Читать книгу "Полночная ведьма - Пола Брекстон"

Мы с Яго пришли на праздник заранее. Это тот редкий случай, когда от меня не требуется надевать Священную Ризу или даже ведьминский плащ, и я могу одеться так, как хочу. Я выбрала для сегодняшнего празднества самое нарядное из тех черных платьев, которые приобрела в магазине миссис Моррел. Оно сшито из мягчайшего бархата, скроено так, чтобы ниспадать присборенными складками до моих лодыжек и плавно колыхаться при ходьбе. Его темный тяжелый материал оживляют кружева, которыми отделаны на плечах короткие рукава и та часть, которая прикрывает грудь от глубокого выреза до высокого воротника. Это самый шикарный туалет, который я носила за все последние месяцы, и должна признаться, я чувствую себя в нем особенной. Одеваясь на сегодняшнее торжество, я чувствовала глубокую печаль от того, что рядом со мною нет Вайолет. Она очень любила праздник зимнего солнцестояния, и мы всегда отмечали его вместе. Я пыталась вызвать ее дух, но у меня ничего не вышло. Друсилла попыталась мне помочь, но мы так и не смогли отыскать ее след. Я знаю, ее нарочно от нас прячут. И я ничего не могу поделать. Я попыталась представить себе, какое украшение она посоветовала бы мне надеть, и выбрала изящную золотую цепь. Ее подарил мне отец, она тяжелая и выглядит так необычно, что ее можно надевать только на собрания клана. Она три раза обвивается вокруг шеи и несколько ее витков свисает ниже талии, сверкая, когда я двигаюсь. Еще я надела черные кружевные перчатки, кончающиеся чуть выше локтя, так что если не считать того, что просвечивает сквозь кружева, у меня открыты только часть груди в вырезе и части рук. Прическу мне сделала моя нынешняя камеристка Элис, которой я дала понять, что иду на небольшую частную вечеринку. Этой лжи было достаточно, пока она укладывала мои волосы, но перед тем, как служанка ушла из моей спальни, я на всякий случай наложила на нее заклятье забвения. Она довольно приятная девушка и умелая камеристка, но я не могу быть уверена, что она не будет говорить обо мне с другими слугами, а то, что я нарядилась так шикарно во время траура, могло бы дать им пищу для пересудов. Элис уложила мои волосы в затейливую прическу и водрузила на них золотую тиару, украшенную изображением стрекозы. И, взглянув на себя в зеркало, я впервые по-настоящему почувствовала, что я – Верховная Ведьма нашего древнего клана.

– Моя дорогая Утренняя Звезда. – Я оборачиваюсь на немного сиплый голос лорда Граймса, Хранителя Чаши и самого преданного из друзей моего отца. Мы сердечно обнимаемся. Я прекрасно осознаю, что мое положение было бы куда менее прочным, если бы меня безоговорочно не поддерживали такие волшебники, как он.

– Хранитель Чаши, добро пожаловать. Рада видеть тебя снова.

– Ты выглядишь божественно, дитя мое. Твой отец очень бы тобой гордился. Как ты думаешь, он может нынче явиться к нам? – спрашивает он меня, беря кубок вина, который предлагает ему одна из младших ведьм, и благодарно кивая ей.

Я стараюсь не показать огорчения, ибо мне хорошо известно: отец к нам не придет.

– Сегодня не мы решаем, кому из духов являться нам, – напоминаю я.

– Да, конечно, ты права, и именно за это я так люблю праздник зимнего солнцестояния. Мне нравится элемент неожиданности. За последние годы у нас, как тебе известно, было несколько чудесных, поистине ошеломительных контактов с духами. О, какое превосходное вино, – говорит он, отпивая из кубка. – Я не уверен, что твой отец выбрал бы напиток такого высокого качества.

– Он наверняка выбрал бы именно его. Он всегда хотел, чтобы у членов его клана было все самое лучшее.

– Да, разумеется, однако… хмм, – он отпивает еще вина, – думаю, я был бы более эгоистичен и оставил бы такое хорошее вино для себя. А, вот и граф Винчестер. Он наверняка хочет еще раз показать тебе свою поддержку – и как Верховной Ведьме, и как будущему члену своей семьи.

Я морщусь при напоминании о том, что мне пока еще не хватило духу откровенно поговорить с Льюисом и расторгнуть нашу помолвку. Этому способствовало и то, что он сейчас находится в загородном поместье своего отца. Я часто получаю от него письма, в которых он пишет, как скучает по мне. Мои ответные письма несколько суховаты, и в них нет никаких сколько-нибудь важных новостей. Наверняка он уже почувствовал, что в них недостает тепла.

Граф стоит передо мной сейчас, такой же красивый, как и его сын, и хотя он не отличается живостью, свойственной молодым, он легко восполняет этот недостаток вальяжностью и обаянием зрелости. Он отвешивает мне низкий поклон.

– Утренняя Звезда, как ярко ты нынче сияешь.

– Добро пожаловать на праздник.

Он понижает голос.

– Друсилла сказала, что вы с ней приняли меры, чтобы избежать… прихода нежелательных гостей.

– Именно так.

– Я с нетерпением жду, когда ты скажешь, что еще сделала, чтобы решить проблему Темного духа.

– Еще?

– Как наша Верховная Ведьма ты не можешь довольствоваться тем, чтобы просто держать служащее Стражам существо на расстоянии. Ты уже составила план действий? Должен признаться, я рассчитывал получить от тебя известие на этот счет раньше. Надо еще раз созвать самых опытных волшебников и волшебниц…

– Уверяю, у меня нет более важных забот, чем угроза, которая исходит от Стражей. Но думаю, сейчас не время обсуждать этот вопрос.

– Но это же очень серьезная проблема…

– Именно поэтому я и не хочу обсуждать ее во время сегодняшних торжеств. Граф Винчестер, я только об этом и думаю, но я не стану умалять значение этой проблемы, ведя беседу о ней шепотом и урывками.

И, чтобы лишить его возможности донимать меня и дальше, я смешиваюсь с толпой.

Кларет уже оказывает на собравшихся действие – работает его собственная магия, – и вскоре прихожая наполняется гулом добродушных шуток и веселой болтовни. Мы с Друсиллой обнимаемся, и я чувствую благодарность за то, что она продолжает наставлять меня в моем противостоянии с Темным духом. Виктория Фэркрофт одета еще экстравагантнее, чем обычно, и флиртует с лордом Граймсом. Многие из присутствующих знают друг друга уже давным-давно. За эти годы они подружились и образовали немало крепких союзов. Мы сильный клан, и сейчас я очень горжусь тем, что принадлежу к нему, и еще более тем, что я им руковожу.

Наконец приходит время перебраться в Большой зал. Как всегда, входя в нашу святая святых, я испытываю душевное волнение и всплеск чувств. Зал украшен ветками глянцевого остролиста, сплетенными в гирлянды и венки. На стенах горит втрое больше факелов, и их свет бросает отблески на крашеный пол и отражается в драгоценностях тех, кто здесь собрался. Все встают возле священного круга, а самые старые и опытные волшебники и волшебницы садятся на свои места перед алтарем. Мое место как Верховной Ведьмы находится в середине этого круга. Я чувствую, как меня охватывает нервное напряжение, когда свет факелов тускнеет. Мы все встаем со своих мест и читаем молитву Клана Лазаря, потом молитву некроманта. Хор волшебников и волшебниц повторяет древние слова, и их ни с чем не сравнимый ритм, пульсирующий, словно наше общее сердце, одновременно волнует и успокаивает. Какими бы архаичными ни были наши ритуалы, как бы мрачно ни выглядело то, чем мы занимаемся, как бы близко к Тьме мы ни подходили в наших вылазках в Царство Ночи, все это неотъемлемая часть меня. Все это знакомо, реально. Именно для этого я, в конце концов, и родилась. Главным в нашем праздновании зимнего солнцестояния является совместное общение с духом, вызванным специально для того, чтобы он или она сказали нам, что ждет клан в будущем. Вызвать этот дух должна не я, а Хранитель Чаши. Это дает Верховной Ведьме большую свободу в вопрошании того или той, кто к нам придет, чем если бы она вызвала этот дух сама.