Читать книгу "Зэк - Борис Седов"

Шел дождь, «дворники» размазывали грязь, правая фара не горела. Таранов почти ничего не видел, вел машину «вслепую». Он не боялся опоздать, он боялся пропустить нужный поворот. «УАЗ» рычал двигателем, расплескивал грязь из разбитой колеи грунтовки, тусклый свет единственной фары выхватывал из предрассветной мути скалы, корявые березки на них, мох и папоротники. Машину бросало на выбоинах, пулемет подпрыгивал.

На поворот Иван вышел точно. До места передачи отсюда было километра два, но он не стал рисковать – слишком уж шумная у него машина… Он заглушил движок – часы показывали без десяти четыре. Все нормально, майор. Все просто отлично. Ты все успеваешь.

Иван выключил фару. Сунул в карман флягу и подхватил пулемет… Два километра – ничто. Два километра – ерунда. Даже бойскауту по силам. Вперед, майор. Иван закинул пулемет на плечо, на грудь повесил «УЗИ» и – пошел.

* * *

Рассвет был мутненький. Серый. Тек между деревьев туманец. Иван лег под елкой, лапы нависали сверху – мокрые, мохнатые. Таранов отщелкнул застежку на левой «ноге» пулемета и раскрыл сошки. «Ноги» надежно уперлись в землю. Иван аккуратно отвел назад затворную раму. Распадок был как на ладони, расстояние до камня, возле которого встречались с чухонцем в прошлый раз, – метров сто. При таком раскладе Иван мог выкосить площадь начисто… если, конечно, хитрый Танцор не переменит точку встречи в самый последний момент. Но это крайне маловероятно – Танцор считает, что прогнал грамотную «дезу» про запасную точку и теперь туда не сунется. А придумывать третий вариант на ходу – поздно.

Иван передвинул хомутик прицела в положение «П», маховичком подвел риску целика под прорезь гривки.

Теперь оставалось только ждать.

На иглах мохнатой елки висели маленькие прозрачные капли. Под елкой лежал на мху одетый по-штатски – в кожаном пиджаке и джинсах – человек. А перед ним стоял армейский пулемет. На раструбе пламегасителя конденсировалась влага… Она испарится после первой же короткой очереди.

Еле слышно шумел лес под дождем, с веток срывались капли. Таранову хотелось курить. Но это было исключено. Да и сигарет у него не было. Он лежал и ждал.

В 4.57 послышался звук двигателей, а спустя еще минуту-полторы из-за скалы в лощинку выкатились две «Нивы». Вот и началось, подумал Таранов.

Погасли фары, «Нивы» встали бок о бок, из них выбрались Волк, Танцор и двое боевиков. Боевики с автоматами в руках сразу же разошлись по обе стороны поляны. Волк вытащил из салона помповый «мосберг» и радиостанцию. «Мосберг» он прислонил к борту машины, закурил и поставил ногу на передний бампер. Держались Волк и Танцор несколько напряженно – это ощущалось даже на расстоянии.

Все поглядывали по сторонам. Было уже совсем светло, часы показывали 5.03… Финна не было. В 5.05 Волк взял в руки радиостанцию. Одновременно раздался рокот мотора, и в лощину выкатился мотоцикл – мощная тяжелая «хонда». Мотоцикл заложил широкий круг, встал рядом с «Нивами». Мотоциклист, видимо, что-то спросил у Волка… Волк кивнул на радиостанцию и ответил. Мотоциклист тоже кивнул и отъехал в сторону, ближе к Ивану. Развернулся, встал спиной к Таранову.

Таранов лежал неподвижно, приклад пулемета холодил щеку. Спустя минуту из леса выехал микроавтобус «фольксваген-каравелла». Распахнулась правая дверь, и на мох выпрыгнул финн… Значит, в «каравелле» есть еще и водитель. Это нужно иметь в виду.

Финн улыбался Волку и кивал бритой головой с цветной татуировкой.

Когда сумка с деньгами легла в салон «Нивы», а мешки с героином – в «каравеллу», Волк и чухонец обменялись рукопожатиями. Из-за леса выглянуло солнце, заблестели лужи, засверкала мокрая скала. Все участники операции заметно расслабились. Волк закурил сигарету. Два придурка с автоматами закинули их за спины и подошли ближе к машинам – бойцы, ети их в душу. Сами в одну кучу сбиваются – под очередь лезут… Таранов прильнул к прикладу. Пожалуй, пора…

Иван выдохнул и нажал на спуск. Пулемет ожил. На раструбе билось пламя, летела белая пунктирная строчка трассеров, с левой стороны выползала расстрелянная лента с дымящимися гильзами. Сразу, как подкошенный, упал крайний боец слева. Упал Танцор, на него – финн. Метнулся в сторону Волк. Таранов аккуратно повел стволом – Волк рухнул с простреленными ногами… И только стоящий боец справа успел спрятаться за валуном. Он выставил ствол автомата и дал слепую очередь – вверх, в сторону. Иван на секунду перенес огонь на валун. Пули хлестнули по граниту – ствол спрятался… так-то оно лучше: сиди и не дергайся.

Иван перенес огонь на «каравеллу». Кинжальный пулеметный огонь – страшен. Он выкашивает, выстригает все живое. Пули калибром 7,62 рвутся из ствола со скоростью восемьсот двадцать пять метров в секунду. От них не спасают ни бронежилеты, ни каски. Пуля шьет насквозь любой броник, навылет бьет каску вместе с головой. Кто видел содержимое простреленной каски, тот понимает… Даже на расстоянии три с лишним километра пуля ПК несет смерть.

Таранов повел стволом пулемета, задние колеса «каравеллы» осели. Одновременно взревели двигатели «каравеллы» и «хонды». Мотоцикл рванулся, как выброшенный из катапульты. Из-под широкого заднего колеса полетели струи из земли, мелкие камни, клочья мха. «Хонда» набирала скорость, как стартующий истребитель. Стремительно обходя по обочине «каравеллу», мотоцикл рванулся к выезду из ложбины… вслед за ней на спущенных колесах катила «каравелла». Таранов дал очередь с упреждением. Трассирующие пули прожгли воздух и пересеклись с движением мотоциклиста. Мотоцикл резко вильнул, выскочил на скалу и пошел вверх под углом градусов сорок пять, забирая все круче и круче, почти вертикально, поднимая своего мертвого седока к восходящему солнцу. Не доехав до гребня скалы, мотоцикл замер, повис в воздухе, ревя мотором, и рухнул вниз, перед бампером «каравеллы». «Хонда» перекрыла дорогу, заднее колесо мотоцикла еще крутилось. Из водительской двери микроавтобуса выскочил человек. Таранов дал очередь – белый пунктир толкнул человека в спину, и тот упал. Волк встал на колени, стиснул зубы, закричал. Иван поднялся, перекинул ремень пулемета через плечо и пошел вперед. Он шел, не разбирая дороги, – по лужам, по камням, приминая низкие елочки и папоротники. Он нес пулемет наперевес, бил короткими – по три-четыре выстрела – очередями по камню, за которым сидел автоматчик.

Тра-та-та-та, – тарахтел пулемет, – тра-та-та. Летел белый пунктир, свисала почти до земли расстрелянная лента. По лицу Таранова тек пот вперемешку с дождем. Из пулемета Ивана летели не пули – ненависть. Боец за камнем не выдержал – вскочил и побежал к лесу… не добежал. Упал, засучил ногами.

Картечь срезала елочку метрах в десяти левее от Ивана. Таранов обернулся – стрелял из помповухи, стоя на коленях, Волк. Иван пошел на Волка. Их разделяло метров тридцать-тридцать пять. Глаза в глаза. Ствол в ствол. Чуть больше месяца назад они вместе бежали из тюрьмы. Волк выстрелил еще раз – картечь хлестнула по камням справа. Таранов продолжал надвигаться. Молча. Неотвратимо.

Волк выронил ружье и прошептал: «сука!» Иван понял это по движению губ. Он нажал на спуск. Пули летели, летели, летели… рвали тело Волка на куски.