Читать книгу "Развод и девичья фамилия - Натаэль Зика"

Катя принюхалась — от Александра тянуло запахом алкоголя. Не сильно, но чувствовалось, что накануне он принял внутрь не только чай. Перепил и перепутал комнаты? Похоже на то.

Какое счастье, что она проснулась первой! Ладно, допустим, работодатель был пьян и ввалился в первую комнату, в которую вошёл. Но почему она не проснулась, когда в её постели появился сосед? Неужели, её так разморило после бани?

На цыпочках добравшись до шкафа, женщина торопливо вытащила из стопки бельё и сняла с плечиков лёгкое платье. Переодевалась в ванной, чутко прислушиваясь к доносящимся из комнаты звукам. Спит. Ну и пусть спит подольше!

Одевшись, Катя почистила зубы, умылась и отправилась к детям.

Малыши только-только просыпались, она появилась вовремя: Тёма открыл глаза и, обнаружив новую обстановку, совсем было собрался зареветь. А когда увидел Катю, то рванул к ней с воплем: «Мама!»

Приняв в охапку худенькое тельце мальчика, Екатерина едва устояла на ногах, почти сбитая нахлынувшими эмоциями. Господи, Тёмочка! Нет, она не мама, но как скажешь это малышу, если тот обнял за шею тонкими ручками и, глотая звуки, торопливо рассказывает, как проснулся и испугался, что мама потерялась.

- Артём Александрович, большие мальчики сначала умываются, чистят зубки, а потом обнимают маму. Ну-ка, отпусти маму и иди сюда, пойдём умываться! — притворно-строго произнесла находящаяся в комнате женщина — Катя вспомнила, что это одна из нянь Мамоновых.

— Ничего, я сама прослежу за ними, и одену их тоже сама, — сглотнув комок в горле, пробормотала Екатерина. — Спасибо, что присмотрели.

Женщина кивнула, улыбнулась и оставила их одних. Тёмка так и не спешил добровольно слезать с рук, поэтому Катя опустила его обратно на кровать.

— Тёмыч, надевай шортики и тапочки. Я видела — в той ванной тебя очень-очень ждёт замечательная зубная паста и весёлое мыло!

Мальчик восторженно взвизгнул и бросился одеваться, а женщина поймала серьёзный взгляд Лизы. Девочка тоже проснулась, но продолжала сидеть на кровати, внимательно наблюдая за братом и няней.

— Катя, я знаю, что ты не моя мама, — выдал ребёнок. — Но можно, я тоже буду звать тебя мамой?

У Кати второй раз за полчаса перехватило горло.

— Лизонька, но я же няня, а не мама. Подумай, как огорчится ваша настоящая мама, если узнает, что вы зовёте мамой свою няню? — мягко заметила она.

— Она нас бросила, — неожиданно выпалила девочка. — Она нас не любит. Мы плохие, да?

— Что ты говоришь? — Кате захотелось придушить Стеллу Леонидовну, а заодно и Воротаева, допустившего, чтобы его дочь страдала. — Вы хорошие! Очень хорошие! Самые замечательные дети на свете!

— Давай мы будем играть в такую игру, будто ты наша настоящая мама? — девочка выдала очередной перл, от которого у Кати снова подкосились ноги. — Пока не вернёмся домой?

— Это неправильно, Лизочка. Папа очень огорчится, — няня попробовала отговорить ребёнка от плохой идеи. — Вставай и бегом в ванную. А то там Тёма, наверное, уже полтюбика пасты съел!

— Катя, а ты бы хотела быть моей мамой? — Лиза не позволила сбить себя с толку.

И глаза ребёнка, в которых столько надежды и ожидания…

Господи, дай мне силы — что же делать? Она не имеет права присваивать себе звание их матери. Да Воротаев ей голову открутит, если узнает, о чём они тут говорят!

— Конечно, я хотела бы, чтобы у меня была такая умница дочка, — выкрутилась Екатерина и, повернувшись на шум, увидела замершего в дверях полуголого Воротаева.

От ужаса — сколько мужчина услышал?? — Катя сама остолбенела, не зная, что сказать. Желание отчитать мужчину за то, что ночью ввалился в её комнату, пропало напрочь.

— Я посмотрю, как там Артём, — выпалила она и бросилась в ванную.

Вовремя, потому что мальчик вместо умывания сосредоточенно хлопал ладошками по струе воды и хихикал, наблюдая, как во все стороны разлетаются брызги.

— Мама, а где моя щётка? — в ванную влетела довольная Лиза, и Катя подавилась вопросом — следом за дочерью нарисовался Александр и показал ей — молчи! Всё потом.

Едва не вздрагивая каждый раз, когда дети обращались к ней не по имени, Катя помогла Артёму привести себя в порядок, переодела его. Александр в это время помогал Лизе.

— Тук-тук-тук! Можно? — в двери заглянула Кира. — О, всё семейство в сборе! Молодцы, что встали и уже умылись. Катя, Саша, давайте малышню, у них свой завтрак и такая программа, что не заскучают и на шалости времени не останется.



— Мамочка, я хорошо почистила зубки? — лучше момента Лиза просто не могла выбрать!

— Замечательно почистила, — машинально ответила Катя, мельком взглянув в услужливо открытый рот. — Умница! Бери Тёму за ручку, и идите с тётей Кирой.

— Вы тоже сильно не задерживайтесь, там Вовка копытом землю роет от нетерпения устроить экскурсию по своим владениям, — улыбнулась хозяйка. — Идем, детвора! Родители, ждём вас через полчаса в патио, где вчера шашлыки ели!

Дети ушли, и Катя решительно развернулась к Воротаеву.

— Тсс! — правильно угадав, что она от возмущения почти не в состоянии контролировать себя, мужчина перехватил инициативу, сначала приложив палец ей к губам, от чего Катя подавилась возгласом. А потом обнял и поцеловал.

Господи, она шесть лет не целовалась!

Все мысли вышибло из головы, осталась лишь звенящая пустота и ощущения то твёрдых, то мягких мужских губ, захвативших её в плен. Александр не спрашивал разрешения, он покорял и брал. Как будто у него есть на это полное право, будто она на самом деле принадлежит ему! И самое ужасное, вся решительность Кати, все благие намерения куда-то исчезли. Здесь не было хозяина и прислуги. Просто женщина. Просто мужчина. И обжигающие, сносящие крышу поцелуи.

Ощутив язык мужчины у себя во рту, Катя собрала остатки самообладания и с трудом, но смогла прийти в себя и упереться Александру в грудь, отталкивая. Сил говорить у неё не было, да и воздуха не хватало. Лёгкие жгло огнём, в голове плыл туман, губы горели, а внизу живота собиралось тягучее томление.

Боже, она сошла с ума! Позволила Воротаеву себя поцеловать. И не просто позволила, а отвечала, будто они уже любовники! Он женат, у него семья, дети, а она… она няня! Стыдно-то как…

Дёрнувшись назад, Катя попыталась вывернуться из рук Александра и сбежать подальше, но мужчина был начеку.

— Катя, что ты? Куда? Тише, чего испугалась, глупая? — он прижал её к своему голому торсу и поцеловал в макушку. — Я не против, если дети станут звать тебя мамой, что и сказал Лизе. А Тёмка, как я понял, всё решил для себя сам, ни у кого не спрашивая разрешения.

— Ты всё слышал? — взвилась она. — Но это подло! Подло по отношению к их родной матери!