Читать книгу "Как начать разбираться в архитектуре - Вера Калмыкова"

Культ собственной творческой индивидуальности вовсе не предполагал неуважения к произведениям коллег. В центр композиции Беноццо Гоццоли поместил алтарный образ «Рождество» работы Филиппо Липпи (1406–1469). Евангелисты и ангелы поют Младенцу хвалы. А по трем остальным стенам капеллы, собственно, и разворачивается шествие во главе с тремя волхвами в физическом облике членов семьи Медичи.

Наконец, самый огромный флорентийский дворец – палаццо Питти 1458 (строительство началось в 1458 году и продолжалось в XVI веке) – самый большой из дворцов Флоренции, связанный с целой плеядой блистательных имен в европейской истории. Снаружи он так же величествен и мрачен, что подчеркивается и архитектурой, и наружной рустованной кладкой. Руст – это и есть необтесанный камень, хотя со временем этот термин стал подразумевать применение и обтесанных блоков для облицовки. Внутри дворец так же роскошен, как и предыдущие. Знаменитые банкиры семейства Питти, великие герцоги Тосканские, состоявшие в родстве с династией Габсбургов, правителей Священной Римской империи, архитектор Джованни Вазари, правители из Савойской династии – каких только блистательных имен не встретишь, узнавая историю здания. Вдобавок при Медичи Вазари сделал переход из палаццо Веккьо в палаццо Питти, ныне известный как коридор Вазари. Со временем внутренний фасад приобрел пилястры и арки и стал еще более величественным. Коллекция произведений искусства, собранная семейством Медичи, хранилась именно здесь.

Палаццо Строцци (1489–1539) строился по заказу Филиппо Строцци по проекту Джулиано да Сангалло по образцу дворца Медичи-Риккарди. Архитектор Строцци расчленил рустованный фасад здания горизонтальными карнизами, что придало монументальному объему некоторое изящество.

Возвеличивая отдельного человека и ставя во главу угла собственное творчество, художники и ученые предложили миру новую идею, которой раньше не было и появиться не могло. Это была идея невероятной, чрезвычайно высокой ценности человека, человеческого сознания, человеческой мысли. Если говорить по большому счету, то окажется, что Леонардо и Микеланджело, с нашей точки зрения, – чудовищно безнравственные люди. Но они и не хотели быть нравственными в нашем и даже в общехристианском понимании, потому что своей задачей видели сохранение своего «я», своего ви́дения и мышления. А каким способом этого достичь – их интересовало в самую последнюю очередь.

Не место и не время давать моральные оценки. Прошлое прошло, искусство осталось.

В изобразительном искусстве индивидуализация проявилась прежде всего в возникновении портретного жанра Ренессанса и последующих эпох.

Да, но откуда, почему индивидуализация вообще могла появиться? Ведь до Возрождения в культуре ни одного народа не существовало понятий, аналогичных понятиям «личность», «индивидуальность». Идеальным человеком, героем или мудрецом был тот, кто наиболее полно, всесторонне, с самоотдачей выражал то общее содержание, которое ощущал своим – каждый. Например, герой античности – это человек, в высочайшей степени обладавший личным мужеством, презрением к смерти и физической силой. Но любой мужчина в античности был развит физически, в нем сызмальства воспитывали мужество и презрение к боли и смерти. И это притом, что за гробом, в царстве теней, его не ожидало ничего, кроме вечной тоски.

В эпоху Возрождения сформировалось иное понимание человека: он оценивался по тому, что может сделать только он. По тому, чего до него еще не делали. По тому, насколько сделанное им подтолкнет вперед все человечество. Если человек сделает нечто, что поможет изменить существующий порядок вещей – значит, он прав.

И еще по одной причине подождем осуждать «титанов». Исторически миропонимание человека как «меры всех вещей» (сравним с понятием меры в романике и готике) порождено чудовищным, непереносимым страхом, который распространился по Европе XIV века, когда все страны без исключения оказались под властью пандемии бубонной чумы. Она началась в 1338 году в районе озера Иссык-Куля, далее пошла по Центральной Азии и Золотой Орде, добралась до Крымского полуострова, Константинополя, Ближнего Востока, Александрии, Мессины, Катании, Генуи, Марселя, Венеции, Авиньона, Италии, Испании, прошла по южному и восточному Средиземноморью, дошла до Бордо, Парижа и Юго-западной Англии, свирепствовала во Франции, Шотландии и Ирландии, Скандинавии и России. Закончилась пандемия в 1352 г., унеся с собой жизни 60 миллионов человек (во многих странах от трети до половины населения). Если учесть, что в те времена людей на земле было значительно меньше, чем сейчас, то становится ясно – современникам казалось, что Европа обезлюдела.

Над городами, где начиналась эпидемия, вывешивали черный флаг в знак того, что путникам, чтобы избежать заражения, необходимо обходить это место стороной. Средневековая летопись рассказывает, как из одного такого города в конце эпидемии вышли двое жителей, закрывших за собой городские ворота – больше там живых не осталось.

Вызывает чуму чумная палочка, переносят ее блохи, которые кусают крыс, а ведь крысы были «компаньонами» человека Средневековья. Питательную среду для чумы составили резкое похолодание (XIV столетие даже называют «малым ледниковым периодом»), ослабление иммунитета и чудовищная антисанитария в городах. Отсутствие клоак, обычай выливать экскременты непосредственно на улицы, куда сливалась и кровь животных со скотобоен, способствовали распространению болезней. Чума не щадила никого – ни мирян, ни священников, ни монахов, ни богатых, ни бедных, ни детей, ни стариков. Разумеется, она особенно свирепствовала там, где скапливались толпы людей – а наибольшее количество собиралось на крупных религиозных праздниках. Один из римских Пап даже издал специальную буллу, в которой повелевал ангелам отправлять непосредственно в рай всех паломников, которые умрут от чумы во время празднества.

В подобных условиях жизненно важным становился вопрос: что вызвало Божий гнев и каким образом умилостивить Всевышнего, чтобы мор прекратился? Не понимая, что следует избегать очагов заражения, люди объясняли небесную кару порой самыми абсурдными причинами. Так, в 1348 году причину несчастья видели в новой моде на ботинки с длинными высоко загнутыми носами, которые якобы особенно возмутили Бога.

Следует сказать, что во время эпидемии церкви и монастыри сказочно обогатились: желая избежать смерти, прихожане отдавали все, что имели, так что наследникам умерших оставались буквально крохи, и некоторым муниципалитетам пришлось указами ограничить размер дарений. Из страха заразиться монахи не выходили за пределы монастырской территории, и паломникам оставалось складывать принесенное перед воротами, откуда его забирали по ночам. В народе усиливался ропот. Разочаровавшиеся в возможностях церкви защитить своих «овец» от чумы миряне стали задаваться вопросом, не грехи ли церковников вызвали Божий гнев. Вспоминались и уже вслух рассказывались истории о блуде, интригах и даже убийствах, случавшихся в монастырях, о симонии священников.

Пандемия была не одна, просто в том столетии она оказалась самой крупной. Из-за катастрофического уменьшения численности населения изменилось то, что называется «способом производства»: количество крестьян, обрабатывавших землю, стало значительно меньше, и пришлось постепенно давать им юридическую и экономическую свободу, чтобы спасти земледелие в Европе. А чтобы увеличить численность населения, нужно было повысить интерес к процессу и результату воспроизводства человеческого рода – то есть реабилитировать плотское начало. Что и происходило, как мы помним, в эпоху готики, когда круглая скульптура мгновенно завоевала более сильные позиции, чем в течение всего первого тысячелетия. Кстати, такова и одна из причин, почему в XV столетии люди начали заниматься анатомией: тело стало предметом особенного интереса.