Читать книгу "Вы. Мы. Они. Истории из обычной необычной жизни - Александр Добровинский"

– Так вот, Хренанкель, сверните вашу бумажку в трубочку и сделайте так, чтоб вас искали близкие родственники. И чтоб они опередили тех двух с носилками и парня с топором, потому что через пять минут эти три гаврика зайдут в переговорную.

– Я извиняюсь, вы тоже с Одессы? Что же вы молчали, как Тутанхамон в НКВД на допросе?

В результате часовой беседы мы обо всем договорились. Страховая компания на самом деле оказалась кассой взаимопомощи, организованной в свое время «диамантерами» (торговцами драгоценными камнями) именно для кормления адвокатов в разных странах в случае беды. А гонорароносец Янкель оказался милым и смышленым парнем и, оставив, в конце концов, содержимое портфеля на столе, ушел из моей жизни. Надеюсь, надолго.

Я поехал на Петровку, 38, в местный Отель, где в полулюксе уже отдыхала сладкая парочка.

Ladies first. Начать я решил с дамы. Разрешение на свидание с двумя участниками мне в общем-то дали практически без блата. Каким-то образом пока было возбуждено не одно уголовное дело, а два. В противном случае один адвокат на двоих не допускается. Может быть конфликт интересов. На вид ей было довольно много лет, но по документам на два года меньше. Рассказ дамы был нервным, но более-менее логичным. Зингеры – профессиональные верблюды (перевозчики контрабанды) работают в этом направлении уже сорок лет. Их арестовывали в Южной Африке, Бирме, Индии и даже в Чили. Специализация супругов – необработанные алмазы. Это их седьмой или восьмой прилет в Москву.

Утром, после того как они прошли паспортный контроль и таможню, уже практически заходя в самолет, к ним подошли вежливые молодые люди и попросили пройти в комнату спецдосмотра. Недолго думая, работники таможни потребовали выложить на стол по контрабасу. Обоим влюбленным пришлось срочно там же на месте сесть на горшок, но вместо обычных, привычных для любого нормального верблюда какашек, Зингеры порадовали работников аэропорта Шереметьево двумя здоровенными контейнерами в маслянистой обертке. Понимая, что на них настучали конкуренты, Рашель достала из укромного седого уголка еще один нехилый пакетик. По техническим причинам муж на такое способен не был. В общей сложности дама везла товара на шестьсот карат, супруг – на четыреста.

– Что теперь со мной будет? – спросила тетя в аккомпанемент легкой нервной трясучки.

– Сначала суд, быстрый и беспощадный. После суда вы будете сидеть в тюрьме официально, потому что сейчас вы сидите понарошку (не заморачивайтесь – это процессуальные изыски). А потом вас перевезут в женскую тюрьму. Думаю, что в Текстильщики. Это милый спальный район Москвы. Чем-то напоминает район Сен-Жермен-де-Пре в Париже, но издалека. Дальше будет следствие. Наверняка назначат экспертизу для оценки товаров прямой кишки, а также из других мест. Потом уже будет другая стадия. Я могу идти? У вас есть пожелания?

– Меня в женской тюрьме сразу изнасилуют?! И можно ли обеспечить мне после этого кошерную еду из какого-нибудь ресторана?

Поклявшись madame, что об изнасиловании не стоит и мечтать, а о кошерной баланде не нужно вообще беспокоиться, так как там мяса не было никогда, я направился к ее суженому.

Суженый оказался довольно расширенным (килограммов на сто двадцать) и подтвердил предрасположение к стаду профессиональных верблюдов. Когда затворник Петровки показал мне руками объем контейнера, который он нес в себе, мне стало нехорошо. Во-первых, я не мог и не хотел представлять, как это вообще возможно, во-вторых, в связи с таким product placement я был уверен, что Исаака на пересылке наши пацаны не поймут…

Короткая беседа привела меня к мысли, что верблюд еще к тому же просто полный придурок. На мой вопрос, какую в этой ситуации мы должны занять позицию, давая показания (все-таки взяли с поличным), мне выдвинули версию, от которой я просто ошалел.

– Мэтр, – сказал верблюд, – давайте попробуем преподнести следователю следующую историю: в вашей стране алмазы метят изотопами. Я недавно об этом узнал. Скажем, что таким методом лечат геморрой. По крайней мере, я думал, что так лечат.

– А ваша жена что лечила в этот момент? – Ехидно поинтересовался мэтр.

– Ну придумайте что-нибудь, пожалуйста! – Грустно попросило меня животное с пачки сигарет Camel.

Я обещал подумать и уже готов был ретироваться, как вдруг клиент неожиданно заговорил со мной свиристящим шепотом.

– Подождите. Я должен вам кое в чем признаться… Я обманул таможенников.

«Мне стало дурно», – сказали бы в салоне Анны Павловны Шерер. Но я не был персонажем бессмертного творения графа Толстого и просто офигел на месте. Между тем клиент продолжал свой coming out:

– Когда нас задержали, я выдал им большой контейнер. Но у меня их было два. Второй я был не в силах долго носить, и перед вашим приходом мне пришлось его достать. Вот он. Видите, он порвался уже. Вы не могли бы его забрать? В противном случае мне придется сказать, что я оставил его себе, чтобы давать в тюрьме чаевые…

У меня не было слов. Я был нем как фаршированная рыба. В каждом народе есть процент идиотов. Хорошо, согласен, у нас их меньше. Но зато КАКИЕ!

– Когда вас завтра повезут в суд или в другое заведение, аналогичное этой гостинице, вас будут обыскивать. И все найдут. А меня сейчас на выходе будут осматривать. Давайте лучше я вызову следователя, и мы оформим явку из вашего зада с повинной. С такой находкой я попробую уговорить МВД на кошер из ресторана и, может быть, даже с вином из Израиля.

На следующий день я сидел напротив на редкость симпатичного полковника, в руках которого находилось алмазное дело.

– Александр Андреевич, вы же умный и известный человек. Вот скажите, где положено дамам носить бриллианты? Правильно! На тоненьких пальчиках с красивым маникюром. Но не в жопе же?! Просто какое-то кощунство, не правда ли?

Мне нечего было возразить. Действительно, бриллиантам в жопе не место.

– Ваши клиенты прилетали к нам уже восемь раз. И каждый раз на один вечер. Они что, прилетали на каток сходить? А история со вторым контейнером? Ну это вообще ни в какие ворота. Кстати, пишу рапорт на оперативников из-за вашего задовоза. Ребята побрезговали им клизму в Шереметьево вставлять и сейчас за это сами клизму получат. А что я мог сделать, когда явку с повинной, как вы просили, мы оформили? Ох они уж на ваших верблюдов злыыыые! Восьмерочку эти Зингеры сраные точно отсидят, и даже вы ничего сделать не сможете. Хоть в Tatler пишите.

Мы посмеялись над удачной шуткой, и я собрался уже уходить, когда полковник попросил зачем-то разрешения меня проводить. Я понял, что сейчас начнутся расспросы про Киркорова и Кержакова, но с представителем уголовного розыска надо было подружиться. Однако я ошибся. Филипп Бедросович полковника не интересовал.

Через пятнадцать минут мы сидели в кафе за углом. Отобрав у меня телефон, полковник писал в моих заметках, давал почитать, а потом тут же стирал.

«Как вы понимаете, мы должны провести экспертизу. Там со вторым контейнером в общей сложности тысяча двести карат. Где-то так. В любом случае все пойдет в пользу государства. А ваши швейные машинки Зингеры пойдут надолго в лагерь. А они у вас не молодые, но кошерные. Кроме этого, старичку в лагере будет не так чтобы очень в кайф. И вот что я предлагаю. Экспертиза покажет, что эти два придурка везли подделку, – я договорюсь. Все поймут, что их обманули. Тогда совершенно другая статья Вырисовывается, вы ж все понимаете. Ну если нравится бельгийцам стекло в жопе возить, то почему нет? Может, у них так принято? А за это я еще и подарок сделаю: скажу, какие конкуренты настучали. Вот с них издержки кто-то и получит. Я уверен. Главное, чтобы верблюды не блеяли, а молчали. Нам на пенсию, а им тоже хорошо. Пойдет? А?»