Читать книгу "Соразмерный образ мой - Одри Ниффенеггер"

Пыль осталась только по краям. Элспет начала писать на нотном пюпитре: Р — СЕАНСЫ — ПЛАНШЕТКА?

— Правильно, у викторианцев планшетки были в большом ходу. И бесконтактное письмо; кроме того, в медиума вселялись духи, которые говорили его устами. На самом деле медиумы только делали вид. Это был сплошной обман, Элспет.

ПУСТЬ.

— Хорошо, как скажешь. Попробуем?

ПЛАНШЕТКА?

— Надо приготовить доску. — Он повернулся к близнецам. — У вас найдется большой лист бумаги? Нам потребуется тетрадь, ручка и стакан, который заменит нам планшетку.

Джулия сбегала на кухню и вернулась, неся высокий стакан для сока и шариковую ручку. Валентина принесла тетрадь и несколько листов писчей бумаги, вынутых из принтера. Она соединила их скотчем.

Роберт написал алфавит, расположив буквы в три ряда. В верхних углах разместил слова ДА и НЕТ. Лист бумаги он разложил на кофейном столике, а в центре установил перевернутый вверх дном стакан.

Элспет подумала: Стакан тяжеловат будет. Она попыталась сдвинуть его с места, будто легким подземным толчком, но не переместила ни на дюйм.

Роберт задумался:

— Надо бы найти что-нибудь почти невесомое. Может, крышечку от бутылки?

Джулия еще раз сбегала на кухню и принесла голубой защитный ободок, который утром сорвала с молочной бутылки.

— Лучше быть не может, — сказал Роберт.

Он положил его на место стакана, и ободок запрыгал по бумаге; «Скачет, как водяной клоп: радуется, что из мусорного ведерка вытащили», — фыркнула про себя Джулия. Когда Элспет писала свои послания на крышке рояля, ее нетрудно было представить здесь, в комнате; но когда она начала двигать пластиковый ободок, им стало казаться, будто он сам по себе ожил и пришел в движение. Джулия и Валентина устроились на ковре возле кофейного столика. Роберт сел на диван и склонился над доской. Ободок застыл в ожидании, словно прислушивался. В это время кошечка вылезла из-под рояля и, перебирая задними лапами, изготовилась для прыжка. Уберите эту тварь, подумала Элспет. Как будто услышав ее слова, Валентина встала, отнесла свою питомицу в столовую и закрыла дверь.

Вернувшись на прежнее место, Валентина спросила:

— Что значит «в ловушке»? Вы постоянно находитесь в квартире? — На самом деле она хотела спросить «Вы круглые сутки за нами подглядываете?», но сдержалась.

Разорванное пластиковое колечко двигалось медленно. Никто его не подталкивал; оно целеустремленно находило кратчайший путь по прямой. ДА НЕ МОГУ ВЫЙТИ. Когда ободок останавливался у очередной буквы, Роберт заносил ее в тетрадь. Он пожалел, что не учел знаки препинания.

— А небеса существуют? — спросила Джулия. — Ну, в том смысле, как в церкви рассказывают.

ДАННЫХ ЗА И ПРОТИВ НЕТ БУДУ ЖДАТЬ

— Ничего себе, — сказала Джулия. — Вечно, что ли? У вас что-нибудь меняется?

НАБИРАЮ СИЛЫ

— И так бывает с каждым, кто умирает?

НЕ ЗНАЮ НО Я ТУТ

Элспет хотелось самой спрашивать, а не отвечать.

КАК ЭДИ — успела начертать она, пока Джулия не пристала со следующим вопросом.

Близнецы переглянулись.

— У нее все хорошо, — ответила Валентина. — Только она расстроилась, что вы запретили ей входить к нам в квартиру.

Голубое кольцо наобум закрутилось по бумажному полю. Наконец Элспет передала:

НЕ ГОВОРИТЕ ЭДИ

— Чего именно не говорить? — не понял Роберт.

ЧТО Я ДУХ ОБ ЭТОМ НИКОМУ

— Да нам никто и не поверит, — ответила ей Валентина. — Вы же знаете маму, она подумает, что мы вконец изоврались. Мол, что угодно, лишь бы ей назло.

ДА НАЗЛО ВЫ ЗНАЕТЕ ФРАНЦ ЯЗ

— Знаем, — сказала Джулия.

А ЛАТЫНЬ

— Нет, откуда?

VENI HUC CRAS R UT TECUM EX SOLO COLLOQUAR[89]

Роберт расплылся в улыбке. Джулия возмутилась:

— Так нечестно — что еще за секреты?

А Валентина подумала: «У них вся жизнь — сплошные секреты». Ей стало дурно. Протянув руку, Роберт погладил ее по голове. Она подняла на него недоверчивый взгляд. Джулия и Элспет содрогнулись, и каждая устыдилась своей ревности, но по разным причинам.

От Элспет пришло:

УСТАЛА

— Еще бы, — сказал Роберт.

ДОБРОЙ НОЧИ

— Доброй ночи, родная.

— Доброй ночи, тетя Элспет.

Роберт и близняшки встали. Возникла общая заминка: в присутствии Элспет они не нашлись что сказать. Им всем хотелось куда-нибудь пойти, обменяться впечатлениями: как странно, невероятно, увлекательно, тревожно, а что будет дальше?

— Ну, что ж, всем доброй ночи, — повторил Роберт и ушел к себе.

— Доброй ночи, — эхом отозвались близнецы ему в спину.

У себя в квартире Роберт, ошарашенный увиденным, вперился глазами в потолок. А потом на него напал смех, и было уже не остановиться. Близнецы услышали его хохот. Они сидели за кофейным столиком и молча гоняли кольцо-планшетку по бумажной доске. Элспет полежала на полу в прихожей, послушала смех Роберта и не на шутку встревожилась. Когда он успокоился, она вернулась в гостиную. Легонько погладила каждую из девочек по макушке. Доброй ночи, доброй ночи. Элспет удалилась к себе в ящик и свернулась клубком в блаженном восторге.

На другое утро за окном была все та же унылая сырость. Лежа в постели, Роберт прислушивался к шагам близнецов. Он боялся, как бы они не застряли дома — погода не располагала к прогулкам. Их котенок прыжками носился по комнатам. «Вырос чуть больше крысы, а топает, как лошадь, — бывает же такое». Роберт выбрался из постели. Он сварил себе кофе, принял душ. Когда он выпил кофе и полностью оделся, в дверь постучались двойняшки.

— Пошли с нами в «Военный кабинет»,[90]— сказала Валентина.

— Мм, я бы с радостью, но работы много. Диссертацию безбожно запустил. Джессика вообще считает меня лоботрясом.

— Ну и что, пойдемте все вместе. — Джулия пустилась в долгие уговоры, прекрасно сознавая, что у нее получается неискренне.

Валентина смотрела умоляющим взглядом. Но Роберт вежливо от них отделался, и они ушли вдвоем. В окно ему было видно, как их огромный клетчатый зонт с трудом пролезает в калитку.