Читать книгу "Вкус свежей малины - Изабелла Сова"

«Привет, Малина. Любишь Воннегута?»

Я ответила.

«Тогда придержи шляпу, потому что мы можем приземлиться далеко отсюда».

И так вот началось. По нескольку раз в день мы посылаем друг другу мейлы, он с работы, я из своего высшего учебного.

21.12. – Я могу ему рассказать обо всем, – втолковывала я Эве и Лешеку.

– Написать, – поправила меня Эва.

– Я чувствую, что кому-то я интересна.

– Ты нам интересна, – сказал Лешек.

– Но у вас свои дела, а Килгор…

– А у Килгора никаких дел нет? – осведомилась Эва. – Он родился только для того, чтобы дожидаться твоих мейлов.

– И потом, почему ты так уверена, что это он, а не она?

– Потому что так звали героя книг Воннегута. Был он мужчина, если вы помните.

– И старый неудачник, – напомнила Эва.

– Мой Килгор, – я намеренно подчеркнула слово «мой», – молодой мужчина, добивающийся определенных успехов.

– А может, это домашняя хозяйка, которая изнывает от скуки на своей вилле у моря.

– Или вообще серийный убийца, – припугнула Эва.

– Он не домашняя хозяйка, это точно, потому что он рассказывает о своей работе здесь, в Кракове.

– А вдруг под Килгором скрывается пани Чеся, – не унимался Лешек, – и ты флиртуешь с секретаршей?

– Если вы думаете, что меня возбуждают знакомства по принципу «крайности сходятся», то вы крупно ошибаетесь. Мы с Килгором просто…

А, собственно, кто мы с ним? Две пылинки, затерянные в космосе? Два одиноких разума, заключенных внутри неудобных тел? Pi что объединяет нас? Любовь к Воннегуту, ощущение пустоты да несколько мейлов, блуждающих в сети.

23.12. Завтра праздники, впервые без Ирека, зато с Губкой. Сейчас поеду домой, только пошлю поздравления Килгору.

Я включила компьютер.

«Малина, что ты делаешь на Новый год? – прочитала я. А что может делать в Новый год одинокая двадцатилетняя женщина, выбравшая научную карьеру? – Может, встретимся на Рыночной площади?»

Быстро прикинем все «за» и «против». Праздник будет на открытом пространстве. Если он мне не понравится, я исчезну. Кроме того, там в достаточной мере безопасно: вокруг много людей. Но, с другой стороны, это всего лишь безымянная толпа, массовое скопление народа. И пырнуть ножом человека в ней очень легко. Нет, нет, не будем думать о страшном. Но если я решусь, как я распознаю его среди сотен других людей?

«У меня на голове будет огромный черный парик афро. Из тех, что продают на Рыночной».

«Тогда я куплю себе такой же, только розовый. А все остальное на мне будет малиновое. Только ни на что не рассчитывай».

«Десяти часов расчетов на работе мне вполне хватает. Веселых тебе праздников».

25.12. Я обожаю Рождество. Обожаю запах елки, огоньки свечек, отражающиеся в голубых шарах, вкус вареников, политых конопляным маслом. Обожаю поздравления, даже если в сотый раз слышишь, как тебе желают «найти поскорее мужа». Компот из сушеных слив, от которого у меня всегда почему-то чешутся уши. Подарки под елкой (великая тайна). Совместное фальшивое пение колядок.

Я закончила украшать стол.

– Слишком много свечек, – оценила мама.

– Их и должно быть много. На снимке раза в два больше, – показала я ей газету.

– Мне это не нравится, – уперлась она. Напоминает могилку в День поминовения усопших, только хризантем не хватает.

Я молча убрала четыре свечки.

– Если уж убираешь, то сними хотя бы семь. Четыре ничего не меняют… – Она взглянула на часы. – Мама, конечно, опаздывает. Наверно, сражается со своим барахлом в коридоре. А может, с ней что-нибудь случилось? Как ты думаешь?

– Никак не думаю. Я иду переодеваться.

– Да, уже пора. Только надень что-нибудь поэлегантнее, чтобы не осрамиться.

– Перед Губкой?

– Мне не нравится, что ты называешь его Губкой.

– А как мне его прикажешь называть? Пан Губка? Доктор Губка? Жених Губка?

– Пытаешься испортить мне праздники? Но на этот раз я не позволю спровоцировать себя.

Мама вышла в кухню.

Едва я застегнула молнию своего праздничного платья, как раздался звонок.

– Малинка, открой! Я мешаю ушки[16]!

Я побежала к двери, за нею стояли бабушка, Губка, а также Ирек. Наконец-то пригодится дополнительная тарелка для странника.

* * *

– Ну, сестрица, – Ирек отломил большой кусок облатки, – кучу денег и непрерывных успехов в личной жизни и на работе. Приготовила мне кассету?

– Нечего было записывать. Я пыталась хоть что-то выжать, но она не поддается на провокации.

– Может, мне удастся. Я страшно скучаю без ее зудежа.

– А как папаша? – шепотом осведомилась я.

– Хотел приехать, но я ему отсоветовал.

– И правильно сделал.

– Он велел всех поздравить и сказал, что пришлет всем подарки и с этой целью закрыл один из счетов.

– Папаша в своем репертуаре.

– Держит фасон.

– Что ж, надо поздравить остальных.

Мы двинулись вокруг стола. Первым на моем пути был Губка.

– Ну, Малинка, – он долго подыскивал слова, – желаю тебе заполнить терзающую тебя пустоту.

– Взаимно, пан доктор.

– Богусь.

– Богусь, – исправилась я. – И чтобы вы никогда не пожалели о своем решении.

– Я тоже желаю себе этого.

– Дорогие мои! – прервала нас мама. – Кончаем и усаживаемся за стол.

Мы уселись и принялись за еду.

– Какой борщ! – воскликнул Губка. – А ушки! Это же поэма. Наверно, тебе пришлось с ними долго возиться.

– За многие годы я выработала определенные приемы.

– А голубцы, карп, пирожки?

– Немножко помогла мама, а вот Малину ни к чему не удалось приспособить. Даже не знаю, как она будет вести дом при двух детях. Готовить, убирать, кашку варить, родительские собрания, бесконечная стирка, семейные праздники, гладить мужу рубашки…

– По счастью, пока мне это не грозит, – буркнула я в тарелку с ушками. – У меня пока даже нет жениха.

– Придется мне этим заняться, – объявила мама. – И я займусь, как только мы с Богусем поженимся.

Чудесная перспектива. Счастье, что до их свадьбы еще почти полгода. За это время многое может произойти.