Читать книгу "Пробуждение Зеркала - Елена Ворон"

— СерИвская твоя душа! Ну, говори. Куда?

— В замок, — тихо вымолвил Дэсс.

Мстислав откинулся на спинку кресла, бездумно оглядывая ровный, будто вылизанный огромным языком, снежник, виднеющиеся кое-где камни, бесконечное синее небо, укрытые снегами вершины, белые полоски горных речек, что неслись вниз по склонам. Реку, на которой недавно стояли лагерем, гораздо более тихую и мирную, чем эти, отсюда было не видать.

Княжич заговорил, стараясь быть убедительным:

— Слав, СерИвы не лгут… ну, почти никогда. Я не стану предупреждать своих, обещаю. Люди сильнее нас и все равно одержат верх. Только жертв будет больше. — Он с тревогой посмотрел на Мстислава: — Ты мне веришь?

— Верю. Но в замок не пущу.

Эти слова неожиданно придали Дэссу уверенности.

— Слав, ты видел: я разбудил Зеркала в камнях. И теперь может проснуться Изначальное Зеркало. Легенды гласят, что когда придет страшная беда, с которой даже сам Милосердный Бог не в силах справиться, он разбудит камни, и те заговорят с Зеркалом. С Изначальным. А оно накажет и правых, и виноватых. — Княжича передернуло. — Я представить боюсь, что может случиться.

Мстислав задумался. В СерИвских легендах, несомненно, есть здравое зерно. Дэсс, невольно ставший воплощением Милосердного Бога, разбудил камни, против этого не попрешь. Допустим, еще какое-то Зеркало пробудится. Черт знает, какой от него может быть вред.

— Северин сказал: в Изначальном Зеркале даже ваши князья не разбираются. А ты что о нем слышал?

Дэсс улыбнулся.

— Я однажды подслушал, что отец рассказывал Кассу. Они тайно покинули замок и пошли вдоль скалы — ты ее видел, она защищает наш замок с одной стороны — а я прокрался следом.

— Зачем?

— По малолетству, вообразил, что они двинулись в пещеру, где хранятся пирожные. Мою сестренку в очередной раз наказали, лишив сладкого, и пирожные были вот так нужны! А на кухне надзор строгий, оттуда много не унесешь. Короче говоря, увязался за старшими, а они не заметили.

— Как не заметили? СерИвы-охотники проморгали погоню?

Княжич смутился и пояснил:

— Дело было после какого-то праздника. Все выпили много вина из красники.

Мстислав хмыкнул. Подгулявший князь с сыном не услыхали, что за ними крадется мелкий проныра. Ну, допустим.

Дэсс продолжал:

— Отец гнал перед собой белые шары, они плыли по воздуху и освещали путь. А я — позади, в темноте, ощупью. Крутыми тропами, лестницами, мостками. Но дорогу находить было легко. Как будто меня что-то звало к себе, помогало идти. Я-то доволен: пирожные ждут не дождутся, когда я их Дэссе отнесу. Ну вот, пришли. Оказалось, в скале озерцо. Отец с Кассом на берегу встали, а я поодаль притаился. Над черной водой белые шары плавают, в воде — их отражения, а со дна идет серебристый отсвет. И никаких пирожных! Я с досады хотел сразу уйти.

— Что ж не ушел?

— Так озерцо — оно мне обрадовалось. Неудобно было сразу уходить. Я сидел и ждал, когда будет можно убраться, озеро не обидев. Отец Кассу что-то объяснял, очень путано, я половины не понял. Но про Изначальное Зеркало запомнил. Отец говорил, что в это Зеркало нельзя смотреть просто так, не то беды начнутся. Дескать, оно всех покарает — и виновных, и безвинных. А надо смотреть, когда настоящая беда сама придет.

— И ты поглядел, неугомонный?

— Конечно. Беда ведь — пирожных не добыл. Когда отец с братом ушли, я к воде сунулся. А темно, белые шары отец обратно угнал, одни звезды на небе. Ничего не увидел, хвала Ханимуну… то есть… ну, к счастью. Домой еле добрался. От озерца уходить — совсем не то, что к нему приближаться. Никакой помощи не было. Я, помню, сильно обиделся.

— И что потом?

— Особых бед не случилось. А после я множество легенд прочитал, искал упоминания об Изначальном Зеркале. Легенды говорят разное, но в целом сходятся на том, с чего я начал. Милосердный Бог разбудит камни, те поднимут Зеркало, и дальше начнется что-то ужасное.

Конец света наступит, подумал телохранитель. Он и без Зеркала грядет, с СерИвским нашествием и миллаушами.

— Когда подрос, ты у отца про это спрашивал?

— У брата. Отец меня к тайному знанию не допускал, ты же помнишь. И Касс не мог внятно объяснить. Не хотел, да и сам толком не понимал, я думаю.

— А к озеру еще ходил?

Княжич замялся.

— Да или нет?

— Я остерегся, — со стыдом, признался Дэсс. — Не хотел беду накликать. А сейчас, сам посуди: страшная беда пришла, камни разбужены…

Мстислав поймал себя на том, что машинально потирает лоб, и опустил руку. Поглядел на ладонь, словно мог прочитать на ней тайные знаки, которые укажут, как поступить. Знаков не было. Он спросил у Дэсса:

— Полагаешь, что-нибудь помешает Изначальному Зеркалу покарать всех направо и налево?

— Нужно попробовать. Как-никак, я нынче за Милосердного Бога. Мне кажется… то есть, я надеюсь, что Зеркало меня признает. Я говорил: оно помогало идти в темноте и радовалось, когда я дошел. Попытаюсь с ним договориться.

Телохранитель включил «секретку», которая не позволит Дэссу поднять глайдер в воздух. Домино о «секретке» не знал, и княжич не догадается… если Очень Умный Зверь не подскажет. Мстислав оглянулся. Миллауш на заднем сидении превращался из серой обивки салона в желтого кота и вроде бы ничуть не заботился чужими сложностями. Что ему на сей раз нужно, хотелось бы знать. Кто ему сейчас лучший на свете друг?

— Дэсс, послушай меня. — Телохранитель положил руку княжичу на запястье. — Ты помнишь, как магией подчинил зверя и велел выполнить просьбу моего брата?

Судя по выражению лица, Дэсс не без труда это припомнил.

— Северин просил сделать так, чтоб ты больше не мог пробуждать Зеркала. Вряд ли ты сумеешь договориться с Изначальным.

Дэсс не взъярился и не зашипел. Только побледнел, да напряглась рука, которую сжимал Мстислав.

— Прости, — неловко сказал телохранитель.

И вдруг окружающий мир исчез. Не стало княжича, глайдера, снежника, небесной синевы — совсем ничего. Мутная пустота, в которую Мстислав рухнул — и выбраться из которой не смог.

* * *

Он лежал на земле, а над ним раскинулось ночное небо. Иссиня-черное, переливающееся алмазной пылью, со множеством ярких звезд. Луны не видать, часть неба отрезана чем-то непроницаемо черным. Холодно.

Что произошло? Где он?

Свободен? Веревок на теле нет; добрый знак. И лежит Мстислав не на голой земле, а на одеяле.

Он повернул голову. Неподалеку у костерка сидел Дэсс, поставив локти на колени и опустив подбородок на сплетенные пальцы. Красноватые лепестки огня освещали ободранные, в свежих ссадинах, руки и несчастное лицо. На скуле виднелся порез; кровь еще не запеклась.