Читать книгу "Херувим. Книга I - Полина Дашкова"

К этому времени в дружном коллективе накопилось стольковзаимных претензий, что спор о солистке закончился не просто ссорой. Девушкиподрались, как уголовницы в зоне. Драка получилась нешуточной. Две из четырехпопали в больницу. Третья, хоть и не сильно пострадала, но пережила такой шок,что решила помочь себе ударной дозой героина и тоже попала в больницу. Гастролисрывались. Продюсер Гена напился с горя. Кому-то следовало его утешить, и этимзанялась Анжела, печальная, но уцелевшая в драке. Она, в отличие от остальныхтрех, не претендовала на роль солистки. Пока три кошки пытались выцарапать другдругу глаза, она скромно стояла в сторонке и повторяла: девочки, ну не надо,успокойтесь!

Гена Ситников рыдал у нее на плече. Анжела робко предложилаему выход из положения. Она, так и быть, готова отправиться на гастроли водиночестве и исполнить все песни сама. Продюсер ожил, протрезвел, принялсязвонить по телефону, бегать, договариваться, чтобы срочно перепечатывали афишии рекламные тексты. В сибирских городах будет выступать солистка всеми любимойгруппы "Мяу!" АНЖЕЛА. На новых афишах на фоне бледных маленькихизображений трех бывших кисок красовался ее яркий, очень удачный портрет.

Гастроли прошли успешно. Потом были еще одни и еще.Постепенно бледные тени прошлого испарились с афиш. Исчезло и само слово"Мяу!". Осталась одна АНЖЕЛА.

Это и было вторым существенным вопросом, который задала ейжизнь и на который она ответила с блеском.

Третьим вопросом оказалась поездка в Москву. У Анжелы кэтому времени имелись собственные два клипа на свердловском телевидении, один"компакт", тонкая стопка газетных и журнальных вырезок, гдеупоминалось ее имя. В Москву ее пригласил владелец сети бизнес-клубов. Он былродом из Свердловска, заехал на свою малую родину, встретил свою первую любовь,которая оказалась горячей поклонницей творчества Анжелы и притащила богатогодруга на скромный концерт местной знаменитости.

Гена категорически возражал. Говорил, что в Москву ейотправляться рано, сначала надо выйти на определенный уровень здесь, вСвердловске, и только потом появляться в Москве, и не в каких-то сомнительныхклубах, а в приличных местах. Анжела не послушалась, они поссорились.

Гена оказался прав, клубы были довольно задрипанные, иникакая не сеть, а всего два подвала. Один в Сокольниках, второй на окраине, вВыхино. Публика собиралась самая неподходящая. Уголовные "шестерки",мини-бизнесмены, торгаши ларечного масштаба и соответствующие им недорогиешлюшки. За столиками жрали, пили, никто Анжелу не слушал. Ей казалось, что,выпусти перед этим быдлом кого угодно - Эдит Пиаф, Элвиса Пресли или АллуПугачеву - они будут точно так же тупо жрать, пить, рыгать, материться и лапатьдруг друга.

Владелец клубов поселил ее в какой-то колхозной гостинице наокраине, где не было горячей воды и не меняли постельное белье. На первые двавыступления за ней присылали машину, жалкий "жигуль", потом пришлосьездить самой на общественном транспорте. Когда месяц закончился, ей заплатили втри раза меньше, чем обещали. Оставалось вернуться в Свердловск.

За день до отъезда она, злая, обиженная, шлялась по центруМосквы. Шел мокрый снег. Она замерзла, устала, на Арбате забрела впарикмахерскую, просто так, от тоски, покрасила свои светло-русые волосы влиловый цвет и сделала себе прическу из восьмидесяти тонких косичек, украшенныхразноцветными пластмассовыми бусинами, но никакой радости не почувствовала ивышла из парикмахерской чуть не плача. Побрела дальше и попала в какое-тогрязное подвальное, оклеенное порно-картинками заведение, где длинноволосоесущество неопределенного пола за сто рублей накололо ей на плече цветнуюрозочку.

- Ты вообще-то чем занимаешься? - спросило существо.

- Я пою, - грустно ответила Анжела.

- Ну давай, спой что-нибудь. Она уныло напела пару куплетов.

- Слушай, здорово! - сказал художник тату. - Ты вечеромсвободна?

- Ага. Как ветер,- вздохнула Анжела.

- Тут в соседнем переулке есть клуб. Ты можешь сегодня тамспеть. Бесплатно. Но зато там бывают знающие люди. Тебя заметят, точно говорю.Ты здорово поешь.

Она пришла, спела живьем, без фанеры, под аккомпанементживого фано, за которым сидел лохматый хмурый дядька лет сорока пяти. Именно онее заметил и после бурной ночи в его квартире взял с собой в более приличноеместо, в джазовое кафе.

После двух удачных выступлений она позвонила продюсеру Генев Свердловск, помирилась с ним по телефону и просила прилететь, потому чтопоявились кое-какие перспективы.

Продюсер прилетел, огляделся, засуетился, прошелся по своиммосковским связям, и через полгода у Анжелы появился еще один диск, записанныйуже в Москве, и маленькая, но известность. Она пела в дорогих ресторанах ипрестижных клубах. Коротко постриглась и покрасилась в черный цвет. Похудела навосемь кило, стала использовать очень светлый тон для лица, темную помаду итемные тени вокруг глаз. Выступала в узких открытых платьях в стиле декаданс.Пела романсы, иногда джаз и научилась профессионально свинговать. Благо голос унее был настоящий, глубокий и сильный. Вечера, свободные от выступлений,проводила на всевозможных тусовках, старалась постоянно мелькать передфотообъективами, перезнакомилась с массой полезных людей, стала почти своей вмире шоу-бизнеса. Во всяком случае уже никто не спрашивал, заметив ее в пестройтусовочной толпе, "кто это?".

Но несмотря на все усилия она никак не могла пробиться хотьнемного вперед и выше. Иногда на какой-нибудь модной вечеринке ей казалось, чтоее окружают стеклянные стены. Вроде бы вот они, известные музыкальныеобозреватели, теле- и радиожурналисты, клип-мейкеры, вот они, рядом, онацелуется с ними при встрече и прощании, обменивается сплетнями и анекдотами, ичто им стоит пригласить ее на ток-шоу, взять у нее интервью, предложитьчто-нибудь более существенное, чем бокал мартини. Но нет. Нет, черт их всехпобери!

Она смотрела на тех, кто уже пробился. Среди звездшоу-бизнеса не было ни одного москвича. Девочки и мальчики из провинциирассказывали в интервью, как приехали в Москву, не имея ничего, кроме таланта имечты, и добились сегодняшних высот исключительно благодаря этому эфемерномукапиталу. Анжела старалась разгадать жгучую, главную их тайну: где, какимобразом им удалось достать денег для настоящей раскрутки? В сказки про добрых ичутких дядей-продюсеров, которые разглядели в жадной тщеславной толпе будущуюзвезду и бескорыстно вложили в нее деньги, Анжела не верила. Как-то всепроисходило иначе. Но как, она понять не могла.

И это был уже четвертый вопрос, который поставила перед нейжизнь. Грубо говоря, нужны были деньги. Много денег.

Однажды в дорогом ресторане ее пригласили в отдельныйкабинет. Там за столом сидели четыре лица кавказской национальности. Еепригласили познакомиться. Такое уже случалось, но всякий раз продюсер испуганномотал головой и орал: не смей! Вляпаешься в криминал!