Читать книгу "Французов ручей - Дафна дю Морье"

– Мальчик, – ответил Уильям, – да еще какой крепенький, вылитый лорд Годолфин.

Он удовлетворенно потер руки и прошел вслед за стражником в башню, оставив дверь открытой. Дона, притаившаяся за углом, отчетливо слышала шаги, звон кружек и хохот стражника.

– Поверьте, сэр, я в этом деле разбираюсь не хуже вашего, – говорил он. – Четырнадцать детей – это вам не шутка. Ну-ка, скажите, к примеру, сколько весит ваш младенчик?

– Младенчик? – замялся Уильям. – Так-так, дай подумать…

Дона, давясь от смеха, представила, как он хмурит лоб, пытаясь сообразить, сколько может весить этот чертов младенчик.

– Да пожалуй, фунта четыре будет, хотя, может, и побольше – за точность не ручаюсь, – вымолвил он наконец.

Стражник удивленно присвистнул, а его напарник весело расхохотался.

– И это, по-вашему, крепыш? Да он и дня не протянет, помяните мое слово. Мой младшенький уж на что был заморыш, а и то при рождении весил одиннадцать фунтов.

– Я сказал четыре? – поспешно поправился Уильям. – Ну, это, конечно, ошибка. Четырнадцать – вот настоящий вес. Впрочем, нет, не четырнадцать – пятнадцать… или даже шестнадцать.

Стражник снова присвистнул.

– Господи помилуй, вот это младенчик! Наверное, ее светлости пришлось немало потрудиться. Как она себя чувствует, бедняжка?

– Великолепно, – ответил Уильям, – настроение просто прекрасное. Когда я уходил, они с лордом Годолфином как раз обсуждали, какое имя выбрать для первенца.

– Ну и ну, – вымолвил стражник, – выходит, ее светлость куда крепче, чем я предполагал. А уж вы, сэр, просто герой. Слыханное ли дело – шестнадцать фунтов! Да за такую работу вам и трех кружек мало! Пью за ваше здоровье, сэр. А также за здоровье новорожденного. Ну и конечно, за здоровье той леди, которая навестила нас сегодня. Видит Бог, эта леди даже ее светлость заткнет за пояс.

Наступила тишина, нарушаемая лишь звяканьем кружек, глубокими вздохами и смачным причмокиванием.

– Да-а-а, во Франции такого пива не варят, – раздался наконец голос стражника. – Они там все больше хлещут свою виноградную кислятину да уплетают лягушек, улиток и прочую нечисть. Я недавно понес пиво нашему арестанту – дай, думаю, побалую человека напоследок, – так что вы думаете, сэр, он выдул одним махом всю кружку, похлопал меня по плечу да еще и улыбается. Вот это выдержка, сэр, вот это я понимаю!

– Иностранцы все такие, – поддержал его второй стражник, – что французы, что голландцы, что испанцы. Им бы только вина побольше да бабенку поаппетитней – до остального им и дела нет. А чуть что не так – сразу нож в спину.

– И правда, сэр, вы только посмотрите: последний день человек доживает, завтра на виселицу поведут, – продолжал Захария, – а он знай себе посмеивается, птичек на бумаге малюет да трубочку покуривает. Я думал, он хотя бы за священником пошлет – у католиков это просто: нагрешат, натворят дел, а потом начинают каяться да распятие целовать. Но не тут-то было – нашему узнику, видать, священник не нужен, он сам себе голова. Еще по кружечке, доктор?

– Спасибо, приятель, не откажусь, – послышался голос Уильяма, сопровождаемый бульканьем пива. Дона забеспокоилась: слишком уж он охотно откликается на радушные предложения стражника. Но в эту минуту Уильям громко кашлянул, подавая ей условный сигнал.

– Да, занятный вам попался узник, – проговорил он. – Мне даже захотелось на него взглянуть. Судя по тому, что вы рассказали, это неискоренимый преступник. Хорошо, что мы от него наконец избавимся. Интересно, что он сейчас поделывает? Неужели спит?

– Спит? Ну что вы, сэр! Я только что отнес ему две кружки пива. Он быстренько их выдул и велел записать на ваш счет. Да еще сказал, что, если вы до полуночи заглянете в башню, он не прочь распить с вами и третью – за здоровье новорожденного.

Стражник рассмеялся и добавил, понизив голос:

– Конечно, это не положено, сэр, но ведь сегодня его последний день… Хоть он и француз, и пират, а все-таки жалко – живой человек.

Ответа Уильяма Дона не расслышала, зато ясно разобрала звон монет и стук шагов по каменному полу. Стражник снова рассмеялся и проговорил:

– Спасибо, сэр. Сразу видно настоящего джентльмена. Если моей жене опять придется рожать, можете не сомневаться, я приглашу именно вас.

Шаги застучали по лестнице. Дона нервно глотнула и впилась ногтями в ладонь. Теперь все зависело от нее. Малейшая оплошность, малейший неверный жест – и дело будет погублено. Дождавшись, когда Уильям и стражник, по ее расчетам, добрались доверху, она наклонилась к двери и прислушалась: сверху донеслись голоса, затем в замке заскрежетал ключ, дверь в темницу открылась и снова захлопнулась. Дона шагнула вперед. В караульне оставалось еще двое стражников. Один, зевая и потягиваясь, сидел на скамейке у стены, спиной к ней; другой стоял под лестницей и смотрел вверх.

В комнате было довольно темно, под потолком тускло светила единственная лампа. Стараясь держаться в тени, Дона постучала в дверь и крикнула:

– Есть здесь доктор Уильямс?

Стражники обернулись. Тот, что сидел на скамейке, прищурившись, взглянул на нее и спросил:

– А зачем он тебе?

– Его срочно требуют в дом. Больной стало хуже.

– Ничего удивительного, – откликнулся стражник, стоявший под лестницей. – Шестнадцать фунтов – мыслимое ли дело! Подожди, парень, сейчас я его позову.

И он начал подниматься по лестнице, выкрикивая на ходу:

– Эй, Захария, доктора требуют к больной!

Дона подождала, пока он завернет за угол, и, как только услышала, что он добрался доверху, быстро захлопнула входную дверь, накинула засов и опустила решетку. Стражник, сидевший на скамье, вскочил на ноги и завопил:

– Что ты делаешь, парень? Ты что, спятил?

Теперь их разделял только стол, и, когда стражник рванулся вперед, Дона схватила его за край и что было сил толкнула вперед – стол перевернулся и рухнул на пол, погребя под собой стражника. В ту же минуту наверху послышался приглушенный крик и звук удара. Она подняла кувшин с пивом и швырнула в лампу – свет погас. Стражник копошился в темноте, пытаясь выбраться из-под стола, и, чертыхаясь, звал на помощь Захарию. Сквозь его вопли до нее неожиданно донесся голос француза, окликавшего ее с лестницы:

– Ты здесь, Дона?

– Да, – ответила она, задыхаясь от смеха, возбуждения и испуга.

Француз перепрыгнул через перила и едва успел коснуться ногами пола, как тут же наткнулся на стражника. Дона услышала, как они схватились в темноте. Затем до нее донесся глухой стук, и она поняла, что француз ударил своего противника по голове рукояткой пистолета. Стражник застонал и повалился на пол.

– Дай мне шарф, Дона, я завяжу ему рот, – сказал француз, и она поспешно сдернула с головы повязку.