Читать книгу "Голос крови - Зоэ Бек"

Он открыл бардачок и дал Бену лежавшую там папку.

Бен открыл ее. Снимок, о котором рассказывал Лоренс, лежал сверху. Растрепанная Карла с немытыми волосами, с большими темными кругами под глазами, с измученным, постаревшим лицом. На ней было заношенное пальто, под ним балахоном болтающееся платье. Присмотревшись повнимательнее, Бен понял, что это старомодная ночная сорочка. Склонившись над раскрытым мусорным баком, Карла рылась в нем обеими руками. Возможно, она просто что-то искала. Возможно, так и жила. Снимок был сделан в тысяча девятьсот девяносто третьем году, но женщина на нем выглядела не на сорок лет. У этой женщины был вид семидесятилетней старухи. Словно она постарела прежде времени. Как старая девочка.

– Многие говорят, что Берлин их пугает. Он слишком большой, в нем никто никого не знает, даже соседей по лестничной площадке, – заговорил Лоренс, когда они вышли и направились к подъезду. – Все это чушь. Здесь так же сплетничают и обсуждают друг друга, как в любой деревне. Про Карлу люди говорят, что она получила по заслугам. Женщина вроде Карлы, отказавшаяся от родной дочери, не может быть хорошим человеком. Я думаю, они судят слишком жестоко. У этой женщины неизлечимая психическая болезнь. Говорят ведь, такое бывает. В городе полным-полно людей с нарушенной психикой.

Бен остановился и придержал своего друга за локоть:

– Постой! Прежде чем мы встретимся с ней, ты должен кое-что знать.

Лоренс неуверенно хохотнул:

– Послушай, дорогой! Такого выражения лица, как сейчас, я вроде бы у тебя никогда не видел. В чем дело? Может быть, она с порога начнет махать на нас топором?

Бен достал из внутреннего кармана пиджака фотографию Фионы, которую собирался показать Карле.

– О! Карла в ее лучшие годы! Откуда она у тебя? Уж больно современно выглядит.

– Это не Карла.

– Э-э, голубчик! Благодаря тебе я стал экспертом по части Карлы Арним. Стоит мне закрыть глаза, и я вижу ее перед собой как живую. Кто же это, по-твоему, если не она?

Бен пожал плечами:

– Ее пропавшая дочь.

Лондон. 15 сентября 1991 года

Похороны были достойные. Чрезвычайно достойные были похороны. Фредерик распорядился позвать на них всех, кого только знал. И большинство пришли. Вдобавок к приглашенным еще и множество любопытствующих, натиск которых сдерживали специально нанятые на этот день охранники, чтобы не подпускать слишком близко, но и не отгонять слишком далеко. Чтобы прессе было что фотографировать. Весьма достойные были похороны.

Прозвучало много речей, одну он и сам произнес. Его агент помог ему составить текст. Погода выдалась замечательная, а место, предоставленное для могилы Флисс, располагалось очень живописно под ивами. Соседние могилы были изумительно красивы – именно такие, какие нравились Фредерику: куда ни глянь, всюду тронутые временем мраморные ангелы. Кладбище «Кэнсел Грин» было одним из самых живописных мест в городе. Фредерик любил тут гулять. Здесь нашли последнее пристанище бесчисленные знаменитости, а вот теперь и Флисс. Места лучше этого невозможно было для нее и придумать. А главное, она сама вместе с ним выбрала для себя «Кэнсел Грин». Как часто они тут прохаживались с нею, пока она еще могла ходить. А потом он катал ее здесь в инвалидном кресле, и она сказала: «Да, папочка, это очень красивое кладбище. И ведь тут похоронен Уилки Коллинз, которого я так люблю, и Троллоп, и Теккерей тоже». Милая девочка, как она любила читать и слушать музыку! Она была его радостью. Ее присутствие так обогатило его жизнь. И она понимала, что скоро умрет. На нее это навевало грусть, но она всегда говорила: «Папочка, мне там будет лучше, и ты уж обещай мне, что всегда будешь помнить – там мне лучше».

Он смахнул с глаз слезу и мужественно улыбался, когда мимо него потянулась длинная вереница людей, выражавших соболезнования. Замыкал ее сын, Фредерик-младший, уже двадцатилетний и все еще изучавший медицину в Оксфорде. Совсем не в семью пошел мальчик, но им можно гордиться. А как же! В своем деле он трудится на совесть. Да и зачем бы ему прозябать в тени своего отца? Особенно сейчас, когда Фредерик добился мирового признания. Как тут сыну проявить себя в той же области? Все бы говорили: он занял это место только потому, что сын своего отца. Лучше уж медицина, и хорошо, что так сложилось. Фредерик-младший подошел и бросил на гроб сестры розу, которую ему чуть не насильно сунула в руку Гарриет. Авось никто этого не заметил! Потом горстку земли с лопаты на гроб, и вот он подходит к отцу, пожимает руку и говорит:

– По моему заказу в лаборатории сделали генетический анализ.

Фредерик не отпустил руку сына, а сжал еще крепче и отвел его в сторонку, за другую могилу, чтобы никто их не услышал. Парень, как видно, спятил!

– Что это еще за анализ? – спросил Фредерик. – Анализ крови?

Сын пожал плечами:

– Анализ ДНК. Новый метод. Неужели ты еще о нем не слыхал? Теперь можно точно определить, состоишь ли ты с кем-то в родстве или нет. И Флисс точно не была ни твоей дочерью, ни моей сестрой. Она даже не сводная сестра. Вообще нам никто. Чужая.

– Для меня она была всем, – зло бросил Фредерик и торопливо огляделся, не слышит ли их кто-нибудь.

Гарриет вопросительно посмотрела на них. Фредерик успокаивающе покачал головой.

– Чего ты этим добивался? – спросил он.

– Хотел узнать, права ли была мать, – ответил Фредерик-младший.

– С каких пор ты вдруг стал интересоваться матерью? – рассердился отец. – Ты же говорил, что вообще никогда больше не хочешь иметь с ней никакого дела!

– А какое это имеет отношение к тому, права она была или не права? – вызывающе возразил сын.

– Я открою тебе кое-что о твоей матери, так что слушай меня внимательно! Для нее дело было не в Флисс и не в тебе, ей вообще ни до кого не было дела. Она думала только о том, чтобы доказать свою правоту. Тупая упертость – вот и вся причина ее поведения! Чертова упертость! Чтобы поставить на своем! Иначе бы она занималась тобой и Флисс!

– Ты правда так считаешь?

– А теперь еще и ты поддерживаешь это безумие! – злился Фредерик. – Что это тебе даст? Какая тебе от этого польза?

– Я буду искать свою сестру, – сказал Фредерик-младший.

– Твою сестру мы только что похоронили. – С этими словами отец отвернулся, оставив Фредерика одного.

И что у него в голове! Этот мальчишка был для него загадкой. Фредерик его просто не понимал. Еще в детстве сын был для него как чужой. Да пускай себе делает, что хочет, только бы его оставил в покое!

Гарриет обняла Фредерика и поцеловала в щеку.