Читать книгу "Стоящие на краю - Лара Дивеева"

Демьян кривил душой. Уезжая в Германию, он оставил брата на лестничной площадке, так и не поговорил с ним. Но было достаточно глянуть Кириллу в лицо, чтобы заметить как его горе, так и слабость. Дарси права, они были идеальной парой, созданной для счастья. К беде они оказались не готовы.

— Не ври мне, Ерёмин! Мы оба знаем, что твой брат слаб. А ты… будь осторожен! Дарси не в лучшем состоянии. Она уволилась с работы и безвылазно сидит на даче. Меня не пускает и Нонну тоже. Дожили! Меня не пускают на собственную дачу! — Шутка не удалась, со всплеском упала в тишину недоговоренной правды. Где-то между словами прозвучала просьба о помощи. Невероятное, невозможное явление — Архипов, всесильный и жестокий, не настаивает, не шантажирует, а просит о помощи, хотя и между строк.

— Меня она пустит, — пообещал Демьян.

— Тебя попробуй не пусти! Влезешь без мыла и не извинишься. Я звоню Дарси каждый день, спрашиваю, нужно ли что, но не навязываюсь и не вмешиваюсь.

— Не вмешиваетесь?! Я бы так не сказал. Вы отговорили её от поездки к Миселю, потому что вам не нравится идея экспериментального лечения. А то, что вы с ней делали все эти годы, это не эксперимент?

— Не тебе, сопляк, судить! — к Архипову снова вернулся голос, да ещё какой!

— Насморком не страдаю, спасибо! И если уж говорить честно, то я тоже не фанат экспериментов. Пока у Дарси нет симптомов, можно ждать и следить за работой Миселя. Однако выбирать не вам и не мне, а Дарси, она сама примет решение.

— Дарси уже свыклась с мыслью о болезни.

— Я так не думаю. Если кто-то и сдался, то это вы.

— Я не сдался, а… Мы многое пробовали с Тамарой. Ты ведь не думаешь, что в то время не было экспериментов? Её и здесь лечили, и в Европе, и ничего…

— Поэтому вам проще сразу сдаться, чем идти путём разрушенных надежд? Возможно, вы правы, но я бы хотел предложить Дарси то, что вы предложили Тамаре.

Архипов молчал очень долго. Когда он заговорил, его голос звучал мягко, почти заискивающе. Словно он прогнулся под силу Демьяна, на которую сам уже не способен. Он опустошил себя, выпотрошил за долгие непростые годы, и теперь с тайным выдохом облегчения отдаёт бразды чужаку.

— Я открою счёт…

— Как откроете, так и закроете! — перебил его Демьян. — Вашим деньгам найдётся другое применение. Я собираюсь вам кое-что продать. Поговорим, когда приеду.

— Ну-ну, продавай! Только смотри, не навязывай Дарси ничего. У тебя своя правда, а у меня своя.

— Вашей правды нет, и моей тоже. Есть только правда вашей дочери, её я и защищаю.

— Ну ты, воин, разошёлся!

— Ничего такого. Просто меня бесит, когда… бесит меня, вот и всё!

— Ну, раз бесит, то… — Архипов улыбнулся, растягивая слова. По телефону улыбкой не прощаются, но Демьяну этого более чем достаточно. Капитуляция Архипова говорит о многом. Выжженный горем изнутри, он дотерпел до критического момента и сдался, готовый передать власть в чужие руки.

Сильные руки.

* * *

Демьян приехал на дачу на поезде. Предупреждать Дарси не стал. Кто знает, что она выкинет! Однако Архипов вмешался, позвонил дочери, и она подготовилась к прибытию гостя.

Дверь не открыла, разговаривала с ним с балкона, свысока. Одеться к его приезду не посчитала нужным, красовалась в очередной пушистой пижаме с изображением зайца. И носки тоже пушистые. О существовании тапок Дарси явно не слышала. У неё вообще с обувью проблемы, но ничего, уж с этим Демьян быстро разберётся.

— Зачем ты приехал? — скривилась, будто увидела нечто гадкое.

— На улице потеплело, травка свеженькая, вот я и приехал на дачу, — весело ответил Демьян. — Порыбачить, в лесу погулять, клещей пособирать.

— Ты знаком с понятием рабочей недели?

— А ты?

— А я уволилась.

— А я успешный бизнесмен, на меня работают умные люди. Мне незачем досиживаться в офисе до геморроя.

— Так вот, успешный бизнесмен, — Дарси поставила кавычки пальцами, — я с тобой уже попрощалась. Основательно так попрощалась, трогательно и навсегда. Ты обещал уехать.

— Я обещал уехать и уехал, потому что у меня были срочные дела. Но мы ничего не говорили о невозвращении.

— Ты поцеловал меня на прощание.

— Не на прощание, а просто поцеловал. Ты не возражала, а я… мужчина.

С лица Дарси спала язвительная усмешка, голос потерял силу.

— Зачем ты вернулся? Ты ничем не обязан ни мне, ни папе. Это не твоя война.

— Моя, если я так хочу. Слушай, Дарс, ты так и будешь морозить меня на улице?

— Сейчас плюс пятнадцать.

— Брр! Кофейку бы!

— Я бы предложила тебе кофе, но боюсь, не смогу тебя потом выгнать.

— А сейчас разве получается? — С укором покачав головой, Демьян запрыгнул на бортик веранды, подтянулся и в следующую секунду уже карабкался вверх по балкону, упираясь ногами в водосточную трубу.

Дарси судорожно решала, что важнее — спрятаться в доме или досмотреть этот невероятный трюк.

Время решило за неё. Демьян залез на балкон и, отряхнув руки, улыбнулся.

— Красивый вид!

— Зачем ты здесь?

— Я уже объяснил. Порыбачить, погулять…

— Я серьёзно! — руки в боки, разрумянившаяся, Дарси снова похожа на взъерошенного воробья. — Я позвоню охране, и они выпроводят тебя…

Демьян склонился к ней, улыбаясь.

— Я не могу всерьёз воспринимать угрозы, когда на тебе пушистая пижама с зайцем.

Согнув руки, Дарси ударила его локтями в грудь. Неплохой, кстати, приём.

— Я хочу побыть одна! Ты можешь это уважить и уехать?

Демьян притворился, что думает, потом ответил твёрдым: «Нет!»

— Я не хочу, чтобы меня развлекали, я вообще ничего и никого не хочу! — продолжила она. — Ты сам сказал, что у каждого человека есть право решать, когда и перед кем быть слабым.

— Будь слабой сколько угодно, но… — Демьян провёл ладонью по щеке Дарси. Она отодвинулась, но не скандалила. Ждала, когда он закончит фразу, чтобы потом раскритиковать в пух и прах. — Рядом с теми, кто слаб, должен быть кто-то сильный. В нашем случае это я! — Состроив забавную мину, Демьян ударил себя в грудь.

— Однажды я задушу тебя во сне за твои шутки!

— Об экстремальном сексе поговорим позже, но чтобы добраться до меня спящего, тебе придётся меня впустить. — Подхватив пинающуюся Дарси, Демьян вошёл в дом с балкона. Прямо в её спальню. — Так-с, что у нас тут новенького?

— Ничего! Иди к себе, это моя спальня!

— «К себе»? У меня здесь есть постоянное место? Это определённый прогресс!