Читать книгу "Дикий. Его неудержимая страсть. - Элла Савицкая"

- Ммм… экскурсию нет.

Неоднозначно отвечает говнюк, сжав при этом мою талию и толкнувшись бедрами мне в зад. Скотина…

- А что делал?

- Работу. Продал клуб, - ловкие пальцы перемещаются вперед и, поймав пуговицу на джинсах, расстегивают ее, чтобы бесцеремонно спрятаться в трусиках. По нервным окончаниям тут же струится ток от умелых прикосновений к клитору, и я, не желая отказывать себе в ласке, по которой дико соскучилась, откидываю голову на сильное плечо, - кофе себе дома делал. Сейчас вот тебе кое-что приятное сделаю. - Матвей произносит полным обещания голосом, вызывая рой мурашек по коже.

- Сделай, - шепчу, прикусывая губу.

Но вопреки тому, чтобы наклонить меня над диваном, как Кешнов часто делал, стоило нам вот так зависнуть на пороге, он вдруг разворачивает меня к себе лицом и целует. Долго целует. Мне кажется, никогда еще у нас поцелуи не длились столько времени.

Сначала я думаю, что это для того, чтобы разогреть меня, хотя это абсолютно лишнее, ведь я мокрая уже на протяжении часа. Но потом понимаю, что нет. Несмотря на каменную выпуклость, упирающуюся мне в живот, Матвей не спешит сорвать с меня вещи и взять то, что принадлежит только ему. Он словно упивается мной. Гладит губами мои губы, языком находит мой язык и ласкает его. Мужские ладони не сгребают в кулак волосы, а тонут в них, пальцы гладят затылок. Каждое его движение наполнено не просто похотью и желанием трахнуть меня сейчас. Такое ощущение, что так Матвей показывает мне, что я по-настоящему дома. В нашем доме, где меня любят. И где люблю я. Поняв это, я и сама перестаю нетерпеливо обнимать его. Мои руки крепко обхватывают жилистую шею, а пальцы с наслаждением проезжаются по коротким волосам на затылке. Пусть он тоже знает, что я счастлива быть здесь – с ним, в кольце любимых рук, без которых было невыносимо последнее время.

Спустя неизвестно сколько минут Матвей отрывается от меня и, переведя дыхание, упирается своим лбом в мой.

- Поняла? – спрашивает, и я киваю.

- Поняла.

Конечно, я все поняла.

- Тогда велком хоум, Рииии!

И не успеваю я охнуть, как оказываюсь закинутой на плечо и укушенной за зад. А вот и Дикий!

Надо ли говорить, что уснули мы, когда начало светать? И не потому что занимались сексом всю ночь, хотя это тоже. Программа была довольно обширная. Мы много обнимались, лежа рядом, и разговаривали. Матвей ни на секунду не отрывал рук от меня, а мне казалось, если он это сделает - я задохнусь. Курили. Ходили пить кофе. Снова занимались сексом на кухонном столе. Поздоровались с ванной комнатой. Вернулись в спальню. Опять говорили, и я оказалась лицом в простыню, чтобы в который раз за ночь взорваться от сумасшедшего оргазма. Какой глупой я была думая, что смогу жить без Матвея. Не смогу. Ни дня больше без него не смогу. Главное, чтобы он выполнил обещание.

Как Матвей и сказал, утром он отвез меня в университет и буквально затолкал внутрь здания, потому что около входа толпились несколько человек с диктофонами, явно желающих узнать грязные подробности моей жизни. Дальше охрана их не пустила, и я смогла нормально учиться. Сбежав с последней пары, решила сделать то, что обещала себе никогда не делать – снять деньги со счета Довлатова. На днях он положил на него внушительную сумму, воспользоваться которой именно сейчас можно и нужно. О нашем родстве все равно узнали не от меня. Я молчу как рыба. Можно сказать, выполняю обещание, которое ему не давала.

Матвей должен был забрать меня в два, но мне удается приехать к нему раньше на полчаса.

- Тук-тук, - стучу костяшками пальцев в и так открытую дверь и опираюсь на лутку плечом, пожирая глазами моего мужчину, сосредоточенно печатающего что-то на ноутбуке.

Взгляд синих глаз отрывается от монитора и сменяет в себе удивление на непонимание.

- Не понял. Ты что здесь делаешь? Я должен был тебя забрать.

Вхожу внутрь, не разрывая нашего зрительного контакта, и, обойдя стол, опираюсь на него бедрами.

- Соскучилась, - говорю чистую правду.

Усмешка заставляет любимые губы разъехаться в стороны. Матвей тянет меня к себе за бедра и медленно гладит их.

- Опять ни черта меня не слушаешь?

- Может, мне так нравится.

- Иногда мне это тоже нравится.

- Иногда? Кажется, ты всегда любил мои самоуправленческие замашки. Особенно за то, что после их проявления меня можно наказать.

- О да. - ослепляет меня широкой улыбкой засранец.

- Ну вот. У тебя появился повод еще раз меня наказать, но перед этим… - открываю сумку и достаю оттуда довольно толстый конверт. Знаю, что ему это не понравится, но… - Вот. Я хочу тоже помочь нам.

Цепкий взгляд Кешнова изучает конверт, но не понять, что в нем, конечно невозможно.

- Нам? – широкая бровь вопросительно летит вверх.

- Нам. Ты же ради нас продал клуб. И сейчас собираешься провести последний бой. Правда, я не знаю как, но ты делаешь это ради нас. Вот и я хочу сделать что-то ради нас.

По тому, каким нечитабельным становится выражение лица Матвея, можно сделать вывод, что я была права. Он как не хотел брать деньги от меня, так не хочет и сейчас.

- Ри…

- Если захочешь, можешь их выбросить, - говорю без тени шутки, - на свои личные нужды я их не пущу. Мне хватает того, что я зарабатываю. И если ты считаешь, что эти деньги ни капли тебе не помогут, то раздай их нуждающимся. Ну… хотя бы не кричит! По взбугрящимся желвакам вижу, сколько внутренней борьбы в нем сейчас происходит, но я очень хочу верить, что все же смогла ему хотя бы как-то помочь.

- Вижу, занят, - раздается так внезапно со стороны входа, что я вздрагиваю.

Мы с Матвеем синхронно поворачиваем головы на того, кто посмел наглым образом ворваться в наш накаленный диалог.

Семен Валерьевич, тот, кого я терпеть не могу больше остальных знакомых Матвея, стоит в дверях и обводит нас глазами.

- Помирились?

Мне неприятен его скользкий взгляд, который, кажется, видит все. Цепляется за руки Матвея, находящиеся на моих бедрах, перетекает на мое декольте и впивается мне в лицо. Даже холодно становится. С нашей первой встречи чувствую к нему самую настоящую неприязнь. И ведь не зря. Он как пиявка вцепился в Матвея, хотя вероятно, одолжи я кому-нибудь такую сумму, то тоже бы вела себя подобным образом.

- Семен Валерьевич, - произносит Матвей, вставая с кресла, - я думал, мы только вечером увидимся.

- На вечер поменялись планы, поэтому я решил заскочить к тебе сейчас. Побеседуем?

Не знаю, о чем они собираются беседовать, но тон мне его совершенно не нравится.

- Ри, подожди меня на улице, я отвезу тебя.

Хочется сказать, что доберусь сама, но перечить Матвею при этом «царьке», который не дождавшись ответа вошел и уселся в кресле напротив, мне не хочется.