Читать книгу "Две полоски - Лина Филимонова"

- А потом?

- Потом я купил кольцо и попросил ее стать моей женой.

- На одно колено вставал? Серенады пел? - подколол я отца.

Он лишь бросил на меня сердитый взгляд.

Теперь мне понятно, почему маман так взъярилась. Отец в свое время накосячил, она до сих пор на него обижается. И отрывается на мне.

- Ты это, - обратился я к отцу. - Цветы ей почаще дари, что ли. Женщинам нужна романтика.

- Пришли тут яйца курицу учить! - рыкнул мой вечно невозмутимый папа.

Кстати, хороший совет я ему дал. Надо бы самому им воспользоваться. Закажу-ка я прямо сейчас доставку цветов. Вечером приедем домой - Аленка обрадуется.

И о предложении надо подумать, и кольцо купить. Я такой же, как отец. Совсем не романтик. Хорошо хоть мама мозги вправила! А то бы я тоже дождался слез Аленки.  

Интересно, ее напрягает то, что я еще не сделал предложение? Мне все же кажется, не особо. Она никак не намекает и вообще… У нас все хорошо!

Но я готов встать на одно колено, запустить в небо голубей и выложить на кровати сердечко из роз. Если ей это надо.

Хотя, честно говоря, при всем  этом я буду чувствовать себя абсолютно по-идиотски.

Я нашел Аленку, увел ее от мамы, затащил в ванную.

На ней сегодня простое летнее платьице с широкой юбкой. И мне не дает покоя мысль: как оно будет смотреться, если задрать его наверх, повернув Аленку попой к себе?

Она может упереться руками в ванну, по-кошачьи выгнуть спину, как она умеет, а я спущу ее милые беленькие трусики и…

Дровосек облизывался и пускал слюни, когда я обнял Аленку и, воспользовавшись удобным положением, задрал ее платье. Попка на ощупь была гладкой, упругой, манящей. Я видел ее отражение в зеркале.

Теперь надо развернуть Аленку… Но она уперлась, и ни в какую!

- Мирон, пусти!

Я продолжил ее целовать.

- Мы не будем тут этим заниматься!

Я уже ласкал грудь, и она, в отличие от самой Аленки, была довольно. Соски затвердели под моими пальцами и желали быть немедленно извлеченными из тесной ткани.

Но Аленка все же вырвалась. И, красная и возбуждённая, сказала решительное: “Нет” нам с дровосеком. Какой облом!

***

Алена

Безумный секс на рабочем столе Мирона - крайне непристойно, но было. Поцелуи с дровосеком и фейерверки в машине - очень бесстыдно, но я это сделала.  Мое задранное платье и рука Мирона в трусиках в темном углу магазина, за полками со здоровым питанием… нас почти застукали!

Но в доме его родителей, когда они рядом… Нет! Ни за что.

Я просто не смогу расслабиться, я не настолько испорчена. Это для меня слишком!  

В общем, я вырвалась из лап Мирона и открыла дверь ванной. Он что-то недовольно бурчал за моей спиной. Перед тем, как я окончательно покинула помещение, он успел снова задрать мое платье и так смачно облапать задницу, что я чуть не передумала. Его юркие нахальные пальцы безошибочно нашли самые чувствительные точки!

После того секса на работе я разозлилась на Мирона. Скрыть это у меня не получилось, вечером он даже спросил, в чем дело. Я отшутилась. Не говорить же ему, что дело было вовсе не в помятой блузке и растрепанной прическе. А в неопределенности моего положения.

Я тут работаю и встречаюсь с боссом. Постоянно вижу косые взгляды и слышу шепоток за спиной. Надя, моя соседка по столу, любит как бы невзначай рассказать, какой Мирон кобель и как много у него было девушек. И еще будет.

Как бы мне хотелось, чтобы на моем пальце было кольцо, и все эти сплетники заткнулись!

Но Мирону, похоже, это не приходит в голову. Он сказал, что мы поженимся. Но это было давно, и с тех пор речи об этом не было. Я говорю себе: это неважно. Главное - он заботится обо мне, у него… у нас обоих пробуждаются чувства.

В конце концов, я просила его не торопить события! Но сразу после этого сама их поторопила.

В общем все у нас, как обычно, непросто. Хотя для того, чтобы упростить ситуацию, достаточно нескольких слов Мирона…

А вообще конечно, надо увольняться. Вот дождусь, когда Мирон в следующий раз об этом заговорит, и сразу соглашусь. Это, кстати, может случиться уже сегодня вечером.

***

Мирон

По дороге домой Аленка снова уснула. Видимо, вечерняя сонливость пощадила ее только раз - в тот день, когда у нас было свидание. После этого  все вернулось на круги своя.

Утром ее тошнит, вечером она просит погладить спинку и засыпает. А, если дровосек пытается пробраться в горячую норку, Аленка недовольно мычит…

Я хочу секса!

Много, часто, до звездочек в глазах и трясущихся коленей. Сейчас, когда все недоразумения позади, когда Алена рядом и мы спим в одной постели, терпеть вообще невыносимо!

Я хочу ее на завтрак, обед и ужин. Не откажусь еще на полдник и перед сном. Но ее можно растормошить только днем, а днем мы оба на работе. Если раньше я думал, что нужно поскорее уволить Аленку, то теперь у меня другие мысли. Надо почаще вызывать ее в мой кабинет!

Глава 21

***

Мирон

Оказывается, когда у тебя есть постоянная девушка, у тебя больше нет личного времени. И возможности заняться каким-то тайными делами.

Я решил купить кольцо, но когда это сделать? После работы мы с Аленкой едем домой, на работе я, как ни странно, работаю. На этой неделе к фирме подкрался очередной кризис, к счастью, не очень масштабный, но отнимающий силы и время.

Только одно меня утешало все эти напряженные дни - Аленка, которая приходила в мой кабинет, когда я ее вызвал и, немного посопротивлявшись для порядка, все же дарила нам с дровосеком свои ласки.

Мой железный друг был доволен и счастлив. А когда счастлив он, я - спокоен, уравновешен и способен принимать оптимальные решения.

Пустые яйца - светлая голова! Таков наш девиз на все времена.

Когда я все же добрался до ювелирного, оказалось, что я не знаю размер Аленкиного пальца. И что колец там видимо-невидимо. И о каждом консультант может прочесть целую поэму. Да это просто металлические безделушки с камушками!  Не надо мне тут петь про символы чувств и космический свет, играющий в гранях.

К счастью, я сообразил позвонить Аньке.

- У меня к тебе важное дело, но сначала поклянись.

- В чем?

- В том, что ничего не скажешь Аленке.

- Чего не скажу?

- Поклянись, и узнаешь!

- Не буду я клясться, пока не скажешь. Может, это какая-нибудь пакость, которую ты хочешь скрыть.