, дергая своего деда за бороду, усы, отчего тот прикусывал играючи пухляшам пальчики, а те повизгивали от восторга, - Мия, Лада, Злата! Где-то тут еще должна быть Мишка! А Иля как всегда со своим медведем в их отдельной берлоге! Ему наш шум мешает, потом голова начинает болеть.

Майя и Амина были ошарашены тем, что каждая из девушек - жен берсерков подходила к ним с искренней теплой улыбкой и обнимала, как это делала жена Янтаря.

- Со временем всех запомните и познакомитесь, а пока пора завтракать! Ваш батя проголодался так, что моржа съест, не закусывая тюленем!

- Не надо трогать тюленей, пап, - мягко улыбнулась одна из девушек, у которой была длинна чёрная коса и голубые глазища, - Всё уже готово. Где Карат и остальные? Зовите всех к столу. И волчат пригласите обязательно.

- Волчата помогают нашим умникам. Сказали, что потом присоединяться к обеду.

Постепенно кухня освобождалась от той части берсерков, которые видимо помогали готовить, и стала собираться семья, потому что каждый из пребывающих шикарных медведей при виде Бурана обязательно издавал какой-нибудь звук, вроде: «Да неужели, кто тут у нас появился!» и мужчины крепко обнимались и смеялись.

Майя и Амина только и успевали всем кивать на приветствия и с интересом наблюдать за всем происходящим.

Вот Майя никогда не задумывалась, какими могут быть медведи.

А они были такими милыми и домашними оказывается!

Столько силы, эмоций, задора и тепла было в их разговорах.

В том, как они реагировали друг на друга.

Как шлепали иногда друг друга по плечам, и хохотали над ворчащим батей, у которого малыши пытались отобрать блинчик:

- Все в своего отца! Родину загрызут за блины!

- Это гены, бать! Смирись и кушай свою рыбу! – хохотал Янтарь, пытаясь при этом незаметно придвинуть к себе большущую тарелку с блинами поближе, что ему, конечно же, не удавалось сделать, и медведь получил шлепок по загребущим рукам от бдительного бати.

- Я тебя сейчас в угол поставлю до конца обеда!

- Ну, па-а-а-п!

- ЦЫЦ! Блины заберешь к себе только после того, как все покушают, маньяк ты блинный, укуси тебя пчела за самое интересное место!

И снова все медведи хохотали и кушали.

Много-много кушали!

Обед был воистину в медвежьим размахом!

Чего только стоили одни размеры тарелок!

Но Майя понимала, что большие мужчины должны много кушать – этого было не отнять.

Среди этих веселых разговоров, дружеских перепалок, батиного баса и сладкого голоса Карата, время летело незаметно и казалось, словно ты всегда был частью этой семьи. Настоящей семьи.

Буран сидел рядом с ней и не переставая улыбался, а еще подмигивал и сверкал игриво глазами каждый раз, когда Майя переводила взгляд на него.

Здесь её муж был совсем другой.

Он стал выглядеть более диким, но при этом стал настоящим, выпуская наружу всю свою душевность и хищную сущность.

Больше ему не нужно было скрывать от окружающих ни свою скорость, ни свою реакцию, поэтому он стал двигаться куда более быстрее и как-то резче. Но при этом появилась в нем эта внутренняя теплота и какая-то душевная стабильность.

При всех своих изменениях сейчас он был расслаблен и счастлив.

А еще ходил, как и все мужчины полуобнаженным и босоногим, в одних только широких брюках.

Сейчас он выглядел и вел себя как настоящий медведь – только что говорил, как человек.

И кушали здесь в основном все руками, что казалось удобным, хотя и не привычным.

- Кудряшка! А Шмель где опять? Его ветром по льдине не сдуло случайно с его вечными диетами? – пробасил отец, обращаясь к Ладе, на что хорошенькая кудрявая девушка только чуть сморщила носик:

- У Нефрита контракт, пап! Через неделю съемки в Барселоне, поэтому ему никак нельзя поправляться еще как минимум дней шесть!

- Когда он уже бросит эту свою работу? Что это за работа вообще – крутить задом перед фотографом?

- Просто мой Нефрит очень красивый, - не без гордости заявила девушка, - За его красоту ему и платят большие деньги. И потом, ты ведь не хочешь, чтобы Клаудия разорилась и её фирма стала банкротом?

Эти слова были сказаны немного лукаво и медведи стали подхихикивать и пихать друг друга локтями в бока.

- А если она разориться, то приедет на наши ледник жить окончательно?

- Не знаю, пап.

- Пусть разориться! Я найду ей здесь работу по душе! Будет моим личным шеф-поваром по суши!

- Только смотри, чтобы поблизости не было мусорки, - хохотнул Лютый, чуть выгибая бровь, за что батя кинул в него котлетой, которую его старший сын смеясь поймал и спокойно съел.

- Поумничай мне тут еще, глиста самочки тюленя!

И снова все хохотали и вспоминали какую-то историю про отца и Клаудию, которая оставила грозного батю без любимой рыбки.

- Она все равно ко мне приедет! Соскучится и приедет! – бурчал отец, целуя малышню, которая радостно ползала по нему, не переставая.

- Скорее ледник растает, пап, - с улыбкой качал головой Нефрит, заходя на кухню со стаканом воды и голодным блеском в неоновых зеленых глазах невероятного оттенка.