Читать книгу "Черные крылья - Эд Макдональд"

– Я здесь! – раскатился зычный грохочущий голос.

Головорезы княгини вскочили, хватаясь за рукояти мечей. Глаз княгини странно развернулся в глазнице.

Дверь взорвалась. Ее не сорвали с петель, а превратили в облако острой щепы, полетевшее внутрь стаей разозленных шершней. В руки Станнарда воткнулась дюжина дюймовых щепок. Он взвизгнул, выронил кочергу, заслонил лицо. Два десятка собратьев-головорезов повторили его трусливый жест.

В дыру хлынул невыносимо яркий дневной свет, и в обрамлении ослепительного сияния явился до боли знакомый силуэт. Ненн. Она вбежала, пригнувшись, с заряженной аркебузой в руках. Та рявкнула, выметнула дым, и «синий» полетел на пол. Затем Ненн кинулась сквозь облако дыма, шипя от ярости фурией во плоти, и обрушилась на людей княгини.

Первым ей попался опытный вояка. По всему было видно, что он повоевал в Мороке и знал, как работать железом. Но моя Ненн – стихийное бедствие. Она рубанула тесаком, отбила чужой клинок вниз, выпад – и тесак вошел в череп над виском. Солдат свалился, вопя, еще не мертвый, но уже и не очень живой.

– Защитите меня! – закричала Эроно, забыв о капитане Галхэрроу.

В дверях появились люди с нацеленными аркебузами, дали залп, потом еще один. На таком расстоянии трудно промахнуться. То ли четверо, то ли пятеро солдат полетели наземь, брызжа кровью и обломками ребер, вылезших через спину. В кузне повисло облако порохового дыма, густеющее с каждым выстрелом. Я насчитал с дюжину вспышек пороха на полках.

Отстрелявшись, напавшие кинулись врукопашную. Свет фоса угас так же внезапно, как и явился, люди секли и кололи друг друга в дыму и чаде, рассеиваемом лишь багровым заревом углей в печи. Обо мне никто не вспоминал. В сумраке метались тени, били, дергались, люди кричали, корчились, валились на пол. Мой несостоявшийся мучитель при первом же выстреле выпустил кочергу, схватился за меч, ринулся в сечу и принялся пластать налево и направо. Он скрылся в клубах дыма, рыча и пытаясь кого-нибудь расчленить.

– Босс, помоги-ка нам, – изрек возникший передо мной Пискун.

Притом он одарил меня совершенно идиотской улыбкой от уха до уха. Ни дать ни взять деревенский дурачок. Впрочем, он и вправду такой.

Он поелозил ножом, и в моих освобожденных запястьях вспыхнула боль. Пискун кинул мне кинжал, по-кретински загоготал и скрылся в хаосе, выискивая жертву.

Вот и настало время поквитаться самому. Здешняя банда предателей сейчас поймет, отчего не стоит даже по приказу князей, «малышей» с Глубинными королями или самих чертовых духов цепляться с капитаном «Черных крыльев».

К первому я подскочил со спины и трижды вогнал в шею кинжал. Солдат рухнул, я подхватил его меч. Хорошее оружие, но лишь чуть полезнее чайника, если не видишь, откуда прыгает враг. Второй возился с моим парнем. Оба схватили друг друга за правые руки и качались, стараясь высвободиться. Я рубанул, снес полголовы. Парня окатило алой жижей с ног до головы. Я ухмыльнулся. Свой ухмыльнулся в ответ и кинулся на новую жертву.

Я отыскал Станнарда.

Тот уже успел окровавить меч – видно, прикончил кого-то, получил взамен порез на предплечье, но своей прыти не унял. Ублюдок уставился на меня с лютой злобой. Понятно, раз не удалось потыкать горячим железом, так хоть холодным. Но ты у меня, сволочь, быстрой смертью не обойдешься.

Атаковал он мощно, давя и силой, и техникой. Клинок полетел со свистом. Я шагнул вправо, подставил меч, отклоняя удар. Фехтование – это искусство непрерывного движения, и мой меч тут же ушел вверх, целя в голову. Станнард среагировал мгновенно, инстинктивно отклонился вправо и отбил мой меч так же, как я только что отбил его. Сталь врезалась в сталь, выбив сноп искр. Я отбил удар, рубанув высоко и наискось, – Станнард чуть успел остановить острие, летящее в лицо. Он смешался на мгновение – и поплатился. Я отбил его меч вниз, ударил и попал. Станнард сдавленно охнул – в животе засел фут стали.

Все произошло почти мгновенно, за шесть-семь биений сердца. Когда враги шалеют от ненависти и ярости, нет времени на финты, квинты и терции. В свалке боишься ножа в спину больше, чем меча в лицо. Станнард посмотрел мне в глаза и замахнулся. Раз бессмысленно защищаться, так лучше забрать врага с собой. А человек, распаленный яростью, способен снести голову и с железом в кишках. Я навалился на Станнарда, обхватил, вдохнул полной грудью аромат немытой подмышки. Мы шлепнулись наземь, я откатился в сторону, а Станнард остался лежать, беспомощно тыча мечом по сторонам. Все, конец. Ублюдку уже не подняться.

Меня подхватили, вздернули на ноги, я сжал кулаки – но вовремя узнал Ненн. Она свирепо ухмылялась, распаленная, как тигрица. Я обнял ее и прижал к себе так, что захрустели ребра.

В кузне висел чад горелого пороха и фитилей, почти перекрывавший вонь крови и трупов. Под ногами хлюпало липкое месиво. Булькали и хрипели умирающие, кто-то плакал, держась за отрубленную ногу. Я осмотрел победителей, едва различимых сквозь дым. Есть и мои ребята, но есть и незнакомые. Откуда они взялись и как нашли меня?

М-да. Слишком много вопросов. Ответы могут подождать. Ненн мрачно ухмылялась мне. Пискун шипел от боли, щупая порез на ключице. Ничего страшного, выживет. В строю осталось семеро моих. Четыре трупа, трое тяжелых. Нет времени проверять, выживут или нет. Граф стоял с рапирой в руке и тяжело дышал.

– Привет, Танза, – сказал я.

– Здравствуйте, капитан.

– Как оно?

– Я убил двоих, – безучастно выговорил он и указал на пару окровавленных тел.

Похоже, одного уже прошило мушкетной пулей перед тем, как Дантри проткнул его рапирой, но какая разница? Главное, живой враг стал мертвым.

Эзабет стояла в дверях с мушкетом в руках. Дымился зажженный фитиль. Но, похоже, она так и не выстрелила. На ее плече сидела и каркала ворона. За спиной Эзабет, на улице, было черным-черно от воронья.

– Ко мне явились птицы, – сказала Эзабет. – Я поняла, что он прислал их.

Я посмотрел на свою татуировку. Честно говоря, я не питал никакой благодарности к Вороньей Лапе. Еще один должок Безымянному. Хотя приятно знать, что он все еще заботится обо мне.

– Что нам делать с ней? – спросил Дантри.

Ох, уж больно ты, парень, серьезен для юнца без единой морщинки. Ты это брось. И не гляди так на нашу героиню Эроно Хайренградскую, забившуюся в дальний угол. Та застыла, уставившись на разномастное сборище наемников, ее глаз лихорадочно крутился в глазнице, словно пытался выбраться наружу.

– Вы про нее? – осведомился я, поднимая раскаленную кочергу. – С ней мы учиним очень много очень плохого.

– Пусть она и преступница, вы не можете поднять руку на электора Дортмарка, – сказал Дантри. – К тому же она наша кузина.

– Она изменница. И чертова лгунья, – сказал я. – Тут был «малыш» и очень мило беседовал с вашей дорогой кузиной.

Я сощурился. Меня трясло от злобы, сводило зубы от ненависти. Страх не просто оставляет человека. Страху нужно другое место, нужно выместиться, излиться. Большинство вымещает его на каком-нибудь попавшемся под руку бедолаге. Я в общем-то такой же, как и большинство.