Читать книгу "Маска короля - Екатерина Лесина"

Колька вернулся. Вернули. Как посылку или вещь, более непригодную к употреблению. В вещь он и превратился. Локи, увидев брата, взвыл от ярости и бессилия. Врачи постарались, разложив все по полочкам: разум – себе, душу – богу, а тело – родным, аккуратную, хорошо выпотрошенную оболочку, которая не помнит ничего, даже собственного имени.

Гера тогда очень помог. Ему нравилась Россия, несмотря на всю его воркотню и показное недовольство. Гера быстро превратился в друга. Единственного друга.

В единственную страховку.

Глупо прыгать, если за спиной нет парашюта.

В двери повернулся ключ.

Feci quod potui, faciant meliora potentes.[13]

– Что? – Лия нервно облизала губы. Надо же, Локи и не заметил, что разговаривал вслух.

– Ничего.

– Здравствуйте, дети. – Едва взглянув на человека, вошедшего в комнату, Локи понял, где именно он ошибся. Поздно. Уже слишком поздно что-то менять.

– Дядя Захар? – А Лия мгновенно успокоилась. – Вы в гости?

– В гости, девочка, в гости. Решил вот с кавалером твоим познакомиться. Но я не один. – И, обернувшись, Захар крикнул: – Проходите, мальчики! Нас здесь уже ждут.

Лия

«Вот так живешь, живешь, – говорил Вовочка в известном анекдоте, – а потом бац – и вторая смена». Вот так живешь, живешь, а потом бац – и твой уютный мир выворачивается наизнанку.

Увидев дядю Захара, я сперва обрадовалась. Дядя Захар – это свой. Дядя Захар – это человек, который обязательно поможет, и как это я раньше о нем не подумала, у него же и деньги есть, и связи, старые, еще со времен его работы в КГБ. Дядя Захар – такая же неотъемлемая часть моей жизни, как… Даже не знаю, наверное, как я сама. Самые ранние мои воспоминания связаны с ним, а не с мамой, мама у меня строгая, а дядя Захар меня любил. И сейчас любит. Но почему он так странно на нас смотрит?

– Проходите, мальчики! – крикнул он, и квартиру заполонили люди. Люди в черных балахонах до пят и в масках, разрисованных в черно-белую клетку. Всего шесть человек – и дядя Захар. Шесть министров – и Крысиный король.

В этот момент мой мир и перевернулся.

– Сядь, деточка, – ласково попросил отчим. – Ребята нервничают, да и твой друг как бы чего не выкинул.

Исполняя невысказанную вслух команду, меня толкнули в кресло, а двое в балахонах стали по обе его стороны, почти как рабы у трона царицы.

– Ну что, тут побеседуем или прокатимся?

– Я тебя не боюсь, – совершенно спокойно ответил Локи, глядя дяде Захару в глаза.

Дяде! Какой он мне дядя? Он – Король крыс. Убийца. Полусумасшедшее существо, уверенное в собственном превосходстве!

– А меня и не надо бояться, мальчик, поздно уже. Memento mori,[14]ты же у нас латынь любишь.

– И это узнал?

– Я о тебе вообще много знаю. Гораздо больше, чем ты сам. Интересно?

– Любопытство сгубило кошку. – Локи сидел, закинув ногу на ногу, словно он с другом беседует, а не со смертельным врагом, того и гляди, чаю им предложит, а эти, в балахонах, метнутся в кухню. Тут, похоже, одна я трясусь, словно припадочная.

– А тебя сгубит самоуверенность. Небось, на своего американца надеешься? Глупо. Нету больше американца. Под машину попал, представляешь, какая незадача!

Локи напрягся. А эти, в балахонах, подошли ближе. Я попыталась встать, но на мое плечо легла рука: предупреждение.

– Успокойся, милая, – улыбнулся дядя Захар, – все уже окончено, можешь расслабиться.

И ласково потрепал меня по щеке, как раньше. А Локи, он аж подскочил на месте. И все его показное дружелюбие куда-то исчезло. Разноцветный взгляд мечется между мной и дядей Захаром…

Боже! Он ведь думает, что я – с ними! Я ведь так обрадовалась, увидев его…

– И ты присядь, – дядя Захар усмехнулся, – Локи. Тот, у кого ты украл это имя, обладал большей выдержкой и гораздо бо#льшим умом. Он бы так просто не попался…

– In vitium ducit culpae fuga.[15]– Локи послушно сел в кресло.

Он больше не смотрел на меня. Поверил. Нельзя верить! Он ведь сам мне когда-то говорил, что им нельзя верить, ни одному слову, и – поверил…

Я хотела ему сказать. Правда, хотела, даже рот открыла, но один из тех, что стоял надо мной, наклонился и тихонько прошептал:

– Одно слово – и он труп.

Рот мой захлопнулся. А дядя Захар улыбался, его откровенно веселила эта ситуация: как же, обойти, обыграть, обмануть самого бога обмана. Сыграть шутку с Локи!

– А теперь, господа, давайте продолжим нашу беседу в другом месте. Полагаю, оно вам знакомо. Идемте.

Захар – я отказываюсь от всяческого родства с этим человеком! – подал мне руку, помогая подняться. Внизу нас ждали машины: черный, словно ночное небо, джип и потрепанный милицейский уазик. Локи запихнули в уазик, он обернулся и…

Как передать словами, что я увидела в его глазах? Боль. Ненависть. И такую глухую тоску, что мне захотелось умереть, прямо здесь, не от пули или ножа, а от осознания того факта, что Локи меня ненавидит. Ненавидит с той же силой, как и сатанистов, как и Крысиного короля, даже больше, потому что они – противники, им на роду написано ненавидеть друг друга. А я? Я – предательница. Он доверил мне часть себя, часть своей души, а я… Предала. Подставила.

Я подалась было вперед, но тяжелая рука вновь легла на плечо. Захар отрицательно покачал головой:

– Нам сюда.

Один из сопровождающих любезно распахнул дверцу. А отчим толкнул меня внутрь. Дверца закрылась, и авто мягко тронулась с места. Я смотрела в окно. Смеркалось, еще не ночь, но уже и не день. Весь двор окутывала тонкая дымка. А раньше я никогда не замечала, насколько красивые у нас сумерки, наверное, оттого, что раньше меня никогда еще не собирались убить.

– Хватит дуться, девочка, – нарушил молчание Захар, – давай поговорим.

– О чем?

– Ну, например, о вас. Тебе он нравится?

Я не ответила. Какое ему дело, нравится мне Локи или нет, приговор уже вынесен. Нас убьют, сначала его, потом меня. А, возможно, наоборот: сначала меня, потом Локи. Какая, в сущности, разница? Совершенно никакой, но Захар так не считал.