Читать книгу "Непобедимый 2 - Алим Онербекович Тыналин"

о том, что мне проломили голову и процедит: «Ну, я всегда знал, что Волков был полный болван».

Сзади зашуршала трава и действительно послышались шаги. Я, не оборачиваясь, прыгнул вперед и в сторону, затем перекувыркнулся на траве, наплевав на чистоту костюма. Целостность черепушки дороже, плюс меня не будет ругать дядя Федор.

— Ах ты сволочь, — раздался сзади сдавленный голос. — Стой, сволочь.

После кувырка я тут же развернулся и присел на земле, готовый к обороне. Оказывается, инстинкт меня не обманул.

Тот самый, первый, и вправду напал на меня. Сейчас он стоял рядом со своим оглушенным товарищем, валявшимся на траве.

Смотрел на меня, наклонив голову. Никакого оружия в руках нет, даже захудалой палочки. Значит, он на меня напал, стараясь пнуть по спине или голове. Все равно я вовремя ушел.

— Иди сюда, сволочь, — повторил противник. — Иди сюда.

Ну вот, ни на что другое он уже не способен. Дышит очень быстро, уже запыхался.

Ну конечно, не думаю, что он, так же, как и я, бегает в день три-пять километров. Зато наверняка немерено пьет алкоголь и дымит сигаретами.

Если его еще погонять, он и так свалится без сил. Но у меня нет времени, да и грязно тут. Моя одежда вообще придет в негодность. Можно будет выкидывать.

— Не, это ты иди сюда, — сказал я, не двигаясь и не вставая с левого колена. — У меня для тебя угощение. Такое же, как для твоего Сашки.

Он грязно выругался и бросился на меня, как я и рассчитывал. Совсем уже забыл, что я спортсмен, решил все-таки взять нахрапом, думал, что справится со мной последним отчаянным рывком.

Я не стал его разубеждать. Когда он подскочил, то пнул меня ногой. Ну, а как еще нападать на противника, стоящего на колене?

Не сказать, что это я прям так все и рассчитал, но примерно прикинул, что так и будет. Я просто сместился в сторону, поймал его ударную ногу и быстро крутанувшись на месте, подбил другую, опорную.

Противник рухнул на землю, а я продолжал удерживать его ногу и быстро прижал ее предплечьем к своему боку. Тут же поймал пятку в захват и изогнувшись, вывернул ногу, растягивая ахиллесово сухожилие.

Парень взвыл от боли. Оба его приятеля валялись на земле и не могли помочь, причем я заранее учитывал этот факт.

У борцов вечно такая проблема, если свалился в партер во время драки на улице, то сообщники противника могут тебя запинать. Но я помнил, что сейчас друзья парня уже оглушены мной, так что их можно не принимать во внимание.

По крайней мере, в ближайшие пару минут. А для меня этого более чем достаточно.

— Ладно, ладно, ты победил! — заорал парень. — Я сдаюсь, сдаюсь!

Он снова застонал от боли. Еще бы, болевой на ноги чертовски чувствительный. Особенно для неприспособленных.

Я кровожадно подумал, может, ему сломать ногу? Чтобы в следующий раз не лез втроем на одного.

Но, в конце концов, смилостивился. Ладно, пусть ходит и портит землю своим присутствием. Если опять полезет или придумает еще чего, точно сломаю.

— Еще раз увижу твою мерзкую рожу в радиусе километра от меня или моей сестры, и ноги, и руки переломаю, — предупредил я сквозь зубы. Снова сжал ногу парня, вызвав новые крики. — Ты меня понял? Не слышу!

Он отчаянно закивал и заорал в ответ:

— Да понял я, понял. Больше не придем! И Сашке скажу, чтобы не появлялся. Отпусти!

Я наконец разжал руки и высвободил его ногу. Он отполз назад и схватил пострадавшую ступню. Я встал и прошел мимо.

Когда отошел подальше, оглянулся. Все трое нападающих валялись на берегу темного пруда и жалобно спрашивали друг у друга, могут ли они передвигаться.

Я преподал им хороший урок, так что теперь дважды подумают, прежде чем связаться со мной. И я надеялся, что Сашка тоже отстанет от моей сестры. Впрочем, ей тоже надо прочистить мозги, чтобы сама не лезла к этому придурку. Такой, как Сашка, нам не нужен.

От берега я вышел на небольшую тропку, ведущую от берега к дороге и отправился по ней домой. По пути я поймал себя на том, что уже не мыслю себя без новой семьи.

Сколько раз говорил себе, что они чужие мне люди, но вот теперь, оказывается, они как-то незаметно стали родными. За которыми надо присматривать и помогать.

Видимо, кровь и вправду не водица, а мое тело все-таки на сто процентов является родственным для моей семьи. Даже несмотря на то, что мое сознание чужое, тело все равно сохранило привязанность к прежним родственникам.

Хм, забавно. Я даже немного переживаю за них. Особенно за дуру сестру. И за больного отца.

Вот с какими мыслями я вернулся домой. Думал, что тут опять шум и скандал, но на удивление, все тихо.

Все сидят по комнатам. Даже из спальни сестры доносился звук радио. Дверь закрыта, я не стал ломиться к Даше. Вместо этого заглянул к родителям.

Свет в комнате выключен, тут темно, гостиную освещал только синий свет экрана телевизора. Отец лежал на кровати, по привычке отвернувшись к стене. Против воли я подумал, что он опять валяется с приступом, но оказывается, с ним все в порядке.

Мать смотрела концерт, на экране телевизора пела Ольга Воронец, про девчонок, которые на свою беду любят красивых парней. Она засмотрелась, потом оглянулась и увидела меня. Хотела встать, но я подошел ближе и сказал, что не надо.

— Ты ужинал, Витенька? — спросила мать и опять хотела встать, но я удержал ее. — Подогреть тебе ужин? Что это у тебя с одеждой? Почему грязная? А вот тут порвана. Ты не пострадал? Что с тобой? Тебя побили?

Я зверски проголодался, но не хотел тревожить мать. Но ничего не вышло. Я совсем забыл про эту проклятую одежду.

Надо было переодеться сначала. Впрочем, мать все равно бы узнала. Увидела бы грязную одежду в стирке.

Отец обернулся и посмотрел на меня. Мы с ним еще не говорили после той исторической беседы, когда он рассказал про болезнь.

— Все в порядке, я просто поскользнулся и упал, — объяснил я. Не буду же я рассказывать, что весь день сегодня сражался с хулиганами, в автобусе и на пруду. — Так что все в порядке. Повторяю. Я устал, так что пойду в ванную, а потом сам перекушу. А