Читать книгу "Партизан. От долины смерти до горы Сион. 1939–1948 - Ицхак Арад"

За день до "черной субботы" я поехал из кибуца Наан в короткий отпуск в Ришон-ле-Цион, проведать Мотку Зайделя, моего товарища по гетто. Утром в субботу быстро разнеслась весть о происходящем в стране. Выяснилось, что и в кибуце Наан шли обыски. Тысячи евреев из Ришона, Нес-Ционы, Реховота бросились на помощь поселениям, окруженным британцами. Я присоединился к тем, кто шел в Наан. Мы ехали на автобусе по проселочным дорогам на юг, через цитрусовые сады, чтобы обогнуть шлагбаумы, поставленные британцами на шоссе. Ближе к Реховоту мы продолжили путь пешком. Разделились на небольшие группы, чтобы просочиться внутрь кибуца, смешаться с его жителями, и, таким образом, затруднить британцам поиски и опознавание людей "Хаганы" и Пальмаха. Я шел через сады во главе группы из двадцати человек. На расстоянии, примерно, двухсот метров от забора кибуца нас остановили британские солдаты, набросились на нас и стали избивать прикладами ружей. Приказ был — не сопротивляться, а просто лежать на земле и не двигаться. Я получил несколько ударов прикладом, и затем два солдата поволокли меня к военному грузовику. Десятки арестованных были отвезены в полицию Реховота. Целый день нас держали под палящим солнцем, без еды и питья. К вечеру нас построили для опознания. У меня был документ нового репатрианта. После некоторых вопросов и проверки списков, я был отпущен вместе с остальными "арестантами". В Наан я вернулся спустя два дня. Десятки работников хозяйства были арестованы, среди них бойцы Пальмаха, проходившие курс молодого бойца. Их выслали в Латрун, а оттуда перевели в Рафиах. Некоторые из них вернулись лишь через два месяца. Из нашей части ни один не был задержан. Часть товарищей была в субботнем отпуске, части удалось ускользнуть из рук британцев.

Удар, нанесенный британцами "Хагане", был весьма чувствительным. Британцы доказали, что в силах нанести ущерб ишуву и обнаружить упрятанное оружие, которое было добыто с невероятными усилиями и было столь необходимо для будущего противостояния арабам. И несмотря на все, британцы в "черную субботу" не достигли желаемого результата. "Хагана" и Пальмах не были сломлены, командиры не были схвачены, хранилища оружия, кроме тайника в Ягуре, не были обнаружены. Чтобы подготовиться заново, и более основательно упрятать оружие, "Хагана" вынуждена была сократить боевые действия против британцев. Командование "движения еврейского восстания" возложило на ЭЦЕЛь — произвести взрыв офисов британского мандатного правительства в гостинице "Царь Давид", в Иерусалиме. В результате этого взрыва 22 июля убито было более восьмидесяти человек, что не входило в намерения тех, кто стоял за этой акцией. Снова британцы отреагировали массовыми обысками, введя комендантский час на четыре дня в Тель-Авиве.

Мне пришла радостная новость: моя сестра Рахиль должна прибыть в страну. Я встретил ее в хайфском порту. Она прибыла нелегально на корабле, везущем жен солдат еврейской бригады. Моя семья, вернее, то, что от не осталось, воссоединилось на родине.

Осенью командир роты З., к которой принадлежала наша летная часть, послал меня подготовить к работе подрывников командиров отделений Пальмаха в Джоаре, вблизи кибуца Далия в горах Эфраима. Перед поездкой меня проинструктировал относительно взрывных средств, имеющихся у Пальмаха, главный подрывник штаба Хаим Зингер. После этого инструктажа я продолжал попеременно учебные полетаы и инструктаж на курсах офицеров-подрывников Пальмаха.

В конце 1946 года наша часть получила задание сфотографировать с воздуха военные объекты британцев и арабские села для подготовки материалов и планов будущих оперативных действий. В укромном месте, под навесом, на британском летном поле в Рамле, где находились самолеты компании "Аэроплан", мы прятали фотоаппарат "Лейку", которой вели фотосъемку. Возвращаясь с аэрофотосъемки, мы летели над полями кибуца Наан и сбрасывали фотопленку нашим товарищам, которые ждали нас в условленном месте и в условленный час. Это было более надежно, чем извлекать пленку в охраняемом британском лагере. На эту операцию вылетали двое, летчик и фотограф. Таким образом, в этой операции участвовали и те, которые еще не занимались полетами. Но это было очень важно для нашего морального самочувствия: таким образом, мы тоже вносили свой вклад в борьбу.

Нашей летной части поручено было сопровождать походы Пальмаха на Масаду и в Негев, держать воздушную связь с группой, совершающей поход. Самолет прибывал к месту нахождения роты, и по условленным заранее знакам получал сообщение, все ли у них в порядке или необходима помощь. Сообщение передавалось в штаб Пальмаха. Я сопровождал роту Б на Масаду. Мы вышли из кибуца Бейт-Аарава, на севере Мертвого моря, через Эйн-Геди, Сдом и малую котловину, через неделю дошли до Бейт-Эшель, около Беер-Шевы. Этот поход, особенно посещение Масады, было полно незабываемых впечатлений, мечтой, воплотившейся в реальность.

Вняли нашей просьбе участвовать в акциях по спуску нелегальных репатриантов с корабля.

12 марта 1947 мы вышли с подразделениями Пальмаха — нести охрану берега около Ницаним, куда должен был прийти корабль "Шабтай Лозинский", которому удалось прорвать морскую блокаду британцев после того, как несколько кораблей было захвачено в открытом море, и нелегальных репатриантов отправили в концлагеря на Кипре.

Британцы обнаружили корабль "Шабтай Лозинский" после того, как большинство беженцев сошло на берег. Они взяли в кольцо весь участок, примыкавший к причалившему кораблю. Нам удалось ускользнуть британцев через пески вдоль берега и привести большую часть беженцев в безопасные места в окрестных поселениях. Британцы арестовали часть беженцев, и многие местные жители поселений бросились на помощь и смешались с беженцами, оставшимися на берегу. Все арестованные, в большинстве местные, которые противились опознанию из солидарности с беженцами, были депортированы на Кипр.

Начало моих учебных полетов откладывалось несколько раз. Неисправности самолетов, отсутствие инструкторов, зимняя погода, все это отодвигало это начало. Первый мой учебный полет произошел 11 мая 1947. Моим инструктором был Рапопорт, лет пятидесяти, который изучал летное дело в Германии до прихода Гитлера к власти. Первые упражнения были посвящены взлету, посадке и облету летного поля. Затем начали летать на более дальние расстояния. Когда я налетал 11 часов и 50 минут, мне было разрешено лететь "соло" после того, как главный инструктор Брайер проэкзаменовал меня. Оказаться одним в самолете — событие необычайное. После облета летного поля я благополучно приземлился с подпрыгиванием на кочках. Это было чувство победы. В последующие месяцы я много летал в одиночку над пространством страны, по разрешенным для полета "коридорам", налетая часы в воздухе. Такие места, как Шхем и Хеврон я увидел сначала с воздуха, прежде, чем их посетить.

В начале августа банда арабов убила нескольких евреев в кафе "Сад развлечений", севернее речки Яркон, вблизи арабского села Шейх-Мунис.

Йерухам Коэн из штаба Пальмаха приехал в кибуц Наан, и я вместе с Пиней Бен-Поратом, который только вернулся с курсов летных инструкторов заграницей, получили задание сфотографировать с воздуха Шейх-Мунис перед операцией возмездия. На следующий день мы выехали в Рамле, достали фотоаппарат из тайника и поднялись в самолет. Фотоаппарат следовало спрятать от инструкторов и техников компании "Аэроплан". Пиня повел самолет в район полиции, там я сел за руль, а Пиня фотографировал. Мати Сукеник ждал нас в поле, вблизи кибуца Наан. Мы сбросили ему пленку и улетели в Рамле. 15 августа отряд "Хаганы" провел операцию возмездия против арабских убийц.