Читать книгу "#черная_полка - Мария Долонь"

— Ну что там? Что? — торопил ее Штейн. — А то я за тобой не поспеваю.

— Это что, розыгрыш такой? — Инга тупо смотрела в телефон.

— Читай давай, а то из машины высажу!

— Уксусов Петр Иванович — прозвище балаганной куклы, русского шута, остряка в красной рубахе, прозванного Петрушкой.

— Фигня, погугли еще. — Олег выруливал на проспект.

— Ну конечно! Как я сразу не вспомнила! У Образцова Петрушка как раз Уксусов. Народный любимец. — Инга продолжила читать. — Внешность не русская. Миндалевидные глаза, нос с горбинкой, голос громкий и писклявый…

— Русский национальный герой, говоришь? Мало того что еврей, так еще и…

— Не перебивай!

— Погоди! Не перебивай! — опять передразнил Штейн Ингу. — Ты мне лучше скажи, откуда Жужлев знал, что Туманов гей, если он вообще думал, что это собака!

— Точно! — Инга на секунду замерла. — А я тебе говорила!

— Ладно, дальше читай!

— «Многие ошибочно считают, что широко раскрытый рот Петрушки — улыбка, однако это не так. Петрушка постоянно растягивает губы в злобном оскале. На руках у него по четыре пальца, возможный символ того, что Петрушка — не человек, а некий персонаж из другого мира…»

— Я понял! — вскричал Штейн. Инга от неожиданности вздрогнула. — Это инопланетянин-маньяк. Он высасывает мозги через шейный позвонок! Где моя шапочка из фольги?!

— Дурак! — Инга пихнула его в бок. — Слушай дальше, неуч! Вот несколько сюжетов про Петрушку, так… — Инга пролистнула страничку вниз, начала читать скороговоркой. — «Решает купить лошадь, долго торгуется с цыганом. Потом Петрушке надоедает торг, и вместо денег он долго бьет цыгана по спине».

— Это по-нашему, — одобрил Штейн.

— «… приходит доктор и расспрашивает Петрушку о его болезнях. — Инга решила не обращать внимания на реплики Олега. — Выясняется, что у того все болит. Между Доктором и Петрушкой происходит драка, в конце которой Петрушка сильно бьет врага дубинкой по голове. Появляется квартальный. „Ты зачем убил доктора?“ Он отвечает: „Затем, что плохо свою науку знает“. После допроса Петрушка бьет дубиной квартального по голове и убивает его».

— Инга, это точно наш маньяк, — серьезно сказал Штейн. — Три трупа уже есть.

Она выключила телефон и не мигая смотрела на черный экран.

— Я вспомнила… — Она повернулась к Олегу.

— Ты в курсе, что у тебя вид, как будто ты привидение увидела. Я всерьез о тебе беспокоюсь! Если что, там в барадчке феназепам и валерьянка…

— Олег, Туманов перед смертью говорил о Петрушке!

Он не клоун, он — Петрушка, Знаменит, но невидимка, Каждая его ужимка — Это смерть под колесом Ужас сладок, невесом, Каждому согласно чину Смерть всегда найдет причину.

Оказалось, что она отлично — слово в слово — помнит последний короткий стишок Туманова, который поначалу приняла за его эксцентричный бред. Стихотворение было построено так, что каждая последующая строка цеплялась за предыдущую, словно нить накручивалась на прялку, и рифмы были абсолютно гладкими, как в детской считалке.

— Мда… — протянул Штейн. — Зловещий прогноз в реальном времени.

— Смотри. Под колесами машины погиб Влад. А дальше «каждому согласно чину» — что-то еще должно произойти!

— А сам Петрушка? Кто это может быть? — Оба помолчали. — Невидимка, но знаменитый.

— Серый кардинал какой-нибудь? — предположила Инга.

— Причем с ужимками.

Где я последний раз слышала про ужимки? «Какие у нее ужимки и прыжки, я удавилась бы с тоски, когда бы на нее хоть чуть была похожа». Мишка-медведь, мартышка и зеркало.

— «Что Климыч на руку нечист, все это знают, про взятки Климычу читают, а он украдкою кивает на Петра», — процитировала Инга Крылова. — Слушай, Олег, может быть, Петрушка — какой-нибудь высокопоставленный чиновник?

* * *

— Кажется, всё. — Жужлев оглядел мастерскую.

Он присел на край дивана, сложил руки на коленях. Подумал о дурацкой традиции «посидеть на дорожку». Когда-то жена объяснила ему, что раньше люди в эти минуты произносили про себя молитвы о благополучном пути. Но он не знал ни одной молитвы.

Он встал, хрустнул пальцами, повесил свой любимый походный мольберт на плечо, поднял с пола сумки.

Черт же дернул сказать вчера Петрушке про компромат! Нашел кого пугать шантажом, идиот! Права Райка, сука, если и был ум, то весь на хрен пропил! Ну ничего. Нас голыми руками не возьмешь. Деньги есть, схорониться есть где, а там, глядишь, страсти улягутся. Еще раз окинул взглядом комнату, понимая — больше он никогда сюда не вернется.

Жужлев вышел из мастерской, запер дверь, подумал немного, вспомнил про бутылку водки, сделал шаг назад, но передумал возвращаться — дороги не будет.

Остаток вещей закидал в салон, багажник был уже под завязку.

Сел, погладил руль, завел машину. Он уезжал с тяжелым сердцем. И дело было даже не в семье. С Райкой последние годы они не сильно ладили. Сын его от первого брака, слава богу, теперь живет отдельно, три года назад Жужлев сделал широкий жест: купил ему на свадьбу квартиру. Однокомнатную, конечно, и не в центре, но для Райки это стало последний каплей. Она ведь не представляла, сколько он на самом деле зашибал. А как объяснишь ей, дуре, что не в деньгах счастье, как оказалось. Поздно только он сам это понял. Слишком поздно. Хотя — Геннадий криво усмехнулся — деньги не нужны только тогда, когда их много.

Жужлев выехал на МКАД, теперь до съезда на Щелковское, а там каких-то пятьсот с гаком. К ночи будет на месте.

Дороги были не забиты, «Ауди» шла отлично. Гена вспомнил, как радовался первой машине. «Форд Фокус» — предел мечтаний. Райка была на седьмом небе. Казалось, огромная счастливая жизнь впереди. Ездили за грибами, даже в лес с ночевкой. Лешка был маленький, они раскладывали сиденье, и он, как лягушонок, нырял между ними. Райка тогда к нему еще благоволила. Комары только, сволочи, окно откроешь — и все, сожрали.

Гена понял, что улыбается, удивился сам себе — и чуть не проскочил съезд. Подрезал какую-то «Ниву», ему даже не посигналили. Есть все-таки понятие дорожной иерархии, приятно, конечно, хоть и противно.

Эту последнюю машину — «AudiA5» — он выбрал быстро. Срубил за последний заказ пару лимонов, поехал в салон и купил, как будто молоко в гастрономе. В салоне уже ждали, обслужили по высшему разряду. Петрушка позаботился, даже номер блатной подогнал: аж три бесконечности, обещание вечной жизни. Тогда еще отметил: радости, сука, никакой. А машина-то классная. Как идет! Супер-GPS, контроль дистанции и полосы, электроники столько, что никаких мозгов не хватит, четыре месяца ездит, а до сих пор про некоторые фичи не в курсах. Не нужно столько нормальному человеку, не нужно…