Читать книгу "Мы не могли разминуться - Аньес Мартен-Люган"

Обыденное, рутинное общение с сыном помогало мне не давать волю тоске по Пакому. Каждый вечер я перечитывала его письмо, а потом прятала под подушку. Паком хотел защитить нас от себя и от терзающих его соблазнов, а еще – дать шанс Ноэ и Николя. Это был благородный порыв, так характерный для Пакома. Но как же я, что у меня осталось от него, от нас? Воспоминания, придуманная история. Он помог мне почувствовать себя свободной, подтолкнул к правде, но заставил страдать. Вопреки всему, что он мне написал, я продолжала ждать, не могла окончательно распроститься с надеждой, не могла смириться с мыслью, что он никогда не материализуется внезапно у нас на пороге. Или не позвонит мне и не попросит подняться к нему на крепостную стену. Он говорил, что не может жить без Сен-Мало, без своего вида из окна. Я цеплялась за мечты, за химеры, которые сама же и создавала – не для того, чтобы уснуть, а чтобы успокоиться, убедить себя, что когда-нибудь снова смогу дышать благодаря ему.

Воскресным утром, накануне объявления результатов, Ноэ все время крутился вокруг меня. У него были усталые глаза, вечером он уходил и пришел совсем поздно. Наконец он собрался с духом и спросил, можем ли мы пойти на обед к бабушке и дедушке.

– Я их не видел с моего возвращения. Как ты думаешь, Анна и Людовик придут?

Несколько мгновений я бормотала что-то невнятное. Он шел навстречу родным, это невероятно.

– Послушай… я им позвоню. Полагаю, они подпрыгнут до потолка, они очень по тебе скучали.

Он насупился. Я отпустила вожжи.

– Это не упрек, честное слово, извини меня.

– Да ладно, мама.

Он скептически хмыкнул, и мое сердце на секунду замерло – он вдруг стал таким, каким я его знала еще совсем недавно: высоченным, но наивным подростком.

Как я и предполагала, все с готовностью откликнулись на предложение Ноэ. По дороге к родителям он все время жестикулировал и явно сильно нервничал в преддверии встречи с родственниками. Я мысленно поблагодарила их, поскольку, когда мы приехали, они повели себя абсолютно естественно. Отец возился со своими клумбами. Как только мы вошли, он позвал Ноэ и попросил помочь перенести стол в сад, чтобы обедать на свежем воздухе. Мама прибежала в фартуке, торопливо расцеловала внука, словно он тут был только вчера, и отругала папу по какому-то дурацкому поводу. Людовик, проверявший велосипеды для дневной прогулки, приветственно помахал Ноэ, а Анна выскочила во двор, неся поднос с тарелками и приборами.

– Ноэ, я занята, поздороваемся потом, – подмигнула она ему.

Мои племянники и племянницы притащили для всех аперитивы и спросили Ноэ, как он собирается зажигать после объявления результатов. Ровно так же все было бы, не случись в нашей жизни потрясений. Сколько времени я уже не видела такой улыбки на лице сына? Я была счастлива и в то же время грустила. Ноэ простил их, это был серьезный шаг с его стороны, я радовалась за родителей, которые лишь подчинились безумию дочери, рискуя потерять внука. Их вины, как и вины моей сестры, не было ни в чем. Чего не скажешь обо мне. Чуть заметный прогресс едва наметился, однако Ноэ все еще не простил меня и держал в стороне от своей жизни и своих планов. Он избегал любого физического контакта со мной, ни разу не поцеловал в щеку. Он так старался сохранить дистанцию, что я даже не слышала его запаха – только если в отсутствие сына засовывала нос в его шкаф.

Во время традиционной велопрогулки мужчин я слушала, как мама и Анна радуются возвращению Ноэ, и держала себя в руках, стараясь не испортить им настроение.

– Как там Поль? – спросила сестра.

Я просияла.

– У него все в порядке, все хорошо, во всяком случае, по моим наблюдениям… Ему тоже было нелегко в последнее время.

– Вы сможете вернуться к своим обычным отношениям? – продолжала она.

Это она о чем?

– Какие обычные отношения?

– Ну ладно, проехали, Рен…

Они с мамой обменялись насмешливыми взглядами, но я не успела об этом задуматься, потому что как раз заявились мужчины. Папа присоединился к нам, сел рядом со мной, покосился на гараж, куда Людовик с Ноэ ставили велосипеды.

– Отлично, он при деле, – пробормотал отец себе под нос. – Знаешь, Рен, Ноэ задавал мне много вопросов о Николя, выспрашивал, долго ли мы с ним общались и как он к тебе относился… Я попросил прощения за то, что послушался тебя, и хочу, чтобы ты это знала. Мы с мамой обсудили и решили извиниться перед ним, если он предоставит нам такую возможность.

– Вы правы.

– Представляешь, он не позволил мне договорить и сам попросил простить его за побег. Ты его хорошо воспитала. Он отличный парень.

Я кивнула, потому что не могла выдавить ни звука. Я была ошарашена: мой отец никогда не произносил столько слов подряд.

День Д для Ноэ. Когда я уходила на работу, он мирно спал, во всяком случае, такое у меня сложилось впечатление. На работе я не расставалась с мобильником, по-моему, я еще более напряженно ожидала оценок, чем он. Поль втихомолку потешался надо мной, наблюдая, как я расхаживаю туда-обратно и напускаюсь по пустякам на коллег. Часы казались мне вечностью, а результаты по нашему округу должны были объявить только в конце дня. Я порадовалась – Ноэ поделился со мной своим желанием проверить оценки по старинке, на доске объявлений, а не через интернет. С другой стороны, он не позвал меня с собой.

В пять Поль ворвался в мой кабинет.

– Что ты себе думаешь, Рен? На бульваре ремонтные работы, не успеешь вовремя в лицей, если не поторопишься!

– Я не поеду.

– С какого перепугу?

Я мяла руки и избегала смотреть на него.

– Ноэ не предложил мне прийти.

– Это не повод!

– Не хочу напрягать его, создавать неловкость, навязываться.

– Вы друг друга стоите! Он не решился тебя пригласить!

Я изумленно уставилась на Поля. А тот объяснил, что Ноэ после возвращения регулярно звонит ему и неделю назад они даже занимались скалолазанием. Он ничего мне не говорил, чтобы я не чувствовала так остро, что полностью исключена из жизни сына, но теперь не удержался – пора было расшевелить нас обоих.

– Ну как еще тебя убедить?! Он мне сказал! Хотя твой сын еще злится, он тебя любит как безумный. И боится тебя! Давай, пойди к нему, верни его. Да и тебе самой не светит дважды пережить объявление результатов бакалавриата. Не пропусти этот важный для него момент.

– Ты думаешь? – спросила я совсем жалким голосом.

Он приблизился ко мне.

– Я уверен. Поехали? – Он протянул мне руку, я взяла ее.

Поль мчался как сумасшедший, лавировал на бульварах, где велись ремонтные работы, обгонял все автомобили подряд, сворачивал в какие-то переулки и в конце концов оставил свою драгоценную игрушку на колесах там, где парковка запрещена, на улице Жана Леканюэ. К коллежу мы бежали. Опасаясь, как бы я не споткнулась и не упала, Поль держал меня за руку. Я вся сжалась в комок, меня бросало то в жар, то в холод. Перед лицеем собралась толпа, выпускники сбились в кучу перед досками объявлений, кто-то вопил от счастья, кто-то плакал, кто-то подскакивал и топал ногами. Я искала взглядом сына и вдруг увидела. Вместе с друзьями он прыгал на месте с возгласами облегчения и победы. Эти мальчишки выросли на моих глазах, и теперь они говорили себе, что началась их взрослая жизнь. У моего сына она стартовала месяц-другой назад, причем с тяжелого испытания. И вопреки всему он добился успеха. Ноэ получил свой бакалавриат. Он радовался ему, как любой другой его ровесник, как радовалась я два десятилетия назад. Я не отрывалась от его лица, на котором опять появилось почти беззаботное выражение. Он был счастлив, действительно счастлив. Этого мне было достаточно. Я блаженствовала. Теперь я была убеждена, что мой сын со всем справится, как бы судьба ни распорядилась. Его подружка заметила меня и зашептала Ноэ на ухо. Он резко обернулся, я не сумела подать ему знак, и он растерянно заозирался. Потом нашел меня и решительным шагом рассек плотную толпу. Подойдя, он согнулся едва ли не пополам и обнял меня. Я немножко постояла, обалдевшая, а потом сжала его изо всех сил. Мы вцепились друг в друга. Мое сердце едва не выскочило из груди, и я впервые за долгое-долгое время ощутила полноту жизни.