Читать книгу "По праву сильнейшего - Александра Салиева"

раз радовалась подобно маленькому ребёнку её возвращению.

— Нет-нет, с папой всё хорошо, не волнуйся, — успокоила меня она. — Наш разговор будет о другом.

— О чём?

— О твоих отношениях с Николаем Беловым, — отозвалась мама с тяжёлым вздохом.

— С Кайлом? — искренне озадачилась. — А что с ним? Или ты о том, что он… ммм… увёз меня в Россию? — выразилась помягче о сотворённом этим бесстыжем оборотнем. — Тогда можешь не волноваться, всё хорошо, он меня не обижает, — поспешила я её успокоить.

— Да. Я знаю. Как и знаю то, что тебе известно, что он оборотень.

Уставилась на неё во все глаза. Что угодно ожидала услышать, но только не такое.

— Откуда ты?..

— Знаю? — натянуто улыбнулась мама, отстраняясь и отходя к ближайшему столу, старательно отказываясь встречаться со мной взглядом. — Да вот знаю. С его рождения, — чуть помялась и добавила: — Он рос у меня на глазах.

— Рос? Как это он рос у тебя на глазах?

Что она такое говорит?

— Ты никогда не задумывалась, почему он представился тебе Кайлом, хотя для всех живущих здесь он Николай Белов? — задала она очередной странный вопрос.

Нет. Не задумывалась. Решила, что просто адаптировал своё имя к привычному моему. Как Андрей, позволявший называть себя Эндрю. Получалось, не поэтому?

— И почему?

— Потому что до прошлого года он жил в Америке. Только тринадцать месяцев назад вернулся в Россию, когда узнал о своих настоящих корнях и получил в наследство компанию, в которой сейчас работает.

Шок — и это слабо сказано.

— В Америке?

— Да. Пока не встретил свою сестру. Не знаю, рассказывал он тебе о ней, нет…

— Рассказывал.

Что над ней поставили эксперимент, при котором люди подавили в ней волчицу…

Да ладно?!

Уставилась на маму в ещё большей растерянности. То есть ей и это известно?

— Хорошо, — кивнула она тем временем. — В общем-то, благодаря ей он и стал тем, кто есть сейчас.

— Так говоришь, будто это плохо, — улыбнулась я нервно.

— Нет, совсем не плохо, — тоже улыбнулась она. — Наоборот, я всегда знала, что Кайл не так прост, как казалось на первый взгляд, просто раньше он никак себя не проявлял, и я не думала…

Замолчала, не договорив, явно призадумавшись о чём-то своём.

— Что ты не думала? — напомнила я ей о себе и нашей беседе.

Вместо ожидаемого ответа, мама поинтересовалась совсем другим:

— А Кайл тебе рассказал уже о парности оборотней?

Вопрос стал полной неожиданностью, что я не сразу нашлась с ответом. Да и потом — тоже.

— Как ты познакомилась с Кайлом? — задала я встречный вопрос.

Она ведь говорила, что Кайл рос у неё на глазах, но как такое возможно, где и когда? Не в лабораториях же? Ведь да? Или нет? Потому что мама внезапно отвела взгляд, и вообще выглядела какой-то усталой и обречённой.

— Я уже сказала. Он рос у меня на глазах, — замолчала на пару мгновений, после чего всё-таки призналась чуть тише: — В одной из наших лабораторий…

Её слова ударили по мне наотмашь. И вроде готовилась к такому, а всё равно…

— Как это в лаборатории? Всю жизнь? — ужаснулась.

Представила, ужаснулась ещё больше.

Это же кошмар!

И ладно бы только это…

— Да. Его мать отдала его нам сразу после рождения. Надеялась, что мы сможем ему помочь. Мы и смогли, пусть и не сразу.

— Мать? Помочь? Чем?

— Высвободить его силу. До прошлого года Кайл даже оборачиваться не мог.

Глава 18.2

— Не мог? Как так?

И даже тот факт, что маме известно про существование оборотней, отошёл на второй план. Все мысли занимал Кайл и то, что с ним случилось. Я жаждала подробностей и рядом была та, кто могла мне их дать.

— Не уверена, — чуть нахмурилась мама. — Предполагается, что он сам глубоко в подсознание загнал своего зверя ещё в детстве, и Роберту пришлось потрудиться, чтобы его вернуть.

— Дяде Робу? — переспросила ещё более удивлённо, вспомнив одного из маминых друзей по работе.

Хотя чему я, спрашивалось, удивлялась, с учётом, что они с мамой вот уже много лет вместе сотрудничают? Правда я не думала, что их исследования носили настолько важный характер. Я думала, они изготавливают вакцину против тяжёлых болезней, а они… оборотней изучали и лечили? Очень… неожиданно.

— Да, но я не про это пришла с тобой поговорить.

— А про что тогда? Если пришла узнать, как я, то я уже тебе сказала, со мной всё хорошо. Кайл меня не обижает. Наоборот…

Тут я невольно покраснела под снисходительным и понимающим взглядом мамы. Опустила глаза на руки, принявшись рассматривать свой отросший маникюр. Надо бы вот попросить Кайла отвезти меня туда, где тут у них его делают, обновить.

— Знаю, что не обижает. Кайл хороший мальчик. И всегда мечтал о семье. Так что я бы удивилась, начни он обижать мать своих детей.

И если из уст Кайла это звучало как предвкушение и обещание, то от мамы это больше походило на то, как если бы я была в самом деле беременна прямо сейчас. И это полнейшая глупость, с учётом, что мы с Кайлом так и не дошли до близости. Хотя я уже стала задумываться о том, чтобы попробовать с предохранением, чтоб без последствий для меня было. Только не решалась предложить.

— Я не… в смысле у нас пока не было… ничего, — коротко кашлянула и отвернулась к окну, делая вид, что разглядываю улицу.

Краем глаза заметила удивление на лице мамы, затем и вовсе:

— Так ты не знаешь?.. — окончательно растерялась она, нахмурилась и принялась кусать губы.

И я невольно улыбнулась на этот её жест. Всегда так делала, когда волновалась. И только потом до меня дошло, что именно она сказала.

— Не знаю… что? — напряглась.

А мама…

— Ты беременна, Кристал, — выдохнула она, окончательно посмурнев. — И я не понимаю, почему Кайл тебе не сказал. Такие, как он, превосходно чуют подобное даже на ранних сроках. Да ты и сама могла догадаться, насколько помню, у тебя месячные уже должны были прийти, разве нет?

Уставилась на неё совсем обескураженно. Просто потому, что до этого момента я вообще не думала ни о чём таком. Да, отметила задержку в пять дней, но решила, что это из-за всех случившихся потрясений, смены климата и всего такого, а не того, о чём она говорила. Да и как можно быть беременной будучи девственницей?

— Это невозможно. Мы с Кайлом ещё не перешли черту, — напомнила и себе, и ей.

— Вообще-то перешли, — вздохнула мама, присаживаясь на один