Читать книгу "Фривольные письма - Ви Киланд"

Я чувствовал себя беспомощным.

Как я мог бороться за нее, если она говорит, что задыхается от этой борьбы? Я всегда убеждал себя в том, что сумел бы отпустить ее, если понадобится. Если бы дело когда-нибудь дошло до той точки, когда я пойму, что быть вместе означает причинить ей больше вреда, чем пользы. Мне казалось противоестественным положить конец нашим отношениям, но, похоже, выбора у меня не оставалось. Я должен прислушаться к Луке.

– Ты хочешь расстаться? Ты говоришь мне об этом? Мне нужно, чтобы ты выражалась ясно.

У нее дрожал голос.

– Думаю, сейчас это к лучшему. Я действительно думаю, что нам нужно расстаться.

Она выдохнула так, словно долго сдерживалась. Что ж, яснее не скажешь. Я услышал ее слова, но все равно не мог поверить в них.

– Хорошо. – Я судорожно сглотнул. – Как же мы справимся со всем этим? Мы больше не станем разговаривать?

Я слышал, как она плачет, и подозревал, что причина ее слез – в потрясении от реальности того, что она только что сделала. А мне как быть? Я просто онемел… все еще не желая верить в то, что она говорит мне.

– Не знаю, – сказала она. – Я не знаю, что было бы лучше. Потому что слышать тебя очень больно, а не слышать – еще больнее.

Во мне постепенно назревал гнев. Я почувствовал глубочайшее разочарование в жизни, в Луке… Во всем.

– Почему мы просто не живем одним днем? Я еще даже не начинал думать об этом. Но я тебя прекрасно понял, Лука. Я тебя прекрасно понял.

Опять наступила тишина, а потом она пробормотала:

– Мне очень жаль, Гриффин.

– Мне тоже жаль, любовь моя. Правда жаль. Больше, чем ты можешь представить себе.

* * *

За всю свою карьеру я ни разу не отменил концерта. Но в тот вечер в Миннеаполисе я понял, что просто не в состоянии выступать. Притворившись, что подхватил простуду, я устроил скандал, превратив жизнь организатора турне и пресс-агента в ночной кошмар. Но это не имело значения. Ничто не имело значения. Я знал, что завтра как-нибудь возьму себя в руки и выступлю в следующем городе, но в этот вечер я мог только грустить. Впервые в жизни прикидываясь больным, я заслужил передышку.

Мне потребовалось собрать все силы в кулак, чтобы не позвонить Луке и не узнать, как она себя чувствует. Каждый час я ловил себя на том, что провожу пальцем по ее имени в своих эсэмэсках. В конце концов я решил позвонить Доку. По крайней мере, через него я мог узнать, что с ней, не расстраивая ее при этом. Я даже не был уверен в том, что она рассказала ему о нашем разрыве.

Он ответил быстро.

– Алло?

– Док, это Гриффин.

– О… Гриффин. Все в порядке?

Я не смог выдавить ни слова. Насколько я помнил, впервые со смерти мамы я почувствовал, что у меня на глазах навернулись слезы. Несмотря на мое молчание, он, конечно, мог догадаться, что со мной что-то не так.

– Расскажи мне, что случилось, сынок. Что-то с Лукой?

– Сегодня днем она порвала со мной.

У него перехватило дыхание.

Вытирая глаза и сражаясь с проклятыми слезами, я продолжил:

– Я хотел сообщить вам на случай, если она еще не говорила вам, чтобы вы могли присмотреть за ней и убедиться, что она в порядке. Потому что я знаю, что ей нелегко.

– Мне очень больно это слышать. Правда больно. Я знаю, как ты старался сделать ее счастливой и наладить ваши отношения.

– Видимо, я недостаточно старался.

– Мне никогда не доводилось знать кого-либо, кто больше тебя старался спасти отношения, Гриффин. Ты сделал все, что мог. Просто Лука не готова, как бы ей этого ни хотелось, хотя, насколько мне известно, она действительно любит тебя.

– Я знаю, что она любит меня… насколько она вообще может любить кого-то. Вот почему мне так трудно смириться. Мне больно не только за самого себя, но и потому, что я, наверное, понимаю, что ей еще больнее. Я понимаю, как ей было нелегко… отпустить меня.

– Могу только вообразить, – сказал Док. – Я рад, что ты рассказал мне, потому что она не звонила мне весь день, и теперь я знаю почему.

– Док, сегодня вечером я отменил концерт. Тысячи людей заплатили деньги за то, чтобы прийти и увидеть меня, а я кинул их, потому что не в силах петь, когда моя душа настолько опустошена. – Я выдохнул. – Знаете, я написал песню о ней, тогда, до нашего воссоединения, когда злился на нее. Она когда-нибудь говорила вам об этом?

– О да. Я несколько раз прослушал ее.

Не знаю почему, но от услышанного я тихо засмеялся. Я не мог себе представить, что Док по какой-то причине будет слушать мою музыку.

– Да. Мне всегда тяжело исполнять эту песню, но не думаю, что сегодня вечером я смог бы произнести эти слова. Пускай они прозвучат в другом городе, потому что я не могу позволить себе отменить еще один концерт.

– Что ж, вполне приемлемо время от времени проявлять заботу о себе. Не тревожься о поклонниках, которых ты разочаровал. Дай себе время восстановиться.

– Господи, я сейчас думаю, звонил я вам ради нее… или ради себя.

– То и другое мне подходит. Ты – хороший человек, Гриффин. Я не хотел бы видеть мою Луку рядом ни с кем другим. Доверю тебе один секрет. Возможно, я ее доктор… но, если быть честным… она мне все равно что дочь. Наши взаимоотношения выходят далеко за пределы отношений между врачом и пациентом. Ничего я не хочу так сильно, как увидеть, что все между вами наладилось. И у меня тяжело на сердце от того, что я знаю, как вы оба страдаете.

– Вы тоже хороший человек, Док. Пожалуйста, позаботьтесь о ней. – Я взъерошил пальцами волосы.

– Ты можешь на это рассчитывать. – Он помолчал. – Гриффин?

– Да?

– Может, ты сумеешь направить чувства, которые переживаешь, на благое дело? Может быть, пришло время для новой песни? По моему представлению, если ты выразишь себя в музыке, тебе это принесло бы пользу. Это просто предположение.

Я ответил:

– Не могу представить, что стану сейчас писать музыку. Мое сердце разбито.

– Я чувствую, что ты не должен сбрасывать Луку со счетов. Я совершенно уверен, что однажды она поймет, что ошиблась, но это, возможно, случится очень не скоро. Полагаю, с моей стороны было бы нечестно просить тебя подождать.

– Я бы ждал ее вечно, если бы чувствовал, что она придет в себя. А сейчас я слишком разбит, чтобы поверить в это. Я никогда не думал, что она и вправду отпустит меня, Док. Если быть честным… я убит наповал.

– Верь в судьбу, Гриффин. Посмотри, как далеко она завела вас обоих. Живи своей жизнью, но верь в то, что вам с Лукой суждено быть вместе… в то, что однажды космос, который соединил вас, снова явит свое волшебство.

– Вы – хороший друг, Док. Не только для Луки, но и для меня. Если я что-то смогу сделать для вас, прошу вас, дайте мне знать.