Читать книгу "Как хороший человек становится негодяем. Эксперименты о механизмах подчинения. Индивид в сетях общества - Стэнли Милгрэм"

Тернер и Киллиан (Turner and Killian, 1957) и Ланг и Ланг (Lang and Lang, 1961) также подчеркивали информационную функцию слухов. Слухи позволяют отдельному человеку опираться на мнение группы при создании надежной концепции ситуации. Если участник толпы уверен, что его концепцию разделяют и другие, у него крепнет готовность к действиям. Согласно такому представлению слухи следует считать процессом коллективного принятия решений, при котором создаются нормы, координирующие действия отдельных участников. Слух сохранится в тех случаях, когда необходимо коллективно определить дальнейший образ действий, а прежние концепции этого не позволяют либо институциональные структуры не в состоянии координировать эти действия.

Эти теоретические формулировки во многом опираются на труд Олпорта и Постмана (Allport and Postman, 1947), в котором утверждается, что интенсивность слухов (как само возникновение слухов, так и скорость и экстенсивность их передачи) – это неизвестная функция произведения интересности передаваемой информации и ее неоднозначности (то есть неполноты или недостоверности информации). То есть

Интенсивность слухов = f (интересность × неоднозначность).

Далее Олпорт и Постман (Allport and Postman, 1947) соглашаются, что в процессе пересказа слухи подвергаются сглаживанию (становятся короче, лаконичнее, их легче воспринять) и обострению (становятся выборочными, воспринимается лишь ограниченное количество деталей, на которых и сосредоточено внимание). Какие именно элементы слухов будут сглаживаться и обостряться, зависит от процесса усвоения, который зависит от когнитивного и эмоционального содержания мыслей слушателя.

Теория Олпорта—Постмана и лабораторные эксперименты, на которых она основана, стали предметом жарких споров. Дефлер (DeFleur, 1962) подкрепил их теорию данными как полевых исследований, так и лабораторных экспериментов. Он роздал домохозяйкам по фунту кофе и сообщил простой рекламный слоган, а затем пообещал дать еще фунт, если они вспомнят слоган через три дня. Кроме того, было разбросано 30 000 листовок, предлагающих фунт кофе каждому, кто знает слоган. По данным Дефлера, слоган претерпел как сглаживание (сокращение), так и обострение (отбор и преувеличение).

Петерсон и Джист (Peterson and Gist, 1951), напротив, не обнаружили никаких существенных искажений в общине, где изнасиловали и убили 15-летнюю девушку, за период обсуждения этой трагедии в обществе. О ней высказывали самые разные предположения, по-разному толковали ситуацию, однако не нашлось никаких признаков ни сглаживания, ни обострения. Петерсон и Джист пришли к выводу, что нельзя обобщать лабораторные эксперименты на ситуации из реальной жизни (куда более серьезные). Они критиковали и исследование Дефлера, поскольку в нем, как и в лабораторных экспериментах, почти не задействовались эмоции.

Представление о слухе как о череде искажений приводит к убеждению, что беспорядки можно предотвратить, если доносить до их участников факты. Предполагается, что слухи будоражат воображение, а факты – нет. Так, в полицейском руководстве по борьбе с беспорядками дается следующий совет: «Единственное противоядие против слуха – факт. Точно опишите факты и распространите их как можно шире» (International Association of Chiefs of Police, 1963, p. 19). К сожалению, это излишне оптимистичное представление об условиях в обществе, согласно которому объективные факты общественной жизни всегда лучше слухов и потому их недостаточно, чтобы спровоцировать мятеж. Более того, преувеличение – отнюдь не единственная разновидность искажения в потоке информации. Информация искажается, когда официальные средства массовой информации скрывают и преуменьшают реальные, объективно страшные факты.

До недавних пор поток информации можно было описать как процесс, в ходе которого единица информации исходит непосредственно от источника. Можно было проследить географическое распространение информации в скоплении людей. Каждая точка передачи была физически «заразной». Однако современные технологии погубили всю красоту этого процесса. В последнее время на митингах и демонстрациях применяют рации, чтобы передавать информацию между физически отдаленными зонами. Во время восстания в Уоттсе видели людей с портативными транзисторными радиоприемниками, которые слушали выпуски новостей, а затем пересказывали их на местах событий (Cohen and Murphy, 1966). Скорее всего, новые средства связи еще сильнее повлияют на характер деятельности толпы – это предсказывал и Лебон (Le Bon, 1895), первым отметивший потенциальное воздействие средств массовой информации на поведение толпы.

Однако речь идет не только о циркуляции информации в толпе – информация о самой толпе распространяется за пределы непосредственной зоны ее влияния и сама по себе способна спровоцировать дальнейшие действия толпы. В 1964 году запустилась настоящая цепная реакция беспорядков – Гарлем, Рочестер, Джерси-сити и, наконец, Чикаго потрясли мощные вспышки расовых мятежей. Самый тщательный анализ подобных явлений провел Руде, когда исследовал голодные бунты XVIII века и проследил их географию от Южной Англии до Центральных графств. Ученый сумел установить отчетливую закономерность распространения беспорядков, которые по очереди запускали друг друга (см. рис. 25).

Рис. 25. Распространение деятельности толп во время голодных бунтов в Англии (Rudé, 1964)

Восприятие толпы как явления

Восприятие толпы – отнюдь не периферийная тема в исследовании толп; напротив, по ряду причин ему отведено центральное место. Во-первых, описание толп, на основании которого строятся теории, основано на докладах живых наблюдателей. Более того, поскольку толпа по природе своей спонтанна и несколько непредсказуема, ее изучение и впредь будет основано на человеческих наблюдениях невооруженным глазом, а не на других источниках информации. А специалисты по теории толпы будут иногда дезориентированы из-за искажений в отчетах – о чем и писал Тернер (Turner 1964, p. 390).

Во-вторых, то, как конкретный участник воспринимает окружающую толпу, сильно влияет на его собственное поведение. В обычной обстановке участник толпы осознает лишь крошечную долю деятельности толпы в каждый момент времени. Резонно предположить, что он реагирует в основном на подсказки, которые получает от непосредственных соседей. Ф. Х. Олпорт (Allport, 1924) указывал, однако, что, хотя человек воспринимает лишь стимулы со стороны ближайших соседей, реагирует он так, словно они исходят от неизмеримо большего числа людей, и иллюзия универсальности служит важнейшим механизмом высвобождения антиобщественного поведения.

Необходимо изучить, какие именно процессы способствуют созданию «иллюзии универсальности». Подобным же образом мы говорили об анонимности как о механизме, влияющем на действия отдельного человека в толпе. Однако мы очень мало знаем о том, насколько хорошо люди в толпе опознают друг друга. Изучать этот процесс нужно с опорой на работу Ниссера о сканировании элементов в крупных наборах (Neisser, 1964). Следует запустить программы исследований о влиянии предвзятости на восприятие активности толпы.