Читать книгу "Цена империи. Выбор пути - Влад Тарханов"

не воевали, но мы тут самый большой бычок-производитель, нам телок, и побольше! Или всю Валахию, или всю Молдову, или все вместе, ну это я уже от себя добавил! Проблема России в том, что у нее были министры иностранных дел (канцлер если что), которые защищали британские интересы, французские интересы, австрийские интересы, даже вроде прусские интересы, но вот защищающих чисто российские — таких не было от слова совсем! Посему придется все снова брать всё в свои руки. Из-за того, что формат конференции станет наивысшим, подготовка и затянулась. Лев Павлович Урусов, бывший в то время послом в Румынии, отозванный в начале конфликта в Санкт-Петербург, был долгое время главой подготовительной делегации, но продвигаться дело стало только тогда, когда во главе ведомства стал славянофил и русский патриот действительный тайный советник Евгений Петрович Новиков. Именно его усилиями удалось сдвинуть дело с мертвой точки.

По итогам конференции, в которой приняли участие монархи Сербии, Болгарии, России и Австро-Венгрии, Румыния, как государство объединенных княжеств Валахии и Молдавии перестало существовать. Россия получила побережье Черного моря до Констанцы (включительно), южнее порта побережье досталось Болгарии. Район Плоешти, до линии Самара-Кронштадт, часть Молдовы — ниже линии Паланка-Бырлад. Сербия отхватила часть Валахии Северин-Крайова-Виддин. Территория Валахии ниже линии Крайова-Костешты (в том числе Букурешти) достались Болгарии. Остальной кусок Валахии сумела отстоять себе Австро-Венгрия. А вот с Молдовой у нее облом получился: княжество Молдавия мы сохранили, вот только править там стал сын первого господаря Румынии, изгнанного боярами после заговора и мятежа, Александр Александрович Иоан Куза. Он получил поддержку не только народа, помнившего доброго монарха, Александра I, но и мою, в том числе наших российских спецслужб. Действовал молодой правитель решительно, вырезав в ходе непродолжительного террора все самые влиятельные боярские роды Молдавского княжества. Чудом оставшиеся в живых присмирели. Народ смотрел на это с одобрением. Так что мы получили бедное аграрное государство с дружественной политикой в качестве прокладки между нами и враждебной Австро-Венгрией. А в том, что Константин сумеет и с полученной частью Валахии, где жило достаточно много этнических болгар, справиться — я не сомневался!

Часть семнадцатая

На взлете

Это не они взлетают, а я падаю.

Франц Кафка.

Глава двадцать шестая

Смольный машкерад

Я уже люблю в вас вашу красоту, но я начинаю только любить в вас то, что вечно и всегда драгоценно, — ваше сердце, вашу душу. Красоту можно узнать и полюбить в час и разлюбить так же скоро, но душу надо узнать.

Толстой Л. Н. — Арсеньевой В. В., 2 ноября 1856 г. Москва.

В. кн. Александр Михайлович (Сандро)

Наконец — то, я дома и можно немного посидеть в одиночестве и обдумать одну, очень важную, мысль. Сняв на входе шинель и кинув её на протянутые руки лакея направился в свои апартаменты. Слава Богу, что мои лучшие друзья Крылов и Менделеев, после общего посещения Манежа и опустошения по несколько пачек патронов на каждого, взяли курс к своим симпатиям. Ибо сегодня, побыть в роли мишени пришлось и мне, грешному. Нет, никто и не думал стрелять в Великого Князя, но приятельские подколки сыпались на меня в темпе огня митральезы. Предупредив горничную о том, что подавать на стол можно будет через час, я, заперев дверь плюхнулся в кресло возле камина. Очень кстати оказалась под рукой гитара, и я принялся меланхолически перебирать её струны. Как вдруг непроизвольно, бессвязные аккорды сплелись в мелодию, а язык озвучил перифраз строчки известной в будущем песни: «Сандро наш кажется влюбился, шептались фрейлины в саду…». Что называется, ПРИЕХАЛИ, ваш покорный слуга втюрился, что называется по уши. И самое удивительное, что это чувство покорило одновременно и моё юное тело, и его старческую душу.

Но, изложим события в их хронлогическом порядке. Кто же мог знать, что тривиальные уроки светского пения, кои входили в число обязательных дисциплин для гардемаринов, приведут к столь значительным последствиям. Поприсутствовав несколько раз на сих мероприятиях, я осознал две вещи: во-первых, этот стон у них песней зовётся, а во-вторых — что за репертуар у них? Надо что-нибудь массовое петь, современное. Ещё в детстве образца сороковых годов ХХ века, моя маменька с маниакальным упорством занималось издевательством надо мной, что официально именовалось обучением игры на пианино. А уже в более зрелом возрасте, сопровождая студентов в выездах на картошку пристрастился к гитаре. Да и сам Сандро, как и все Романовы умел пользоваться не только белым и огнестрельным оружием, но и музыкальными инструментами. Посему мне пришлось выбирать между двумя возможными вариантами действий: продолжать терпеть зверства педагогов или пойти по проторенной дорожке классических попаданцев и заняться прогрессорством в сфере песенного репертуара, сиречь плагиаторством.

Пришлось напрячь модифицированные серые клеточки мозга и заполнить несколько тетрадок аккуратным каллиграфическим почерком текстами шлягеров, прозвучавшими с кино и телеэкранов. Среди ограбленных, для начала оказались Юрий Ряшенцев, Владимир Высоцкий и Эдуард Успенский. Естественно, что и Крылов и Менделеев были вовлечены в сей заговор и после нескольких репетиций у меня во дворце, мы подготовились к бою. Кстати, я решил убить сразу двух зайцев и одновременно с песнями из будущего ознакомил своих друзей с современной для себя орфографией. Нужно отметить, что после некоторого недоумения они прониклись идеей реформы алфавита. И вот, во вторник, на уроке музыки, который следовал после строевой подготовки, когда уставшие гардемарины блаженно вытянули натруженные ноги под партами и мечтали лишь о тишине и покое, господин Петров весьма опрометчиво предложил обучающимся исполнить любую светскую песню по их выбору. К его удивлению, желающих оказалось сразу трое. Я занял позицию за клавишами рояля, а мои друзья разместились по флангам оного. Первые же звуки несколько непривычной для слуха присутствующих музыки заставили всех встрепенуться, а маэстро Петров просто застыл, внимая и непроизвольно отбивая рукой такт по столу. После того, как в первый раз прозвучал припев, все начали подпевать, вначале про себя, а затем всё громче и громче. К концу исполнения слова «Не вешать нос, гардемарины! Дурна ли жизнь, иль хороша. Едины парус и душа, едины парус и душа, судьба и Родина едины!» сотрясали стены и потолок залы. Отменная акустика и хор из несколько десятков молодых мужских голосов привели к тому, что эту песню услышали на нескольких этажах здания корпуса. И стоило ей лишь прерваться, как в аудиторию вошел начальник морского корпуса контр-адмирал Епанчин, который