Читать книгу "Воительница Лихоземья - Триша Левенселлер"

– Я не могу тебя потерять, Расмира… Давай все отменим прямо сейчас?

– Нет. Это мой маттугр. И я обязана его выполнить. Мне придется убить бога, чтобы вернуться домой. Да и жители деревень не поверят мне на слово. Нужно показать им, что этот негодяй использовал магниты, чтобы вселить в нас ужас.

– Я все понимаю, но затея мне все равно не нравится.

Я кладу свои ладони поверх его, а Сорен наклоняется и обессиленно соприкасается со мной лбами. Я тихо спрашиваю:

– Можешь мне кое-что пообещать?

– Что угодно.

– Не вмешивайся в сражение и не пытайся одолеть бога. Именно я должна быть победителем. Айрик обязан был добыть голову хайгозуха. Ты сам должен был украсть перо оттерикса. А я обязана прикончить Пераксоло. Пообещай, что не станешь убивать его, даже если я окажусь в смертельной опасности.

– Расмира…

– Я тебе помогла. Теперь ты должен вернуть долг.

Он закрывает глаза, словно ему приходится собрать всю волю в кулак, чтобы принять нелегкое решение. Наконец он выдавливает:

– Хорошо, даю слово. Можешь мне верить, я его сдержу.

Я целую его, обвиваю руками за шею и прижимаюсь изо всех сил, стараясь навсегда запомнить вкус его губ. Просто на всякий случай.

– Расмира!

Этот голос я знаю лучше, чем любой другой.

Отстраняюсь от Сорена и издаю счастливый вопль.

– Иррения!

Меня обнимают изящные руки, и я с пылом отвечаю.

– Я думала, ты погибла, – всхлипывая, признается сестра.

– Несколько раз была на волосок от этого, но старалась сдержать обещание, данное тебе.

Иррения продолжает стискивать меня так, что с трудом удается вдохнуть. И как в таком хрупком теле может таиться такая сила?

– Как по мне, так пребывание в Лихоземье пошло тебе на пользу, – она приподнимает голову с моего плеча и смотрит на Сорена. – Ты молодец.

Несмотря на битву, которая ждет меня через час, я издаю смешок. Всего один, но и этого достаточно, чтобы меня приободрить.

– Не только ты хочешь ее обнять, – я попадаю в цепкие руки другой сестры, Тормисы. А затем Салвании, Алары и Ашари. Вскоре я уже перестаю различать, кто именно меня сжимает.

Внезапно раздается покашливание. Сестры расступаются, и приближается отец.

Он кладет руку мне на плечо.

– Ты поступаешь очень благородно, Расмира. Умерев во исполнение маттугра, ты сможешь попасть в рай. Там мы снова свидимся, когда придет время. А собрать жителей деревень было отличной идеей. Так ты продемонстрируешь им, что моя дочь – не неудачница.

Долгое время я только и мечтала, чтобы отец мной гордился. Но сейчас я понимаю: моего уважения он не заслужил.

– Я поступаю так не для того, чтобы превознести твой статус вождя. В кои-то веки я делаю это ради себя. Кстати, умирать сегодня я не планирую. Я собираюсь продемонстрировать всем вам, что он за чудовище. И ни от кого из вас мне ничего не нужно, – последние слова я практически выплевываю в лицо матери, которая занимает место подле отца. – Я не забуду, как вы от меня отвернулись в час нужды. И не позволю вашим суждениям влиять на мою жизнь. Еще увидимся.

Выпалив эту тираду на одном дыхании, я разворачиваюсь и решительно ухожу. Однако не успеваю я пройти и нескольких метров, как кто-то хватает меня за руку.

Я нетерпеливо оборачиваюсь и вижу перед собой мать. Теперь, присмотревшись внимательнее, я с трудом узнаю ее. Она – тень той женщины, которую я помню: болезненно пожелтевшая кожа, потухшие глаза, ввалившиеся щеки, тусклые волосы. Мать выглядит потерянной и беспомощной, будто ее что-то снедает изнутри.

Она кажется сломленной.

– Расмира, – надломленно произносит она, и даже ее голос – лишь тень ее обычного властного тона. – Я так рада, что ты в порядке.

Затем мать бросается мне на шею, гладит по плечам и волосам. Я не отвечаю на объятие, так как слишком поражена.

А затем она шепчет мне на ухо:

– Я понимаю, что мне нет прощения, да и не заслуживаю я его, поэтому даже просить не буду. Рексасена уже наказывает меня за мои грехи, и когда эта земная оболочка прекратит существование, я сполна отвечу перед ней. Но хочу, чтобы ты знала: то, что я сотворила, меня убивает. Я пожалела о содеянном в ту же секунду, как ты растворилась в Лихоземье. Из меня не вышло достойной матери тебе, но я это осознала лишь тогда, когда отправила собственное дитя на верную гибель. – С этими словами погасшая жена вождя отстраняется от меня, оставив, однако, руки покоиться у меня на плечах. – Я сделаю все, чтобы остановить битву. Расскажу твоему отцу правду. Я не могу тебя потерять. Снова.

На этот раз она покидает меня, подходит к своему мужу и ждет, пока он окончит беседу с Сореном.

Я не понимаю, что произошло. Луна взошла днем вместо солнца? Рыбы отрастили лапы и ходят по земле? Кто эта женщина и куда делась моя мать?

Меня не было больше трех месяцев. Могла ли моя лживая красавица-мать измениться за такой короткий срок? Сомневаюсь. Ей придется совершить нечто большее, чем порыдать у меня на плече. Однако она предложила рассказать правду отцу…

– Стой! – я бегом устремляюсь к родителям. – Матушка, не надо. Я обязана сражаться.

– Нет, тебе не должны были назначать маттугр. Я видела, как тот мальчишка подделал укус на состязании. И я всем об этом расскажу, Расмира. Клянусь!

– Пожалуйста, не делай этого. Я прошу подождать еще немного.

И без того бледная кожа матери стала совсем пепельной.

– Но почему?

– Потому что я готова встретиться с богом лицом к лицу. Он давно уже является бедствием для всех деревень, а я могу с этим покончить. Сегодня. И не будет больше сбора Дани. Не придется волноваться, что он вернется и накажет нас. Детям не нужно будет голодать.

– Но…

– Если ты действительно сожалеешь о содеянном и хочешь, чтобы я тебе поверила, то поступишь, как я говорю.

Мать облизывает пересохшие губы.

– Так и есть. Хорошо, если ты хочешь…

– Отлично. А сейчас мне нужно побыть одной.

– Как скажешь, – она исчезает за мощной фигурой отца.

Благая богиня, что это было?

Сердце колотится так сильно, что едва не выскакивает из груди, а мысли раз за разом возвращаются к нашему разговору.

– Ты в порядке? – интересуется неслышно подошедшая Иррения.

– Давно она уже такая? – спрашиваю я у сестры, указывая на мать.

– Почти с самого твоего изгнания. И она отказывается принимать лекарства, которые я предлагаю.

Мне сложно это осознать. Подумаю позднее. Сегодня я слишком многое поставила на кон. И не уверена, правильное ли решение я приняла…