Читать книгу "Пыль дорог - Ксения Баштовая"

— А я виноват? — взвился парень. — Можно подумать, я специально влез в пентаграмму.

— Джейсперт Крау! — Громовой голос бабушки разнесся по гостиной и заставил подскочить на месте сразу троих: и дедушку, чье неосторожное замечание произвело эффект взорвавшейся бомбы, и молчавшего до этого времени отца — мужчину в строгом костюме-тройке, и собственно рыжеволосого виновника торжества.

— Что?! — в один голос вопросили все трое. Бабушка страдальчески закатила глаза. Это получалось у нее красиво, артистично.

— Джейс, я не с тобой разговариваю, — сказала она. — И не с тобой, Джерри. Да, Джейт, я обращаюсь именно к тебе!

Представитель третьего поколения славного семейства Крау укоризненно ковырнул пальцем дверной наличник:

— Ну?

— Тебе действительно это надо? — тихо поинтересовалась бабушка, не отрывая от внука внимательного взора.

На некоторое время в комнате воцарилось гробовое молчание.

— Мама, ну о чем ты его спрашиваешь? Ты посмотри на этого оболтуса! — Джерри Крау, словно было непонятно, о ком он говорит, указал рукой на сына. — Он просто втемяшил себе что-то в голову и носится с этой идеей.

В кухню просунулась черноволосая девичья голова:

— Что за шум, а драки нет?

— А, — махнул рукою отец, — как обычно. Вернулся неизвестно откуда полгода назад — и на каникулах опять куда-то рвется.

— Так мы ж уже вроде решили, — удивилась девица, отталкивая загородившего проход Джейта и заходя в гостиную. Было ей лет двадцать пять, и была она зеленоглаза, смешлива и розовощека с мороза. — Джейт или берет меня в качестве конвоя, или сидит дома. Ну что, согласен? — Последний вопрос был адресован непосредственно парню.

Черт, уже готовый выдохнуть: «На фига ты мне нужна?», вдруг понял, что в этом случае он вообще никуда не попадет, махнул рукой и вздохнул:

— Согласен!

Он схватил девицу за руку и с воплем: «Свободу Юрию Деточкину!» — растаял в зеленоватом облаке портала, пока родичи не передумали.

Теплый летний вечер вступал в свои права. Солнце медленно ползло к горизонту, а по одной из улиц небольшого провинциального городка Дайхаса куда-то спешила стройная, можно даже сказать, тощая фигурка.

На мгновение девушка остановилась, нервно огляделась по сторонам и ускорила шаг. До закрытия лавок осталось всего ничего, а ей надо заработать хотя бы пару медянок. В конце концов, дома сестры ждут.

На мгновение девушку посетила нездоровая идея продать лечебный амулет, но она исчезла так же быстро, как и появилась — не дай боги, кто-нибудь заболеет, а лекаря здесь и днем с огнем не найдешь. К тому же местные жители охотно покупают травы Инге. Будь в Дайхасе хоть один порядочный врачеватель, и семья Миисарт лишилась бы еще одной возможности зарабатывать деньги.

Эсме Миисарт — а именно она сейчас и шла по улице — вздохнула, пригладила растрепавшиеся черные волосы и еще раз огляделась по сторонам, искренне надеясь придумать, что же все-таки делать. Взор скользнул по захлопывающимся ставням торговой лавки, на миг задержался на выставленных на небольшом столике у входа золотых украшениях (разумеется, все — под охранным заклинанием) и замер на остановившемся рядом с этой же лавкой молодом смуглом парне-квартероне.

Пытаться «позаимствовать» украшения — бессмысленно. За руку схватят в тот же миг. А вот квартерон одет богато, даже вычурно. Может, стоит у него перышки пощипать? Вот, скажем, подойти к нему сейчас, осторожно так, склониться над столиком, словно тоже рассматривая золото, а самой тем временем…

Квартерон заинтересованно разглядывал украшения. А у Эсме, при взгляде на их цены, начала кружиться голова. Триста злотых — это же уму непостижимо!

Девушка поспешно отвернулась от того колье, которое с таким интересом разглядывал покупатель, и уставилась на непримечательное колечко, лежавшее рядом. Тут цена была поменьше, а значит, можно было не беспокоиться, что ляпнешь что-то не то.

Пальцы меж тем скользнули в кошелек квартерона и нащупали небольшую монету. Вот только вытащить ее не успели — хрупкое девичье запястье попало в стальной захват.

Эсме, подавив вскрик боли, попыталась рвануться в сторону, но хватка стала только сильнее. Еще секунда — и запястье будет сломано.

Сцена происходила при гробовом молчании и общей неподвижности участников. Квартерон, не выпуская руки воровки, продолжал изучать стенд, хозяин любезно подсовывал ему новые безделушки, а Эсме, вымучивая слабую улыбку, пыталась вырваться.

— А покажите мне, пожалуйста, вот это кольцо, — вежливо попросил парень и ткнул пальцем левой руки в одно из украшений — правая, к сожалению, была занята.

Ювелир поспешно вытащил отделанное бриллиантами изделие.

Квартерон задумчиво покрутил его на ладони и, не выпуская пойманную воровку, протянул ей перстень:

— Солнышко, как тебе?

— Да пошел ты… — начала девушка, но скривилась от резкой боли, когда квартерон чуть усилил хватку, и резко поменяла тон: — Прелестно, милый! — Эсме выдавила улыбку. — Покупай и пошли отсюда.

— Думаешь? — Хватка слегка ослабла. Но не настолько, чтобы можно было вырваться. — Нет, Хэлле покажется, что слишком это вычурно, а это все-таки подарок на день рождения. Может, лучше это?

Взглянув на тонкое переплетение белого и красного золота, незадачливая воровка просто не смогла сдержать восторженного вздоха.

— Мне тоже понравилось, дорогая, — улыбнулся квартерон.

Эсме очень хотелось рассказать все, что она думает об этом нехорошем господине, но легкое нажатие его пальцев, от которого хочется взвыть, — и с губ срывается мягкое:

— Конечно, милый, я очень рада. — Подтекст: «Да разожми же руку хоть чуть-чуть, чтоб тебе до конца жизни с эршу целоваться!» — не услышал бы только глухой.

На прилавок перед ювелиром легла ровная стопка монеток.

— Все правильно: семьдесят два злотых девять сребреников? — Как и, главное, откуда покупатель успел извлечь деньги, Эсме так и не поняла.

— Да, господин, — услужливо закивал хозяин лавки, седой гоблин. — Все верно. И вкус у вас хороший. Кольцо делал великий мастер — все владельцы его изделий счастье себе находили!

По губам покупателя скользнула скептическая ухмылка:

— Отлично. — Кольцо буквально исчезло с прилавка. — Идем, милая?

Эсме только скривилась — выбора у нее все равно не было.

Джейт много рассказывал о том мире, где он по какой-то иронии судьбы проторчал около четырех лет. И чего он только не поведал: например, о том, как его вызвала какая-то девчонка, чтобы помог найти пропажу — эльфийскую диадему. Он и помог — не бросать же ее в беде, в самом деле. Уже собрался было домой вернуться, да опять в какую-то пентаграмму засосало. Вот только новый вызыватель не поверил, что черт — не джинн, так что пришлось фиг знает сколько в пентаграмме просидеть. А потом было знакомство с Айзаном, мошенником, помощь в поисках пропавшей дочери бубнового туза… Да и вообще много чего было. Вот только описания явно не совпадали с тем, что увидела Яли. Вместо ровных улиц обнаружились какие-то узкие, извивающиеся дорожки, магические фонари, которые, по словам путешественника, освещали каждый метр, здесь отсутствовали как класс. То же касалось и кривых, покосившихся домов. Плюс ко всему, несмотря на быстро сгущающуюся темноту, стояла дикая жара, к которой одеяние Яли — джинсы и теплый свитер — совершенно не подходило. Впрочем, эта проблема разрешилась очень быстро: черт не успел и глазом моргнуть, как вместо зимней одежды на его спутнице появился легкий летний сарафан на тонких бретелечках.