Читать книгу "Не разлучайте нас - Моника Мерфи"

– Возможно, я его недооцениваю. В этом все дело. Его имя почти нигде не всплывает из-за того, кто его отец. Но это нечестно. Он не выбирал себе семью. Не выбирал отца. Никто не должен в этом его винить. Он – герой.

Я кусаю губы, потому что явно не готова делиться с ней всеми этими соображениями. Например тем, что из-за встречи с Итаном я в последнее время все чаще думаю о Уилле. Они похожи друг на друга. Немного похожи чертами, хотя несильно. Уилл, насколько я помню, был среднего роста, тощий, с длинными черными волосами и пирсингом. С мрачным лицом и горящим взглядом. Таким, будто он все понимает и всех ненавидит. Мальчик без улыбки.

Мальчик, у которого нет причин для улыбки.

У Итана другое отношение к жизни, намного более оптимистичное. Но он тоже спасатель. Как и Уилл. Если Шейла когда-нибудь обнаружит, что я сравниваю этих двоих между собой, она попробует сделать новый анализ всей моей ситуации, и такое начнется – сам черт не разберет.

Я слышу, как она что-то быстро печатает в своем iPad’е, и уже сама не рада, что упомянула о Уилле. Он для меня – деликатный вопрос. И всегда будет таким.

Это плохо.

От накатившего чувства досады я с силой тяну талисман на браслете. Он поддается, и в следующую секунду ангел-хранитель, который только что висел на ободке, лежит оторванный у меня на ладони. Я беспомощно смотрю на него в отчаянии от того, что так просто сломала браслет после стольких лет. Нужно было подумать, позаботиться о нем. Ведь талисман с ангелом такой хрупкий.

Как мое сердце.

– Вы вообще разговаривали с ним?

– Уилл Монро без вести пропал. – Я все смотрю на ангела-хранителя, который столько для меня значил. Горькие слезы брызжут из глаз.

– Он дал мне это. – Я показываю доктору талисман. – А я только что сломала его.

Слова сами рвутся из меня, и теперь уже я сама чувствую себя сломанной. И плачу. Рыдаю, согнувшись пополам, слезы текут, что-то болит в груди, гудит в голове, и я сжимаю талисман так сильно, так что он впивается мне в ладонь.

Я плачу о себе, о своей семье, об этом глупом смешном человеке Итане, который не звонит и не заслуживает моих слез.

Но больше всего я плачу о Уилле Монро.

А он даже и не знает об этом.

Кэтрин

Сейчас

Через три дня, будто из ниоткуда, приходит СМС.

Хочу пригласить тебя сегодня вечером.

Прикусив губу, я заношу пальцы над экраном телефона и не знаю, что ответить. Нужно бы написать ему, чтобы убирался к черту. Лучше всего вообще ничего не отвечать.

Но я не могу делать вид, что не испытала острое чувство тоски, увидев на экране его слова. Очевидно, я все же слабее, чем думала.

Моя слабость – Итан.

Куда пойдем?

Он стремительно отвечает, и я улыбаюсь.

На концерт одного из моих клиентов. Небольшая группа. Они играют в клубе. Будет весело.

Абсолютно не мое. Я никогда не бывала на концертах. Мне может стать нехорошо в толпе. Все может закончиться полным провалом. Нужно отказаться.

Но я соглашаюсь.

В котором часу?

Мои пальцы отвечают вместо меня.

Я подъеду за тобой в районе восьми? Раньше десяти концерт все равно не начнется. Это недалеко, в центре.

Скажи «нет». Скажи, что у тебя другие планы. Скажи, что тебе неинтересно встречаться с парнем, который так переменчив. Ты заслуживаешь большего. Ты заслуживаешь лучшего. Ты можешь ему противостоять. Правда можешь.

Круто. Что мне надеть?

Он отвечает через минуту. И от его ответа рот растягивается в широкой улыбке.

Что-нибудь сексуальное.

Вот почему я не могу ему противостоять. Вот почему позволяю ему, несмотря ни на что, играть моими чувствами. Он мне нравится. Мне не просто было пустить его в свою жизнь, и я не собираюсь отказываться от него только потому, что у него есть недостатки. Это же смешно.

Совершенно смешно.

* * *

Он заехал за мной, хотя и не должен был, и я это оценила. Но еще больше воодушевилась, увидев его на пороге своего дома. Он был в черной тенниске без воротника, с длинными рукавами, которая каким-то образом подчеркивала все мускулы на его груди и плечах. Темно-синие слегка мешковатые джинсы облегали его мощные бедра. Волосы подстрижены только по бокам. А на щеках по меньшей мере двухдневная щетина. Полное несоответствие.

Очень сексуальное несоответствие.

Он окинул меня восхищенным взглядом, от которого внутри снова стали порхать непонятно откуда взявшиеся бабочки. А когда он впился в меня в глазами и пробормотал: «А ты действительно постаралась сексуально одеться», мои щеки залила краска.

Никогда ни для кого я раньше не одевалась подобным образом. И вообще не была уверена, что мой наряд сексуальный. Надела свои самые обтягивающие джинсы и простую черную майку без рукавов. Правда сверху пришлось накинуть балахон с капюшоном, потому что было холодно. Волосы я распустила, и они свободными волнами падали мне на спину. А в уши вставила серебряные кольца. Эти сережки сестра подарила мне на Рождество пару лет назад. Раньше я никогда их не надевала.

Я чувствовала себя совсем другим человеком. Новая я оделась для мужчины и способна с легкостью полтора часа проболтать с ним в машине. Смеяться и шутить, не спрашивая, почему он не звонил и не писал.

Вечер начался на такой радостной ноте. Мне не хотелось его разрушать.

– Какую музыку они играют? – спрашиваю я по дороге в клуб. Парковка забита, изнутри уже слышится музыка. Тяжелая пульсация барабанов и басов, эхо от микрофона. Вечер довольно прохладный. Холодный воздух овевает мне кожу. Я ежусь и жалею, что оставила балахон в машине.

Но внутри мне было бы в нем жарко. Так что выбора не оставалось.

– У них такой гранжевый звук из девяностых. Местами сильно напоминает Soundgarden и STP.

Увидев, что мне это ничего не говорит, Итан продолжает:

– Ну как же Stone Temple Pilots. Только не говори, что ты никогда о них не слышала.

Я качаю головой:

– Я не то, чтобы много слушала гранж. В девяностых я еще вообще не слушала музыку. Курт Кобейн умер в год моего рождения.

В ответ он смеется.

– Да и я тоже ничего еще не слушал в то время. Но, когда мне исполнилось лет четырнадцать-пятнадцать лет, я их для себя открыл. – На его лицо набегает тень, и он кривит свои прекрасные губы. – Мрачная музыка для мрачного подростка.

– Ты был мрачным подростком? – Я делаю к нему шаг, его тепло меня притягивает. Оно исходит от его тела, влечет. Хотела бы я быть посмелее, опереться о его руку, согреться в этом жаре, который меня манит.