Читать книгу "Страж Кодекса. Книга III - Илья Николаевич Романов"

Королём, лучшие друзья. Ближе к концу декабря можешь уже собирать вещи.

— Где бы только временя найти… — криво улыбнулся я.

— Дык, а что его искать то? — удивился Харальд. — Время идёт своим чередом и создаёт для нас события жизни, над которыми мы, порой, не властны. Просто корректируй их и принимай жизнь, какая она есть, друг мой. Ну а если ты не приедешь, — прищурился здоровяк. — То я лично явлюсь к тебе в поместье и брошу вызов на хольмганг. И поверь, сдерживаться больше не буду.

Я рассмеялся, чем привлёк внимание собравшегося в ВИП-ложе народа.

— Замётано, Харальд Сигурдсон. Ты умеешь убеждать!

— На том и стоим, — хмыкнул он и сказал: — О, кажется, начинается! Надеюсь, что молодые русские медведи в ранге Ветеранов покажут себя лучше, чем Воины!

На арену, с вызовом конферансье, начали выходить бойцы университетов и академий. И если раньше, в боях Воинов, хватило одной шеренги, чтобы они построились, то теперь их понадобилось сразу четыре.

Встав с дивана, подошёл к панорамным окнам и начал искать Тимофея в этой толпе.

— Ищешь кого-то конкретного? — встал рядом со мной Харальд.

— Моего ученика, — кивнул я, удивив его.

— Так-так, и где он⁈ — как взрослый ребёнок здоровяк припал к стеклу. — Вон тот, в жёлтой костюме и причёской, как у байкера? Нет, вряд ли… Хм… Может вон тот, в зелёном? Здоровый парень!

— Ошибаешься, — улыбнулся я. — Вторая шеренга, четвёртый слева.

— Этот хлюпик⁈ — в недоумении выдал Харальд.

Ну да, особыми физическими данными мой ученик не выделялся на фоне сверстников. Рост невысокий, да и мышечной массы тоже немного. Для Харальда эти показатели были важны, но не для меня. Воля, внутренняя сила, стержень и контроль дара. Вот, что важно. А мышцы можно нарастить, это не особо сложно.

— Вижу, что у вас тут что-то интересное? — раздался голос Сатоши, подошедшего к нам и вставшего с другого плеча.

— Видишь того хлюпика в фиолетовом, Сатоши⁈ — крикнул северянин, тыкая пальцем. — Он ученик Дмитрия и должен победить, понимаешь⁈ Одолеть вот этих молодых медведей!

— Мой друг, ты слишком зациклен на физической силе, — покачал головой японец. — Дмитрий выбрал его, а значит он достоин. Смотри вглубь, а не на то, что снаружи.

— Кгхм… — смутился здоровяк и почесал затылок. — Всё равно хлюпик!

— Скажи, Дмитрий, — обратился ко мне Сатоши. — Насколько ты уверен в победе своего ученика?

— На сто процентов, — беззаботно пожал я плечами. — Поражение не предусмотрено и он это знает. Победа или смерть.

Японец как-то странно на меня посмотрел после этих слов, будто уловил сакральный смысл. Харальд же рассмеялся во весь голос.

— В таком случае, — кивнул Сатоши и достал телефон. — Ало, Киока, сделай ставку на… Дмитрий, как зовут твоего ученика?

— Неврозов Тимофей Александрович, — ухмыльнулся я.

— Так вот, Киока, двадцать миллионов йен на Неврозова Тимофея Александровича. Да, ты всё правильно поняла. Исполняй.

Японец убрал телефон в рукав кимоно и сделал вид, что вообще ничего не произошло и никакого разговора не было.

— Вот ты, жук! — прищурился Харальд и достал свою мобилу-лопату. — Бьёрн, слушай сюда! Поставь два миллиона крон на Неврозова Тимофея Александровича! Да, это российский боец! Что, значит, слишком много⁈ А ну выполняй приказ!

Поспорив ещё секунд десять, здоровяк так же убрал мобилу и сделал вид, что никакой ставки не было. Я же в это время просчитывал, сколько именно в общей сумме поставили на Тимофея. Пятнадцать миллионов рублей… Узнай он об этом, то потерял бы сознание. Да, его отца эта сумма не удивит, но вот Тимофея… Его бы проняло.

Кстати говоря, я тоже мог принять участия в тотализаторе, который открылся, когда дошло до выступления бойцов в ранге Ветеран. Контролировала его Имперская Канцелярия и принять участие могли немногие, но у деда была такая возможность, а значит и у меня. Вот только… Неправильно это. Тимофей мой ученик и оскорблять его бой деньгами я не хотел.

Когда с приветствиями и представлением бойцов было покончено, спустя минут десять вышла первая двойка. Ну что я могу сказать? Красочно, но не то. Ветераны обладают куда большим запасом энергии и техник нежели Воины, но все эти красивые движения… Харальду тоже не понравилось, о чём он успешно сообщил, но продолжил смотреть.

— Благодарю, принц Эдвард, — прозвучал звонкий голос Лилит за спиной. — Вы столь галантны…

— С такой дамой, как вы, прекрасная Лилит, я не могу по-другому, — вторил ей знакомый баритон. — Даже жаль, что я не прибыл раньше, чтобы составить вам компанию и показать, что такое настоящие мужские манеры.

Мы с Сатоши продолжили смотреть бой, а вот Харальд обернулся. От произнесённых Британцем слов у него брови взлетели на лоб.

— Слышь, дружище, — наклонился он ко мне, наблюдая за парочкой, что уселась на диван за нашими спинами. — Твоя женщина не твоя, что ли? Почему она позволяет этому бриташке подобную вольность слов?

— Кто ж её знает, — спрятал я ухмылку за глотком вина.

— Не узнай я тебя получше, Дмитрий, — спокойно произнёс Сатоши. — То подумал бы, что ты пошёл на поводу у страха перед Британской Короной, решив откупиться своей женщ… — увидев, как моя ухмылка стала шире, японец сбился и удивился. — Понятно…

Он обернулся и мазнул взглядом увлечённую парочку, тихо прошептав:

— Мой учитель однажды сказал: «Держи друзей близко, а врагов ещё ближе». Не думаю, что он хотел интерпретировать эти слова вот так, но суть ясна. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?

Не услышав от меня ответа, японец вновь повернулся к окнам, но именно в этот момент наши взгляды пересеклись. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но он вздрогнул, побледнел и инстинктивно положил ладонь на эфес клинка.

— Знаю ли я, что делаю? — мой голос отдавал сталью. — Поверь, мой японский друг, я ничего не делаю просто так.

С этими словами я попрощался и сказал, что подойду позже. Мне необходимо было встретиться с Тимофеем перед его боем и дать наставление. Таков уж путь наставника.

* * *

Смотря в спину удаляющегося на выход Дмитрия, Сатоши Акамару отметил высокомерный взгляд британца, которым тот наградил юношу. Эдвард позволял себе лишнего и не только наливал женщине Дмитрия вино, но и приобнял её. Для Сатоши это было бы оскорблением друга и он бы вмешался, как и Харальд, что уже источал из себя ауру ярости. С большим трудом японцу удалось успокоить северянина, а также убрать руку с эфеса клинка. Дмитрий знал, что делает и раз он позволил творится подобному, то должна быть причина… Но вот чего Сатоши никак не мог