Читать книгу "Свои, родные, наши! - Елена Арсеньева"

– Вот так! – хлопнул отец сына по плечу. – Слышал?

– Хотя интересно было бы посмотреть, как они живут, в этой Америке… – задумчиво сказала Таисия Александровна.

– Вот так! – хлопнул сын отца по плечу. – Слышал?

– Ничего интересного! – буркнул Михаил Иванович. – Пусть загнивают там без нас!

– Котя, только ты пиши почаще и звони, – ласково сказала Таисия Александровна.

– Да, сын! И приезжай! А Лильку в Москве от нас поцелуй!

Они обнялись на прощанье, потом Константин поцеловал Таисию Александровну – и пошел к двери.

Остановился и посмотрел на стариков, таких печальных… Похоже, они чувствуют себя совершенно ненужными…

– Батя, – решительно сказал Константин, – если тезисно – ты здесь за старшего, ну и чтобы был порядок. Вернусь – проверю!

– Слушаюсь, товарищ сын! – радостно ответил Михаил Иванович.

Когда сын вышел, он снова опустился в кресло, взглянул на задумавшуюся Таисию Александровну и попросил:

– Тася, почитай-ка там… С двенадцатой страницы, где Котька про попа рассказывает.

«Там» – это означало, в Лилиной книжке, которую Михаил Иванович всегда носил с собой, даже переходя из комнаты в комнату.

– И не надоело же, – усмехнулась Таисия Александровна.

«Дурак я, – думал Константин, укладывая вещи. – Почему я столько лет не возвращался?! Но теперь точно буду приезжать! Хочу видеть их живыми, хочу знать, что у сестры с «целинником» все отлично… Тут без меня не обойдутся».

Мысль о Катерине мелькнула в голове, но Константин насупился.

Нет. Не стоит о ней даже думать. Не стоит даже начинать мечтать о том, как это могло быть – с ней. Здесь, дома, потом там, в другом его доме – в Анкоридже…

Нет. Чужими были – чужими останутся.

Однако когда за его спиной послышался звук открываемой двери, он уже знал, кто это пришел.

И разозлился, потому что твердо решил для себя все, прогнал все сомнения, а теперь твердость его решения снова будут проверять на слом.

Покосился назад.

Ну да, на слом!

– Не поздновато для ночных визитов? – буркнул через плечо.

Катерина закрыла дверь, прислонилась к ней.

– Да. Но ты ведь уезжаешь.

– Угу.

– Бросаешь меня. Бежишь, – с горечью сказала она.

– Кать… – недовольно передернул он плечами.

– Ну да, – вздохнула она. – Ну да. Фото на память вряд ли стоит брать. И мое тебе не нужно. Да и я не нужна.

Константин сел, угрюмо глядя перед собой.

– Но ты знаешь что, Костя Говоров… – Катерина вдруг шагнула к нему, распахнула пеньюар.

Он видел прозрачную рубашку, обтянувшую стройное тело… кружевные полосы чуть прикрывали грудь.

– Но ты мне нужен! – горячо сказала Катерина, роняя пеньюар. – Как воспоминание о чем-то несбыточном.

Она опустилась перед ним на колени, тянулась к нему. В глазах дрожали слезы, и голос дрожал:

– Ну я тебя прошу… Одна ночь!

Константин стиснул кулаки.

– Не бойся, я тебя в загс не поведу, – воскликнула она со смешной девчоночьей заносчивостью. – Просто когда ты будешь вспоминать о далекой родине, будешь думать и о глупой Катьке…

Он тяжело вздохнул и поднялся, отстраняя ее:

– Катя, ну…

А она все тянулась, все бормотала что-то странное:

– А ведь я бы тоже могла – босиком по снегу!

– Босиком по снегу? – отстранился Константин. – Это как понимать?

Голос его звучал холодно и недоверчиво.

Катерина жалобно улыбнулась, подобрала пеньюар и вышла.

Константин неприветливо смотрел на дверь.

Зря он брякнул тогда, в баре, о богатом муже, который может найтись. Вот Катерина и воодушевилась. А любовь? Какая там может быть у нее любовь! Он не верил ни одному ее слову, вот в чем дело. «Американ бой»… Анечка, Динара… Жизнь его кое-чему научила!

Можно не сомневаться, что Катерина утешится мгновенно. Она слишком практична. И уже завтра начнет искать себе нового покровителя, чтобы удержаться на плаву. Ничего, богатый муж как-нибудь найдется!

А Ретт Батлер пусть идет к черту!

Константин повторял себе это, но и своим словам не верил, вот в чем беда…

* * *

– Как спала? – спросил Егор, осторожно целуя Киру в висок.

– А ты дал мне поспать? – засмеялась она.

Да, ночь, проведенная на Кириной кровати, выдалась беспокойной и очень счастливой. Вспоминая ее, Егор хмыкнул так довольно, что Кира смутилась:

– Не заставляй меня краснеть!

– И в мыслях не было! – возмутился он.

– Егорушка, спина очень болит? – вдруг спросила Кира. – Ты стонал всю ночь.

– Возможно, я и стонал всю ночь, но не от этого! – заявил Егор, и Кира со счастливым вздохом прильнула к нему:

– Вот так бы всегда просыпаться!

– Ну так есть выход, – Егор погладил ее по голове. – Будь моей женой!

Кира внезапно села, отвернулась:

– Я не могу. Не получится.

Он резко вскочил с постели. Кира, испугавшись, обхватила его сзади, заставила сесть, целуя спину и бормоча:

– Не злись, а?

– Так! – рявкнул Егор. – Кто давеча Кате говорил: и в огонь, и в воду, а?

– Насчет огня мы не договаривались. – Кира чмокнула его в плечо. – Я говорила только – босая, по снегу!

– Босая, по снегу! – передразнил он.

– Ну не злись, – взмолилась Кира. – Ну… Я не могу родить! Поэтому у нас не может получиться полноценная семья. И я не хочу, чтобы ты страдал из-за этого.

– Так, может быть, я сам буду решать, а? – окончательно взбесился Егор. – Я не хочу слушать этот бред! – Решительно повернулся к ней: – Я все равно тебя не отпущу. Поняла? Ты моя! Поняла?!

– Поняла, – счастливо шепнула Кира.

* * *

Теперь Лиля с Аришкой жили в Москве. Конечно, ей очень нравилась и новая школа с углубленным изучением английского, и папа Сережа, и его квартира, и то, что мама так счастлива, но иногда так хотелось сорваться и нагрянуть в Ветровск, повидаться с дедушкой, бабушкой, а главное, с отцом! Она очень по нему скучала.

Папа Сережа, видимо, это чувствовал, поэтому то и дело дарил Арише какие-нибудь грандиозные подарки. Например, вернувшись вчера из командировки в Англию, привез ей роликовые коньки: Аришино шестнадцатилетие праздновали без него. Ариша ночь не спала, так хотелось их опробовать! Мама, уходя на работу (Лиля работала все в том же совместном предприятии, которое организовали Сергей и Иван Илларионович Ростопчин), умоляла ее не портить паркет, кататься на улице, однако на улице было холодно, шел дождь. К тому же она еще не слишком хорошо каталась, а падать на паркет всяко лучше, чем на грязный и мокрый асфальт! И Ариша решила рискнуть. Ничего этому паркету не сделается!