Читать книгу "Влюбленные антиподы - Ольга Горышина"

— Чего случилось?

Он шел ко мне уже без свечки.

— Я случайно затушила чужую свечу, — шепнула я, точно нас могли здесь подслушивать.

Если только святые на иконах!

— И что? — так же шепотом спросил Кузьма.

Я пожала плечами.

— Не знаю, что делать…

— Не надо только из всего делать проблему!

Он взял потухшую свечку, зажег ее и поставил на прежнее место.

— Богу реально пофиг…

— А зачем тогда ты свечки купил? — спросила я зло, чувствуя спиной нехороший холодок.

— Потому что это нужно людям. Ставь свечку и пойдем. Надо еще купить мне футболку и тебе шляпку. А через час нас ждут. Я не люблю опаздывать.

Да ты много чего не любишь. Ты и любить, наверное, не умеешь.

Я зажгла свою свечку теперь уже от лампадки и поставила свечку за здоровье мамы и бабушки. Нервы я им изрядно с этим Тихоновым потрепала. И свечка не потухла.

Глава 48 "Баран"

— Даш, ты не можешь бегать в своих кроссовках! — почти закричал Кузьма, когда я уперлась ногами — рога у меня не было — в булыжники на входе в обувную лавку.

Довольно того, что он купил мне футболку Луки Модрича, чтобы мне легче бегалось, а не для того, чтобы мы с ним стали близнецами, как я подумала! А мне хотелось всего лишь магнит на холодильник с видом Дубровника, который тоже продавался в футбольной лавке. Шляпку мне уже расхотелось.

— Даша, ты согласилась со мной бегать. И я хочу с тобой именно бегать, а не лечить тебе ноги. Можешь не брать кроссы в Питер. Выкинем.

Не брать? Да они явно больше ста евро выйдут!

— Даша, они не просто дешевые, они еще и хорошие. Давай шнуруй и не выступай тут.

Повыступаешь с тобой, ага!

— Теперь ты просто обязана пробежать в сентябре марафон, — усмехнулся довольный Кузьма, когда я с пакетом в руке вышла из обувной лавки на душную улицу.

Помимо жары меня душила злость — он не должен тратить на меня деньги, не должен! Во всяком случае в таком количестве. Мы только что пожертвовали приличную сумму на нужды местной синагоги — иначе я не понимаю, за какой музей мы заплатили: комнатка с обрядовой утварью и сама молельня. И на входе об этом никто не предупреждает. А я ещё вскарабкалась в еврейский квартал по наклонной улице, жуть!

Ладно, там нас облапошили, но сейчас-то Кузьма просто так вышвырнул сотку на ветер. Деньги у него не лишние, а если и лишние, то им легко найдется иное применение. А если он так извиняется передо мной, то мне в десятый раз надо сказать ему, что он не виноват в том, что стал у меня первым. Не виноват!

— Даш, сколько дней осталось до Нового года?

Я открыла было рот для другого, но сейчас его просто закрыла. Кузя, ты это, совсем того стал?

— Сто семьдесят четыре плюс шесть, сколько будет? — не унимался он.

Точно, ку-ку!

— Сто восемьдесят. Ты чего?

— Смотри!

Он указывал пальцем на огромную фигуру Санта-Клауса, с которым фотографировались прохожие. Дед в очках и колпаке держал в руках табличку с цифрой "174".

— Готовь сани летом, зайдем?

Почему бы и не посмотреть на украшенную ёлочку, на разные шарики, кренделя, колокольчики и все это с надписями Дубровника. Я заинтересовалась куколками в народных костюмах, но, конечно же, не в плане покупки.

— У тебя что сегодня, повышенная покупательная способность? — поинтересовалась я, когда Кузьма спросил, хочу ли я этих кукол. — Я хочу, чтобы ты наконец успокоился с покупками. Скажи, чем это лечится?

— Поцелуем!

И я, бросив кукол обратно в корзину, поднялась на носочки и чмокнула его в щеку. От неожиданности Кузьма остолбенел. Ура, после вчерашнего я все еще способна его чем-то удивить!

— Может, все-таки хочешь куклу?

— Я могу и бесплатно тебя поцеловать, — огрызнулась я и направилась к выходу.

— А в подарок купить? Сестре, например?

— Ты ей бейсболку обещал…

Боже, отсюда надо срочно валить! От всех этих лавочек. Не музей под открытым небом, а муравейник какой-то — смотреть не на что, если только на ценники. Непонятно, зачем люди едут в отпуск шопиться? Все ведь можно купить онлайн или в родном городе, ещё и намного дешевле. Тут должны быть не развалы, как на вещевом рынке, а стенды со шляпками и солнцезащитными очками. Вот что нужно туристам в отпуске! А не… полные чемоданы всякого…

— Даш, тебе нравится это платье?

Я просто убью его сейчас!

— Нет! — я заорала так, что бедная продавщица вздрогнула, а новая шапка на моей голове подпрыгнула, как прыгают жокейские котелки в мультфильмах.

Схватила купленную кепку и бежать. Не знаю, что сделал Кузьма — повесил вешалку обратно или сунул платье в руки продавщицы, плевать! Пусть хоть на пол швыряет!

— Даша, платье хорошее. Красивое. Итальянское. И стоит сущие копейки.

Я видела эти сущие копейки на ценниках других платьев: триста-четыреста кун. Ну да, ему — сущие, а мне… Мне достаточно одного сексуального платья. Прозрачные кружавчики мне ни к чему. Быков в деревне очаровывать я не собираюсь. Уже очаровала одного барана! Надо же быть таким упертым!

— Кузьма, мы опаздываем!

Мне захотелось размахнуться пакетом и дать ему кроссовками по башке. Нет, не поможет. И я оставила руку внизу. Хотя, наверное, я изначально подняла не ту руку — в другой у меня как раз был пакет из аптеки. Им и надо было вправлять дебилу мозги!

— Может, пообедаем? — спросил Кузьма.

Я оглянулась на толпу.

— Тебе плевка мало было? Поехали в Слано есть осьминога. Забыл?

— Даш, я все помню, — он, наверное, щурился от смеха за зеркальными стеклами очков, потому что кожа на носу пошла вдруг гармошкой. — Хорошо, что и у тебя не девичья память.

— Да, уже не девичья, — выплюнула я.

— Даш, я не о том…

— Блин, пошли уже!

— Давай по мороженому возьмет? — Вот же неугомонный! — Жрать только через два часа будем.

Недалеко по улице прятался в тенёчке прилавок с мороженым — ванночек столько, что глаза разбегаются. Но пленил меня именно тенек!

— Ты выбирай пока, а я сейчас.

— Ты куда? — не поняла я.

— Ну сейчас…

А, Семен Семеныч… Я-то зашла в дамскую комнату в музее, хотя там была очередь, а мужикам никак, наверное, это дело не сделать, покуда не приспичит.

Ждать его пришлось долго. Наверное, побежал в спортивный магазин — туда должны были пустить, как недавних покупателей. А когда вернулся, мы взяли с ним по мороженому: одинаковому — чизкейк с ананасом.