Читать книгу "Правда о Мелоди Браун - Лайза Джуэлл"

Заколка принадлежала самой Мелоди – нашлась за бывшей ее кроватью в мансарде.

– А… от мамы мне что-нибудь есть? – спросила Мелоди, задвигая обратно коробок.

– Нет, боюсь, от мамы ничего. На самом деле сейчас она на это просто не способна.

– Но она спрашивала обо мне?

Кен быстро глянул на нее искоса.

– Да, конечно же. Ей хотелось знать, все ли у тебя в порядке.

– И что ты ей ответил? Она знает, где я?

– Да, знает. Она в курсе, что ты здесь.

– И что она сказала? Она не возражала? Не рассердилась?

– Не думаю, – ответил Кен. Он осторожно стер об землю возле аккуратного брауновского газона погасший кончик самокрутки и сунул окурок во внутренний карман пальто. – Мне кажется, твоя мама сейчас не так хорошо себя чувствует, чтобы вообще из-за чего-либо сердиться. Ну что, – протянул он руку Мелоди, – давай я уже поеду. Пойдем, помашешь мне рукой.

Мелоди пришлось призвать все свои силы, чтобы не заплакать, когда Кен надел свой шлем и оседлал мотоцикл. С тоской она смотрела на пустую коляску, представляя, как сейчас плюхнется в нее, прямо в своей шубке, что купила ей тетя Сьюзи прошлым месяцем в «Fenwicks» и в своих новеньких узорчатых рукавичках, – и отправится в захватывающее путешествие, которое непременно будет подразумевать лимонад и мороженое, после чего вернется домой в Бродстерс, с пылающими щеками и до отвала насытившейся сладким.

Она храбро улыбнулась, когда Кен завел мотор, и потом долго махала ему рукой. Когда же он уже скрылся из виду, Мелоди повернулась и побежала в дом, к себе в спальню, где бросилась, поджав ноги, на пол и залилась плачем. Помутневшими от слез глазами она обвела комнату, и ее взгляд приковался к портрету испанской девушки. Та подбадривающе взирала на Мелоди своими большими и невероятно синими очами, переливчатыми, точно крылышки павлиноглазки. Волосы у нее были темными и блестящими, как плавящийся в соуснице горький шоколад, а платье – пронзительно-красным, как малиновый сок.

– Это нечестно, – всхлипывала Мелоди, задыхаясь от рыданий. – Все нечестно. Всё! Так не должно быть! Это нечестно…

Юная испанка сочувственно смотрела на нее.

– Я хочу домой! – еще пуще разрыдалась девочка. – Я хочу домой! Я хочу к маме и к папе! Я! Хочу! Домой!!!

Мелоди зажмурила глаза, чувствуя, как по лицу неудержимо бегут слезы. Когда же она вновь открыла глаза, то увидела Глорию с глубокой горечью на лице, которая тихонько закрыла дверь своей спальни и через площадку поспешила к лестнице.

– 46 –

2006 год

В субботу утром Мелоди высушила феном волосы – причем не так, как она обычно делала это второпях, вороша пальцами влажные пряди, а просушила как положено, основательно, с цилиндрической расческой-валиком, что бесплатно прилагалась к фену. Она прочесывала и раскатывала волосы туда и сюда, пока наконец они не опустились ей на плечи блестящей легкой «лесенкой». Потом достала свою старенькую косметичку, подвела глаза, прошлась под ними маскирующим карандашом и наконец накрасила ресницы коричневой тушью.

Утро снова было свежим и прохладным, без малейшего намека на лето, а потому Мелоди надела джинсы, топик и толстый кардиган небесно-голубого цвета. На ноги натянула свои новомодные кроссовки Geox, а в уши вставила пару широких серебряных колец. Потом оценила свою наружность в большом зеркале, прикидывая, какое впечатление способна произвести. Она вовсе не выглядела ни школьной буфетчицей, ни мамашкой-одиночкой, живущей в муниципальной квартире, – и в то же время определенно не тянула на барышню из Лос-Анджелеса, работавшую на Би-би-си, матушка которой была оскароносным гримером в Голливуде. Вздохнув, Мелоди убрала волосы за уши. На ее радиочасах было уже 11:58. Она опаздывала.

* * *

С Эмили они договорились встретиться на скамейке у кафе на Лабрук-Гроув.

– Привет, – тихо приблизилась к ней Мелоди. – Эмили?

Девушка с улыбкой обернулась – и у Мелоди едва не оборвалось сердце. Каштановые волосы, золотисто-карие глаза, нежное округлое лицо, светлые брови и улыбка, из настороженной мгновенно превратившаяся в радостную. Мелоди словно смотрела в зеркало – только льстивое, все приукрашивающее зеркало.

– Мелоди! О господи, не может быть! – Эмили вскочила на ноги, и Мелоди обнаружила, что они почти одного роста. Мгновение Эмили просто стояла, раскрыв рот, разглядывая ее, отмечая глазами каждую деталь ее лица. – Это… просто… невероятно!

Мелоди кивнула, тоже, в свою очередь, вбирая взглядом облик сестры с ее сияющими белыми зубами, двойными сережками в ушах, зелеными лодочками с острыми мысами и узкими джинсами.

– С ума сойти! Это точно потрясающе, – согласилась она.

– Ты выглядишь именно так, как я и ожидала. Ты очень похожа на папу, и очень похожа на…

– На тебя?

Эмили легко рассмеялась.

– Да, ты вылитая я.

– А сколько лет-то тебе уже?

– Почти двадцать восемь. Взрослею!

– Да ну, двадцать восемь – совсем еще дитя.

– Хотя я этого возраста совсем как-то не ощущаю. Впрочем, с моим образом жизни, наверное, и чувствуют себя значительно моложе своих лет. Послушай, может, зайдем выпьем кофе?

Они направились в кафешку за углом, забитую посетителями, что отдыхали по случаю субботы целыми семьями или же заглянули сюда перевести дух после шопинга на Портобелло. Мелоди заказала себе капучино, а Эмили – травяной чай.

– Серьезно, это был самый потрясающий звонок в моей жизни! – воскликнула Эмили, снимая джинсовую куртку, под которой оказались темно-фиолетовая хлопковая футболка и жилетка в тонкую полоску. – Честное слово! У меня рядом были тогда соседки по квартире, и мы все были просто… Обалдеть! Вообще не верится, что такое случилось! Представляешь, я вдруг узнаю, что у меня есть настоящая сестра! Боже ж ты мой! И мы все вопим от радости, потому что ты для меня всегда существовала как легенда, как нечто мифическое, понимаешь?!

Улыбнувшись, Мелоди засучила рукава кардигана.

– Ну, сомневаюсь, что я бы себя описала подобным образом.

– Да нет, серьезно. Когда я была маленькая, у моей сестры в спальне висела твоя фотография…

– Что, у Шарлотты?

– Да, в комнате у Шарлотты, у нее в гардеробной, на зеркале. На тебе там был такой пышный, как у цыганки, сарафан, а в волосах камелия. Ты улыбалась в камеру, и мне казалось, ты самая удивительная, самая замечательная девочка на свете. Понимаешь? Та, которую хочется узнать поближе, с которой хочется поболтать, чем-то поделиться. И я тогда… Черт, даже неловко об этом вспоминать… Я тогда сделала тебя своей воображаемой подругой. Я все время разговаривала с тобой у себя в комнате, рассказывала, как играю с куклами и что с ними делаю, – и, клянусь, ты мне даже отвечала. Мама меня тогда даже водила к психотерапевту, думая, что у меня не все дома. Да и на самом деле я, наверное, была довольно странным ребенком. У меня на самом деле не было ни одной подруги. Только ты… – Она улыбнулась Мелоди какой-то даже виноватой улыбкой. – Так что, можешь себе представить, какая это для меня была ошеломительная новость! Воображаемая подруга – и вдруг явилась во плоти! С ума можно сойти!