Читать книгу "Генрих VIII. Жизнь королевского двора - Элисон Уэйр"

случаев изображались только голова и плечи с руками, лежащими на планке, изображенной внизу картины. Некоторые портреты имели прямоугольную форму, другие были скруглены сверху. Некоторые изображения существовали в нескольких вариантах, которые могли разниться по своему качеству: Генрих VII велел изготовить копии королевских портретов для всех главных дворцов, а верноподданные могли помещать такие копии у себя дома.

Портреты Генриха VIII вставляли в красивые рамы: одни были «из черного эбена, отделанного серебром», другие – из окрашенного в черный цвет и позолоченного дерева, третьи – из ореха11. Чтобы картины не выгорали, их закрывали яркими занавесками, шелковыми и сарканетовыми; в Хэмптон-корте они были желто-зелеными12.

Одним из первых портретистов, заручившихся покровительством Генриха VIII, стал Ян Раф (или Раве), глава Гильдии художников Брюгге, больше известный под латинским именем Йоханнес Корвус. Он работал в Англии примерно с 1518 года до своей кончины в 1544 году. Самая знаменитая из дошедших до нас работ Корвуса – портрет епископа Фокса (ок. 1518), сейчас хранящийся в оксфордском колледже Тела Христова. Портрет сестры Генриха Марии Тюдор (ок. 1529) из замка Садели, похожий на него по манере исполнения, тоже может принадлежать кисти Корвуса13, так же как изображение Екатерины Арагонской из Национальной портретной галереи14. У Корвуса нашлись подражатели, а потому не всегда можно с уверенностью сказать, какие из приписываемых ему работ действительно созданы им.

Ренессансная портретная медаль впервые появилась в Англии при Генрихе VIII. Одной из первых стала та, на которой король изображен в профиль, с прямыми волосами и бородой; на голове его – берет. Эту медаль изготовил немецкий мастер Ганс Шварц15, вероятно, в 1520-е годы.

Сохранилось сравнительно мало изображений Генриха VIII, созданных до 1525 года. На портрете, находящемся в Виндзоре, запечатлен Генрих в юношеском возрасте (ранее считалось, что это его брат Артур). Из трех известных нам ранних портретов Генриха, которые написаны после его восшествия на престол, один, датированный примерно 1509 годом, хранится в собрании Бергера (Денвер), другой – в коллекции Фэрхейвена в аббатстве Англси, местонахождение третьего неизвестно. Поясной портрет из Национальной портретной галереи работы неизвестного фламандского художника (ок. 1520) является первым изображением Генриха с бородой. Есть сведения, что голландский художник Лукас Корнелис де Кох приехал в Англию со своей большой семьей в 1521 году, чтобы писать короля, но где сейчас находится эта картина, сказать невозможно16.

Мы кое-что знаем о коллекции картин Генриха VIII, так как в 1542 и 1547 годах составлялись ее описи. В 1547 году в галерее Хэмптон-корта висело 20 картин, в Уайтхолле имелось 169. Среди них было много портретов, а также одиночных полотен и триптихов на религиозные сюжеты – к примеру, «доска [изображающая] Богоматерь со святой Елизаветой»17. Генрих первым из английских королей стал коллекционером произведений искусства в современном понимании этого слова, хотя его цель неизменно состояла в том, чтобы использовать их для увеличения собственной славы. Король сознавал ценность собранных им работ: это подтверждается тем обстоятельством, что часть их помещалась в галерее, ключ от которой был только у него. Оставшиеся от него картины, которые король, безусловно, ценил за превосходное исполнение, составляют основу сегодняшней Королевской коллекции. Генриха с полным правом можно считать ее истинным основателем.

18

«Безобразные пёсьи норы»

В начале 1513 года Генрих VIII и его союзники по Священной лиге собрались идти войной на Францию. В марте 1512 года папа Юлий лишил Людовика XII титула «христианнейшего короля» и отдал французское королевство Генриху, которому оставалось только завоевать его. Кампания – ее ведение доверили маркизу Дорсету – началась в июне, завершившись бесславным провалом и смертью сэра Томаса Найвета. После этого король вознамерился сам стать во главе войска, посланного против французов. Его мечтой было отвоевать земли, некогда принадлежавшие Генриху V и потерянные в 1453 году, после унизительного для Англии завершения Столетней войны. От империи Плантагенетов остался только Кале с прилегающей территорией (Пэйлом), и Генрих надеялся снискать себе славу, одержав еще одну победу наподобие азенкурской. Молодые мужчины из его Покоев живо поддерживали это предприятие, вдохновленные, как и государь, идеалами рыцарской доблести, которые превозносились в ярких живых картинах на военные темы, ставившихся при дворе.

Когда дело дошло до подготовки к войне, Уолси продемонстрировал свои таланты, взяв на себя множество задач, которые выполнял умело и с хорошим настроением. Иностранные наблюдатели с изумлением отмечали, сколько всего проделывал Уолси: этой работой можно было бы занять «все магистраты, конторы и суды Венеции»1.

Уолси к тому моменту уже проявил свои способности и в других сферах. Он охотно проводил в жизнь политику короля, работал, пока Генрих развлекался, решал многие вопросы повседневного управления. Он льстил и рассыпал похвалы, чтобы снискать милость короля, бросался исполнять любой его каприз. Уолси понимал, что Генрих хочет видеть Англию ведущей европейской державой наряду с Францией и Испанией, и был готов сделать все от него зависящее, чтобы желание короля сбылось. Он знал, что для повышения престижа и укрепления власти Генриха необходимо использовать могущество Церкви, а также силу закона. Вряд ли у какого-нибудь еще короля был приближенный, готовый столько сделать ради него.

Рост влияния Уолси тревожил многих. Аристократы считали его выскочкой, порицали за высокомерие и слишком роскошный образ жизни, а джентльменов Личных покоев возмущало его влияние на короля. Между тем сам Генрих все больше полагался на Уолси и считал его ценным советником, у которого есть лишь одно желание – верно служить ему. Другие же видели, как он самолюбив и безжалостен, как сильно рвется занять возможно более высокое положение. Несомненно, однако, что Уолси был «из всего Совета самым ревностным, готовым исполнить любую волю короля и [доставить ему любое] удовольствие». Понимая, что Генрих молод и ему скучно заниматься делами управления, Уолси охотно взял их на себя, «дабы снять с короля столь тяжелую и утомительную ношу»2. К тому же Уолси разделял разнообразные светские увлечения короля, интересовался строительством, искусством, музыкой и науками, любил пиры. Это создавало прочную основу для дружбы.

Ричард Фокс продвигал Уолси, чтобы противодействовать своему сопернику Суррею, но в 1513 году новый фаворит затмил самого Фокса. Это не слишком обеспокоило епископа: он был нездоров, не симпатизировал воинственным устремлениям короля и ждал ухода на покой, чтобы посвящать свое время заботам о духовных нуждах своего диоцеза, которыми до того сильно пренебрегал. Поэтому Фокс поощрял возвышение Уолси и время от времени наставлял его3.

Друзья короля из числа гуманистов не одобряли его тягу