Читать книгу "Адское ущелье. Канадские охотники (сборник) - Луи Буссенар"

– Я поищу, друзья, чего-нибудь поесть, а вы разводите пока огонь.

Не теряя ни минуты, канадец погружается по грудь в ледяной горный поток, идет вдоль обрывистого берега, присматривается при последних лучах заходящего солнца к расщелинам и вонзает время от времени свой самодельный гарпун в толщу воды.

Несколько быстрых движений, и огромная рыбина весом в семь-восемь фунтов поднята сильными руками гиганта – окровавленная, с прошедшим сквозь жабры колючим штыком.

В следующую минуту добыча снята и брошена на землю – ее подбирают индейцы, сопровождающие своего кормильца.

Он так ловок в этом виде охоты, здесь такое обилие рыбы, что за полчаса выловлено не менее шестидесяти фунтов форели.

– Ну вот, – произносит охотник, спокойно и радостно, словно совсем не озяб в ледяной купели, – теперь мы не умрем с голоду, а завтра я еще найду, чем наполнить ваши корзины, бедные мои братья. Если же господин милорд со слугами почувствует голод, с удовольствием помогу и им.

Два дня спустя экспедиция подошла к Клинтону, небольшому городку, где китайцы добывают золото; это последний очаг цивилизации перед Баркервиллом, до которого еще девяносто миль труднопроходимой дороги.

На всякий случай Перро купил на свои деньги сто фунтов сушеного мяса в качестве резерва для индейцев: сэр Джордж забыл о них и думать, словно это дикие звери.

На следующий день, четвертого июня, сделали привал у небольшого притока Бонапарт-Ривер, что берет исток в озере Ломонд.

Не успели путешественники разбить лагерь, как вдруг появились шесть индейцев – раздраженные, со злыми лицами, в рваной одежде, вооруженные луками и старыми ружьями.

– Ну вот, теперь мы не умрем с голоду

Перро кричит, требуя, чтобы они ушли, и, поскольку те не торопятся подчиниться, метис угрожает им карабином.

Сэр Джордж, понимая, что положение серьезное, расстался со своим обычным высокомерием и спрашивает у канадца, кто эти пришельцы.

– У нас их называют «Дурной народ» или еще «Кровавые люди». Это грабители, бандиты, убийцы, антропофаги, иначе говоря, людоеды. Их надо убивать, они хуже волков.

– Да ладно, пусть уходят подобру-поздорову.

Вернувшись в свою палатку, сэр Джордж позвал кучера-американца и спросил:

– Знаете ли вы индейцев, которых гид называет «Кровавые люди»?

– Да, ваше превосходительство, жестокие, дикие каннибалы…

– Говорите ли вы на их языке?

– Да, ваше превосходительство.

– Тогда возьмите пять бутылок бренди, отнесите им в качестве моего подарка и попросите далеко не уходить. Постарайтесь также, чтобы ни канадец, ни индейцы вас не видели.

И добавил, ни к кому не обращаясь, странно блеснув глазами:

– Хочу посмотреть обряд каннибализма.

Глава 4

Рано утром пятого июня сэр Джордж просыпается свежим, бодрым, покидает палатку с улыбкой на губах, как человек, начинающий хороший день.

Полчаса назад солнце поднялось над розовеющим горизонтом, и сэр Джордж, оглядевшись, решил сразу исследовать реку, чтобы отдаться первый раз в этом году любимому развлечению.

Несмотря на ранний час, жарко и душно. В долине ни малейшего ветерка, так же как и в ущельях уже прогревшихся гор, по которым несутся с сильным шумом яростные потоки.

Мухи во множестве роятся над поверхностью воды, словно хотят позлить прожорливого лосося, они ходят невидимыми стаями, но время от времени рыба стрелой выпрыгивает из воды и падает обратно, разгоняя концентрические круги.

Форель жадна на мошку. Это выгодно рыбаку, ловящему на искусственную приманку.

Такой вид рыбной ловли известен, но совсем не практикуется во Франции, для англичан же это – один из излюбленных видов спорта, они отдаются ему со всей страстью и ради долгожданного удовольствия не отступают перед самым дорогим и утомительным путешествием.

У нас привыкли посмеиваться – и совершенно напрасно – над рыболовом с удочкой, а вот в Англии ловца лосося или форели уважают не меньше, чем охотника на шотландскую куропатку или на лису.

Сэр Джордж, завершив осмотр, возвращается в лагерь, берет лучшую ореховую удочку, выбирает самую прочную леску из шелковой неразмокающей нити, достает из герметично закрывающегося ящика альбом, представляющий все приманки, используемые в разных странах при ловле форели, потом возвращается к быстрому потоку в сопровождении верного лакея, несущего все необходимое.

Прибыв на место, рыбак изучает, какой приманке здешняя форель отдает предпочтение, – оказывается, это ивовая мушка.

Между пергаментными страницами альбома, на которых изображены блестящей краской насекомые, находятся отрывные листки, к которым прикреплены искусственные мушки, сделанные из ниток и перьев, шевелящиеся на крючке так, что рыба получает полную или хотя бы достаточную иллюзию, что приманка живая…

Сэр Джордж сравнивает рисунок ивовой мушки с мушкой, изготовленной продавцом, находит сходство недостаточным, укрепляет еще одно перышко – как антенну – над головой насекомого, убирает кусочек медной проволоки, щелкает языком и шепчет:

– Вот теперь то, что надо.

Лакей по первому знаку достает из прорезиненного чехла четыре колена из орешника, каждое длиной метр десять сантиметров, плотно ввинчивает их в медный патрон, которым заканчивается каждое колено; получается крепкая, гибкая, как китовый ус, удочка; потом протягивает шелковую нить в кольца, расположенные по четыре на каждой секции, закрепляет катушку с пятьюдесятью метрами намотанной на нее лески и подает снасть хозяину.

Тот сажает подновленную мушку на конец шелковой нити и ловко сматывает с поскрипывающей катушки приблизительно пятнадцать метров лески.

Теперь надо забросить приманку на середину потока так, чтобы форель – самая осторожная из всех рыб – была уверена, что насекомое опустилось само, из роя мошкары, что вьется над речной поверхностью в безумном танце и под особым углом пикирует на воду.

Эта деликатная операция требует подлинной ловкости и большого опыта. Поначалу ничего не удается, сто раз придешь в отчаяние, прежде чем обретешь ловкость спортсмена-англичанина, который умеет – правда, при отсутствии ветра, – два раза из трех забросить мушку в шляпу с расстояния в двадцать метров.

Сэр Джордж совершает все приготовления молча, с той лихорадочной медлительностью, которая выдает истинную страсть: прихватывает крылатую обманку указательным и большим пальцами левой руки, собирает свободными кольцами всю леску, спущенную с катушки, и не спеша идет берегом, высоко подняв удилище, устремив взгляд на воду. Вскоре он останавливается, пошире расставляет ноги, яростно взмахивает правой рукой так, что конец удилища описывает широкий полукруг, и отпускает мушку.