Читать книгу "Аэрофобия 7А - Себастьян Фитцек"

– Нет. Я говорю не о второй попытке. А о первой.

– Как?

– Я планировала то нападение вместе с Пером.

У Матса перехватило дыхание.

В чем только что призналась Кайя?

– Я была его подружкой. Поэтому мне не нужны были другие парни, что бы ни говорили девчонки. Он был для меня всем. Я хотела помочь ему и проучить подонков, которые над ним издевались.

Конечно.

Матсу хотелось биться головой о стену.

Как я мог этого не заметить во время наших бесед?

Они были парой, командой. Сообщниками.

Вот почему Пер взял Кайю в заложницы.

Не случайно. А абсолютно осознанно.

– Но я не смогла. Я оказалась недостаточно смелой. Я не хотела, чтобы он убивал девочек в душе. Хотела, чтобы он прекратил. В раздевалке мы в последний раз занялись сексом. Потом собирались покончить с собой, но я испугалась. Поэтому он меня отослал.

– Но вы вернулись.

Для последнего интимного прощального поцелуя.

Кайя кивнула.

– А затем было опубликовано видео моего якобы изнасилования, которое на самом деле было добровольным. И комментарии моих одноклассников не вскрывали мне раны, а напоминали о моем трусливом предательстве. Что я испугалась и бросила Пера в беде.

– Поэтому через год вы решили завершить начатое им?

– Я хотела исправить ошибку. Загладить свою вину. Пер был моим другом, но я никогда его не поддерживала. Когда другие передразнивали его, смеялись, прокалывали колеса его велосипеда. Мы всегда встречались тайно, чтобы никто не узнал. Мы были похожи. Настоящие родственные души. Когда мы тайком встречались, слушали музыку, курили травку и говорили о смерти, я замечала, как сильно мы связаны друг с другом.

Матс машинально взялся за нос, как делал всегда, ко гда концентрировался на чем-то, и тут же был наказан пронизывающей болью.

В принципе, диагноз такой простой.

Два застенчивых подростка, с проблемами в общении, чувствовали, что их никто не понимает. Одного третировали, другая была не в ладу с собой – и, как многие тинейджеры, они не нашли отдушины и решили заявить о себе. Вместе, громко, так, чтобы ни для кого не остаться незамеченными.

Матс осознал, что действительно ничего не понял тогда, на сеансах с Кайей. Он все время считал, что несправедливая травля, издевательства и оскорбления одноклассников из-за видео с изнасилованием вызвали в ней посттравматическую озлобленность. А это была странная, тайная связь с Пером Унселом, которую она предала. Стыд, что, несмотря на обоюдные заверения и обещания, в конце она не поддержала его. Чувство вины, которое может разъедать изнутри, как кислота. Матс знал это по личному опыту – он тоже мучался с тех пор, как трусливо сбежал от постели своей умирающей жены.

Матс тяжело сглотнул, стараясь подавить парализующее отчаяние, потому что не знал, как еще помочь своей дочери. Но он был уверен, Неле не хотела бы, чтобы из-за нее погибли другие люди. Поэтому он попытался проникнуть Кайе в душу.

– Поэтому год спустя вы снова пришли в школу с заряженным оружием, чтобы довести дело Пера до конца.

Кайя грустно вздохнула.

– Я хотела собраться. Как затишье перед бурей. Я пошла в туалет. Там увидела эту наклейку. Экстренная психологическая помощь. После того случая эти дурацкие штуки висели повсюду в школе, и, черт возьми, я снова струсила.

– Потому что вы не убийца, – вставил Матс, а Кайя цинично рассмеялась, глядя на труп у своих ног.

– Серьезно?

– Вы не убиваете невиновных.

– Каждый виновен. А тем более вы, доктор Крюгер. Вы все испортили.

– Моей терапией?

– Тем, что вы меня отговорили. Своими умными, проникновенными словами вы лишили меня самого большого желания. Уйти из этого мира с громким треском. Я мечтаю об этом, сколько себя помню.

– Нет, неправда. Иначе вы не позволили бы мне отговорить вас.

– Лишь временно. Даже вы не можете превратить волка в кошку. Вы не в состоянии изменить или перевоспитать меня. Пойдемте.

– Куда?

– В кабину пилотов, куда же еще? А как иначе я смогу устроить крушение этого самолета?

– Вам туда не войти. – Матс вспомнил еще одну деталь со своего семинара по аэрофобии.

– Пилоты запираются в кабине. Дверь пуленепробиваемая. Вашим пистолетом ее не открыть.

Кайя со злорадным смехом спросила Матса:

– Знаете, что первым делом изменилось после случая с пилотом-смертником Germanwings? Ввели код, с по мощью которого дверь можно отпереть снаружи. Чтобы больше никогда пилот не смог бы закрыться один в кабине. И угадайте с трех раз, кто знает этот код…

Глава 65

– Пожалуйста, Кайя…

– Не трудитесь. Вы остановили меня, когда я ревела в школьном туалете. Еще раз у вас не получится.

Она подтолкнула его в сторону кабины пилотов.

– Вы правы. Я виноват, – сказал Матс. – И знаете почему? Потому что ни черта вами не интересовался.

Она остановилась перед закрытой дверью кабины пилотов, приставив пистолет Матсу к груди. Он видел клавиатуру рядом с глазком, с помощью которой Кайя собиралась отпереть дверь.

– Мне была важна репутация, – продолжал лгать он. – Известность. «Звездный психиатр спасает школьников!» Я хотел видеть такой заголовок.

Кайя кивнула. Прищурилась – возможно, у нее начались проблемы со зрением, типичное последствие отравления никотином. Вскоре у нее могли замедлиться пульс и даже начаться проблемы с дыханием.

– То же самое сказала и Амели.

Конечно, сказала. Этой ложью она и поймала тебя на удочку.

– И она была права. – Матс намеренно перешел на «ты». – Я пичкал тебя таблетками, но правда в твоей голове меня не интересовала. Ты хочешь оборвать свою жизнь. И сделать это громко – ты хочешь открыть многим людям глаза на то, что эта жизнь того не стоит.

– Абсолютно верно.

Я это упустил.

Типичное мрачное подростковое восприятие реальности. Обычно безобидное, потому что временное. Темная фаза, которая приходит в пубертатный период и затем исчезает. Но иногда больные фантазии остаются – после травматичного события, например смерти близкого человека. Или самоубийство друга. В случае Кайи было именно так, и Матс этого не заметил.

– Отговорив тебя от самоубийства, я действовал не лучше священника, который хочет из гомосексуалиста сделать гетеросексуала.

– Зачем вы мне это рассказываете? – Кайя крепче обхватила пистолет, ее рука тряслась. – Вы лишь разжигаете мою злость.