Читать книгу "Цветная музыка сидхе - Милена Валерьевна Завойчинская"

странным, непонятным, не имеющим логического объяснения. Для человека (точнее, разумного существа), проведшего всю жизнь в стране, где магия под запретом, не так-то просто понять, что вообще возможно, а что нет.

Вот мама, например, умудрилась оставить письмо своему вероятному потомку четыреста лет назад после посетившего ее непонятного видения. Так мало ли, вдруг и мне что привидится во сне или наяву?

Я долго ворочалась, то глядя на звезды, то на костер, то всматриваясь в туманные улицы Силиарии, которые были совсем рядом, только руку протяни, но при этом недоступны. У огня сидел Рас, охраняя наш с Ирмой покой. Изредка он вставал и обходил вокруг, после чего возвращался и снова присаживался. Двигался он необычайно тихо. Ни шороха, ни звука, ни даже шелеста одежды или скрипа кожаного жилета. Поразительное умение оборотней. Или же всех наемников и специально обученных телохранителей и воинов?

Незаметно для себя я задремала.

Глава 21

Ночь заполнилась голосами и музыкой. Последняя звучала совсем негромко, словно издалека. Печальная, полная невысказанных надежд и грусти. Приходилось напрягать слух, чтобы услышать ее четче. Голоса были разные: мужские, женские, звонкие детские. Но тоже будто говорящие находились неблизко. А еще был шепот… И вот кто шептал (мужчина или женщина), понять невозможно. Что-то настойчиво разъяснял, периодически теряя терпение и переходя на сердитые интонации. Потом успокаивался, вздыхал тяжело и будто укоризненно и снова начинал втолковывать. Словно неразумное дитя старались обучить, не имея возможности говорить вслух, а пытаясь донести ценную информацию тихонько, чтобы никто посторонний не услышал.

И так раз за разом, периодически теряя терпение, но повторяя одно и то же многократно. Хотя я не понимала слов, но по звучанию осознавала, что это то же самое.

Интересно, и кто же этот бестолковый слушатель, которому приходится вдалбливать объяснения так долго?

В какой-то момент невидимый шептун окончательно рассердился, что-то злобно выплюнул, словно ругательство. После чего затих.

А я дернулась испуганно оттого, что почувствовала на плечах чьи-то руки. Заполошно оглянувшись, распахнула глаза и увидела… Ирму. Тень стояла рядом со мной, встревоженно вглядываясь в мое лицо. И я стояла. Причем находились мы у невидимого, но плотного барьера, окружающего Силиарию.

– Что? – растерянно моргнув, спросила я одними губами.

– Вы как? – так же беззвучно поинтересовалась она. – Стоять можете?

Я несколько заторможенно кивнула, обернулась и увидела Раса, наблюдавшего за нами от костра. Он держал на коленях обнаженный меч, но в целом выглядел спокойным, хотя и заинтересованным.

Помотав головой, сбрасывая сонный дурман, я огляделась. Судя по всему, к щиту я дошагала сама. Мой плащ, в который я закуталась, перед тем как лечь спать, скомканным лежал на расстеленном одеяле, служившем мне подстилкой. А я не просыпаясь, словно лунатик, умудрилась подойти сюда.

То есть эти голоса, музыка и сердитый шепот, обучавший нерадивого ученика, мне приснились?

– Вы что-нибудь слышали? – спросила я Ирму.

Она отрицательно качнула головой, пристально глядя мне в глаза.

– А я давно тут?

В ответ молчаливый кивок, после чего она отпустила мои плечи и пояснила на грани слышимости:

– Вы стали падать, пришлось вас подстраховать.

– А я что-нибудь говорила?

– Нет, вы спали.

– Хм… – Что сказать еще, я не нашлась. Пожала плечами и вернулась к костру.

Пребывая в некой прострации, уселась на одеяло, молча закуталась в плащ и под вопросительными взглядами Раса и поспешившей за мной Ирмы развела руками. Не знаю я, что произошло и почему я так странно себя вела. Вроде ранее я в лунатизме замечена не была.

Магия места и волшебство моего народа. Похоже, произошло именно то самое «вдруг» и «странное и необычное», о которых я писала в записке своим спутникам. Ничем иным всё произошедшее я объяснить не могу. Помолчав, я еще раз хмыкнула и громко, чтобы амулет засек мой голос, произнесла:

– Доброе утро. Как спалось?

Ирма сначала озадаченно моргнула, потом до нее дошло, и она фыркнула, словно норовистая лошадь.

– Доброе утро, леди. Нормально спалось. Мы с Расом по очереди дежурили. Вы-то хорошо отдохнули?

– О да! – отозвалась я, пряча лицо в плащ. Очень хотелось рассмеяться. Пусть нервно и истерически, но именно рассмеяться.

День прошел впустую. Мы снялись с ночевки, вновь принялись объезжать город по периметру. Я всё так же предпринимала попытки просунуть сквозь радужную пленку руку…

Переговаривались ни о чем, старательно умалчивая о моей ночной прогулке. Всё равно ведь причины ее неясны, догадки у нас, полагаю, одни и те же, но говорить о них вслух нельзя.

Вообще, навязанный мне старейшинами амулет-шпион начал меня злить. И чем дальше, тем сильнее. Поначалу я просто неприятно удивилась, потом приняла как факт, что мне не доверяют. После осознала, что старейшины (особенно те из них, чей возраст исчисляется столетиями и тысячелетиями) и не могут быть милыми дядечками, проникнувшимися теплыми чувствами к подозрительной девице, то есть ко мне. Затем, успокоившись и осмыслив, пришла к выводу, что это в принципе нормально для всех правителей и политиков, ведь они отвечают не только за себя, но за страну и народ, в ней проживающий. И то, что за мной шпионят, – это несмертельно, хотя и неприятно.

То есть я всё понимала.

Но страшно злилась оттого, что находилась под «колпаком», фигурально выражаясь. Так же как и город моих предков. Только Силиарию этим колпаком (настоящим, а не абстрактным) укрыли ее законные хозяева. Меня же контролировали исподтишка. Не будь я такой подозрительной и с легкой паранойей, мне бы ведь и в голову не пришло, что с этим кулоном что-то не так. Восприняла бы его как милую безделушку, подарок.

А еще я сердилась на то, что ничего не знаю и не понимаю, и на то, что защитный барьер меня не пускает внутрь. Как-то обидно.

Промыкавшись до вечера, мы вновь разбили лагерь. Только в этот раз намного дальше того места, где ночевали в прошлый раз. Я усмехнулась, глядя на пленку, переставшую переливаться, как только солнце село. Там, внутри Силиарии, по-прежнему клубился полупрозрачный туман, а пустые улицы, которые с трудом удавалось рассмотреть, не радовали глаз. И хочется внутрь, и страшно, и мысли: «А ну как смогу войти лишь я? Идти одной жутко. А не идти, если попаду внутрь, нельзя…»

В общем, я рефлексировала.

Ирма и Рас вновь разделили часы дежурства, поглядывая на меня с ожиданием и интересом. В магии и в волшебстве загадочных сидхе… они понимали еще меньше, чем я. Так что мы с ними были примерно в равных