Читать книгу "Уж замуж невтерпеж, или Любовь цвета крови - Наталья Штурм"

Продавщица набрала номер. В доме никто не ответил.

– Извините, а вы случайно не певица? – посмотрела она на меня с интересом.

– Да… Кристина Орбакайте после ссоры с мужем…

Я подъехала к дому, надеясь, что няня с ребенком ждут меня. Как раз было время прогулки.

Но ее телефон по-прежнему был отключен, а зайти на территорию я боялась – через щель в заборе была видна машина Роберта. «Значит, бедная женщина просто не может выйти!» – догадалась я.

Несколько часов я просидела возле ворот, надеясь, что няня сумеет подать мне хоть какой-нибудь знак.

Стемнело, пошел дождь со снегом, и стало понятно, что ребенка гулять сегодня уже не поведут.

Оставалось только возвращаться в Москву…

Счастье, когда есть свой угол.

Правильно говорят – дома стены помогают.

Мама и Лена не стали меня ни о чем расспрашивать…

Да и так все понятно – моя внешность сама за себя говорила.

Мокрая от дождя, с гипсом, заплаканная – лишние вопросы бередили раны и снова вызывали слезы.

Нужно было хоть немного поспать, но это было сделать не так уж просто. В лежачем положении лицо и ключица болели еще сильнее, поэтому приходилось спать сидя, подложив под спину подушки.

После четырех лет битвы за счастливую семейную жизнь я вернулась домой, как комиссованная: ранения, сын в плену и… светлая вера в победу.

Ночью раздался звонок в дверь.

Вдребезги пьяный Роберт за дверью произносил только ему понятную речь. Но кое-что удалось разобрать.

Смысл произнесенного был следующим.

Няня оповестила мужа о наших планах и сбегать с ребенком не собирается. Напротив, выступит свидетельницей, какой Роберт замечательный семьянин. Членовредительство я причинила себе сама, упав с лестницы. А потом ударилась лицом об стену, чтобы довершить картину. Поэтому он умоляет меня вернуться, ибо жизни без меня не представляет.

После сказанного бреда он лег и тихо уснул на половичке возле двери.

Если б в тот момент я знала, каких сил мне будет стоить доказывать в следственных органах свою правоту и степень реальной угрозы, исходящей от бывшего любимого, конечно, я вызвала бы милицию.

Но в тот момент я не сомневалась, что подмосковный участковый Блохин, который, как пишут в рекламе, произошел от слова «участие», защитит меня, и предоставленных фактов вины Роберта предостаточно.

Кроме того, Лялька и мама спали. Разбирательства могли потревожить их, а сон – это святое.

Итак, в четыре часа утра я стояла возле входной двери, прислушиваясь к храпу, разносившемуся на всю лестничную клетку, и думала только об одном – скорее бы Роберт привез мне Ваньку и больше никогда нас не беспокоил.

Голицынское УВД стало сниться мне по ночам.

День начинался ими и заканчивался.

В одну из встреч мент Блохин радостно сообщил мне, что встречался с моим мужем. Поэтому пальбу из ружья в заявлении лучше заменить на словесные угрозы.

– Кстати, у вас есть снимки из травмпункта? – участливо спросил Блохин, заранее зная ответ.

– Муж забрал их.

– Ай-яй-яй-яй-яй! – досадливо качал головой мент. – Без них очень тяжело что-либо доказать. Ведь ваш муж утверждает, что ключица у вас была поломана после падения на лыжах.

– А медицинская карта? Ведь там все записано!

– Снимки нужны. Без них никак.

В восемь утра я уже стояла в кабинете врача московского травмпункта.

Симпатичная доктор с недовольством посмотрела в мою сторону.

– Что у вас?..

– Мне нужно сделать снимки.

– Зачем?..

Я объяснила.

– Езжайте туда, где вам накладывали гипс, там и делайте, – с плохо скрываемой неприязнью пробурчала врач.

– Но я проживаю в этом районе! К тому же мне тяжело вести машину с гипсом на руке…

– А мне какое дело?! – неожиданно заорала докторша. – Не будем делать, и все!

Физическая и моральная боль, бессонные ночи, унижение – все это выплеснулось в одно мгновение.

– По какому праву вы Так со мной разговариваете??!! – в тон ей закричала я.

– Правильно тебе муж рожу разбил, – со злобной улыбкой, сквозь зубы процедила она.

Я задохнулась:

– Вы – врач?!! Вы – чудовище!!! – вскрикнула я и кинула ей в лицо медицинскую карту.

Заведующая спокойно выслушала меня и налила валокордин.

– Не волнуйтесь. Она у нас человек вспыльчивый, но хороший специалист. Не вы первая на нее жалуетесь.

Я залпом выпила лекарство.

– Как вы ее держите здесь?! Она же ненавидит всех! Посмотрите, в очереди сидят старики, дети, которые БОЛЬНЫ! У каждого из них травмы! На костылях, в каталках, кого-то приносят на руках. Сильнейшие боли, ежеминутные страдания! Они нуждаются в поддержке, участии, СОСТРАДАНИИ! Она же – врач! К ней идут за помощью! У меня это в голове не укладывается!

Заведующая ласково погладила меня по гипсу:

– Успокойтесь. С нашей зарплатой здесь мало кто будет работать. Вот и приходится терпеть… Сейчас вам все сделают.

«Сволочная бесплатная медицина, – ругалась я про себя, покидая травмпункт, – чтобы я еще раз обратилась туда…»

Машину занесло снегом, и я включила обогрев стекол. Не буду же я с гипсом махать щеткой, вызывая сострадание у всего третьего транспортного кольца.

В эту минуту правая дверь открылась, и в машину сел… Роберт.

«Хорошо, что рядом травмпункт – если что, далеко ехать не надо. Но как он меня нашел?» – недоумевала я.

– Нам надо поговорить, – нервно произнес он, закуривая.

– Говори.

– Ты собираешься разводиться? – спросил он.

– Безусловно.

– Ивана я не отдам, – сообщил он.

– У нас нет таких законов, чтобы годовалого ребенка отняли у хорошей матери и отдали алкоголику и садисту, – уверенно сказала я.

– Ну какой же я садист, я – хоро-о-ший! – фальшиво улыбнулся Роберт.

– На глазах у сына ты избил его мать, трусливо врешь, изворачиваешься, лишь бы избежать наказания. Ты сам-то себе не противен?! – поинтересовалась я.

– Ребенка ты не получишь – это я обещаю. И если ты не заберешь заявление из милиции – берегись… Я не пожалею никаких денег, чтобы победить, я сотру тебя в порошок!

– На моей стороне закон! – снова повторила я. – Ты считаешь, что можешь безнаказанно калечить, истязать, издеваться?! Получишь свой «условный» срок – побоишься в другой раз руки распускать.