Читать книгу "Будильник. Часть первая - Андрей Бузлаев"

предвидится — в моём распоряжении были лишь молчаливый наёмник, задницы мечника и погонщика, да маг-интроверт, занятый любимым делом — я отбросил и щит, и предрассудки, начав есть всё, до чего мог дотянуться. Даже меха нашёл! Не вино, но компот вкусный. Главное — не спрашивать, из чего его делают. А то мало ли, молоко какой-нибудь гусеницы…

Блин, а чего так жрать-то хочется? А я вообще ел за сегодня? Такое впечатление, что я и вчера не особо трапезничал — желудок того гляди к позвоночнику присохнет. Странно, однако.

Стоило мне закончить перекус, как сытый желудок и плавное покачивание телеги на неровностях дороги сделали своё подлое дело — меня снова потянуло в сон. Усталость накатила под стать недавнему голоду. Может, магия какая? Навождение, что мне дико есть и спать охота, а на самом деле… да не, Минадас парень опытный, он бы заметил. Во всяком случае, Зенириг о нём слова плохого не сказал, значит, доверяет.

Тогда вздремну. Ну что может случится?

***

«Целых три мага-Могильщика на этот мусор!» — Мезгурт не находил себе места от негодования.

А что толку? Ослушаться двух мастер-бойцов ордена? Нет уж. Удавиться будет куда проще, а то и приятнее, чем умирать в руках этих двух безумных палачей. Мезгурт уже отлично понял, какова разница в их силах.

Мастер-бойцы работали в паре давно, это было легко заметить. Но уровень мастерства поражал даже бывалого члена ордена, присоединившегося к нему более года назад. Сделать невидимым постороннему глазу громадное древо целиком, и полностью неосязаемым — лишь его ствол! Так применять «накидку» Мезгурт не сможет и через десятки лет безустанных тренировок.

А он ещё и кольцо утратил… Маг скривился, вспоминая бой с тем проворным блондином и бросил полный злобы к врагу и разочарования в самом себе взгляд на новую, едва созданную конечность.

Вся троица расположилась в незримой кроне, сокрытые не только лишь ветвями, но и мощнейшим заклинанием невидимости, подвластным только самым искусным из магов ордена. Старшие сперва хотели прогнать Мезгурта, однако решили оставить его в качестве резерва. К тому же, рассудили они, он уже сталкивался в бою с новыми капитанами и сможет опознать, кто из них самый опасный противник.

Естественно, Мезгурт был против, но он не смел ослушаться приказа, потому послушно помогал им расчищать поляну от деревьев и пней, обращая их пеплом и вынуждая свежую траву расти на истерзанной корнями почве в мгновенье ока.

Едва они закончили подготовку и спрятались в ветвях, как к поляне приблизился первый из отрядов — группа поддержки из столицы.

А вот вторая группа почему-то задерживалась.

Мезгурт уже собирался напасть, но один из мастеров остановил его грубым жестом. Кратко посовещавшись, мастер-бойцы решили не мешать магу и трём стражникам из столицы. С ними поляна выглядела ещё более безопасной для второго отряда, который их и интересовал…

***

— Сержант! — Нетерпеливо и требовательно окликнул главу отряда маг, что семенил на своей лошадке прямо позади него. — Сержант, я к Вам обращаюсь!

— Да вы что, господин маг, ко мне? Правда? А отчего же не по имени?

Маг скривился и презрительно фыркнул, но удостаивать замечание ответом не стал, вместо этого продолжая гнуть собственную линию:

— Ну что, сержант, долго нам ещё ехать?

— Успокойтесь, господин маг, — попытался умерить его спесь столичный сержант, привычным движением руки поправляя густые, тёмные усы. — Нам приказано двигаться ровно до тех пор, пока мы не встретимся с отрядом из Иншадарра.

— Пфф, зачем они нам сдались? — снова начал кривить недовольные гримасы пожилой маг. Усатый сержант обернулся на него. «Морщинистый, почтенный старец, а ведёт себя хуже многих молодых», — подумал он, но отвечать не стал, слушая, что ещё выдаст этот «почтенный представитель Совета Магов». — К тому же, дорога одна. Мимо нас не проедут! Особенно, если костёр разжечь. Как ориентир им. Давайте разобьем лагерь и всё подготовим! Нам ведь нужно будет где-то ночевать? По-моему, эта полянка прекрасно подойдёт!

— Что же, не могу с вами не согласиться. Хорошо, остановимся тут. Хотя я не припоминаю этой поляны, а я ездил по этой дороге с письмами для герцога не меньше сотни раз!

— Не беспокойтесь, се… Сэрим, — было заметно, что магу пришлось сделать усилие, чтобы переключиться со звания на имя. — Наверняка крестьяне вырубили деревья себе на уголь. Сами посмотрите — ни одного пенька нет. Старательные, работящие люди делали, явно!

***

Что, опять? Да сколько можно-то? Я в какой, в третий уже раз во сне в эту землянку попадаю, или в шестой? Она успела мне опостылеть. Интерьер, к тому же, гнилой, с единственным столом, да теперь и без светильника. Ещё и во всех смыслах «гнилой» — плесенью и разложением так в нос шибает, что… впрочем, навивает воспоминания о детстве. У соседки-лентяйки так же в погребе пованивало. Я вызвался ей помочь, достать что-то, так еле выбрался из того душного угара.

Запах гниения и влажной плесени дополняли нотки палёной шкуры и подгоревшего мяса, которые лишь усиливали ощущение, что я в этой комнате не один. Подтверждая эту догадку, из кромешной темноты послышался голос того урода с подпаленной мордой:

— Приветствую вновь. Вижу, с нашей прошлой встречи, ты успел стать капитаном стражи при герцоге? Невероятная удача! И прямо с виселицы…

В голосе прозвучала даже какая-то гордость, словно незримый собеседник считал это собственной заслугой. Так может, он и виноват в нашем попадании сюда?

— Ещё вашему по морде навалять успели, не забывай! — Нагло огрызнулся я. Здравый смысл подсказывал, что делать этого не стоит, да только кто его слушает?

На пару секунд повисла тишина. Эту словесную пикировку я взял в чистую, вынудив оппонента задуматься над ответом.

— Ну да, с этим слабаком не мудрено справиться. А настоящих Могильщиков осилишь, или слабоват?

— Хоть всех посылай — порвём. А лучше сам приходи, так оно быстрее будет.

— Ишь какой смелый! — Голос собеседника начал звучать громче, я заметил вполне чёткий всполох от пламени, в котором смог различить и фигуру обладателя голоса. Он стоял спиной ко мне и как раз начал оборачиваться, скидывая капюшон с пылающей башки. Вид от облезающей, сгорающей в языках этого пламени плоти, которая тут же отрастала, чтобы истлеть вновь, не произвёл на меня должного эффекта, я как-то уже попривык. — Ты сначала хоть одного мастера ордена одолей, а потом уж на меня зарывайся!

Видя моё полное безразличие, он скривился столь вовремя появившимися на лице губами, после чего пихнул мне что-то к груди, вынуждая взяться за