Читать книгу "Марина Влади и Высоцкий. Француженка и бард - Федор Раззаков"

Кстати, и в театре тогда у Высоцкого появилась роль злодея: Свидригайлов в «Преступлении и наказании». Вообще отметим, что с возрастом характер Высоцкого становился злее. Хотя в детстве он являл собой совершенно иного человека. Как говорила его матери начальник пионерлагеря НИИхиммаша, где проводил лето юный Высоцкий, Таисия Тюрина: «Он у вас шаловливый, но не злобный». Однако с годами его характер претерпевал существенные изменения. Причем это была не только злость на недостатки политического строя, но, судя по всему, вообще на жизнь как таковую. Даже в его творчестве это нашло свое отражение: во многих песнях он оперирует словом «зло».

Век свободы не видать из-за злой фортуны…

И природная моя злость…

За что мне эта злая, нелепая стезя?..

Ядовит и зол, ну словно кобра я…

Как черный раб, покорный злой судьбе… и т. д.

Вернувшись в начале марта на родину, Высоцкий впрягается в плотный гастрольный график: дает концерты как в Москве, так и далеко за ее пределами. В течение месяца он посещает города Шостка и Сумы (Сумская область), Кривой Рог (Днепропетровская область), Череповец (Вологодская область), Белгород (Белгородская область). Он дает около пятидесяти (!) концертов: только в Череповце их было 17 (по три-четыре в день), что принесло ему более 5 000 рублей дохода. А всего за тот месяц он заработал около 15 000 (!) полновесных советских рублей: за каждый концерт — по 300 рублей. Согласитесь, неплохая сумма по советским меркам, когда ежемесячная средняя зарплата равнялась 150 рублям. Батон белого хлеба тогда стоил 14 копеек, бутылка водки — 3 рубля 62 копейки, автомобиль «Москвич-412» — 4 936 рублей. Таким образом, наш герой за три недели заработал… три «Москвича».

Так что с «нефтяных денег», накрывших тогда страну, Высоцкий имел весьма неплохую долю. Если бы, к примеру, он рассказал об этом в передаче «60 минут», американский зритель сильно бы удивился: разве диссидентам могут так много платить? Но бард об этом промолчал, поскольку ни в его планы, ни в планы его «крышевателей» не входило рассказывать правду. Главное было — представить Высоцкого жертвой режима, чтобы доверчивые американцы рады были приютить его у себя дома и разрешить ему войти в тамошний истеблишмент. Естественно, не догадываясь, что все это может быть звеньями далеко идущего тайного плана советских верхов.

В конце апреля в Останкино состоялось утверждение кинопроб для телефильма «Место встречи изменить нельзя». Больше всего претензий было предъявлено к кандидатуре Владимира Высоцкого. Причем в качестве возражателей выступили влиятельные люди: консультанты из МВД СССР, вечного соперника КГБ, и люди из близкого окружения самого председателя Гостелерадио СССР Сергея Лапина. Однако замом последнего был Энвер Мамедов, имевший хорошие связи в спецслужбах — в молодости он закончил курсы переводчиков при ГРУ Генштаба. Именно он, пользуясь тем, что Лапин выехал в зарубежную командировку, и утвердил Высоцкого на роль Жеглова. Когда Лапин вернулся на родину, перечить своему заму он не стал: видимо, понял, что со спецслужбами лучше не спорить.

Съемки фильма начались 10 мая. В одесском парке культуры и отдыха имени Т. Шевченко начали сниматься эпизоды «в бильярдной»: Жеглов (Владимир Высоцкий) находит там вора Копченого (Леонид Куравлев) и, гоняя с ним шары, заставляет его признаться, откуда он взял браслетик в виде змейки, принадлежавший до этого убиенной гражданке — бывшей жене Груздева. Съемки начались около десяти утра и продолжались до четырех вечера; бильярдную снимали два дня. Была там и Марина Влади. Вот как об этом вспоминает одни из участников — актер Лев Перфилов: он играл фотографа-муровца Гришу Ушивина по прозвищу «шесть-на-девять»:

«Высоцкий совершенно не умел играть в бильярд, и все забитые им на экране шары были забиты на съемках Куравлевым…

Из-за отсутствия вентиляции в бильярдной курить там было нельзя, и нам периодически предоставляли пятиминутный перерыв. Выйдя на воздух в один из таких перерывов, я увидел стоявшую неподалеку Марину Влади с какой-то женщиной.

Мы вежливо поздоровались, улыбнулись друг другу, и я, естественно, решил вернуться и позвать Высоцкого. Но он появился в дверях сам, увидел Марину и, вместо того, чтобы броситься к ней, уйти вместе от посторонних глаз… затанцевал на крыльце бильярдной. Это был какой-то непонятный, сумбурный, радостный танец, похожий и на «цыганочку», и на «яблочко», с чечеткой, криками и какими-то восторженными восклицаниями. Марина Влади улыбнулась. А я с любопытством ждал — что же дальше?

А Высоцкий эффектно закончил танец, широко раскинул руки, засмеялся и… ушел в бильярдную Марина Влади и ее спутница пошли к ближайшей скамейке, сели, о чем-то тихо заговорили…

Свидетели же этой сцены разочарованно переглянулись — так хотелось, чтобы он бросился к жене и все стали бы свидетелями их встречи «при всем честном народе».

Удивленный, я вернулся в бильярдную и увидел, что съемка продолжается, жужжит камера, Высоцкий работает… Я был убежден, что приезд Марины Влади — достаточная причина, чтобы немедленно отменить съемку. Или Говорухин ничего не знает? Неужели Высоцкий ему ничего не сказал? Надо ему сообщить — в конце концов, она прилетела из Франции, чтобы повидаться с Володей!

Я решительно направился к режиссеру, но тут он хлопнул в ладоши и громко крикнул:

— Спасибо! На сегодня все! Съемка окончена!

Ну, вот так-то лучше.

Я смотрел, как удалялись Марина Влади, Володя и незнакомая женщина по аллее парка и очень хотелось услышать, о чем они говорили…».

Как видно из этих воспоминаний, отношения Высоцкого и Влади выглядят вполне идиллически. Но так было не всегда, о чем можно судить опять же по воспоминаниям.

Стоит отметить, что 10 мая 1978 года у Марины Влади был день рождения — ей исполнилось ровно 40 лет. Отмечать это событие избранные члены съемочной группы отправились на дачу за городом, которую имениннице и ее мужу помог снять Говорухин. У всех было прекрасное настроение, но его едва не похоронила вместе с фильмом сама именинница. Вот как об этом вспоминает С. Говорухин:

«Случилась неожиданность. Марина уводит меня в другую комнату, запирает дверь, со слезами на глазах говорит:

— Сними другого актера, отпусти Володю! Он не может сниматься.

— Давай его сюда, — говорю я. Володя приходит и объявляет:

— Славик, я тебя прошу… Пойми, я не могу сниматься, ну не могу тратить год жизни на эту картину. Мне так мало осталось. (У него это предчувствие близкого конца всегда было). У нас большие планы: мне хочется на Таити поехать.

Он страшно любил путешествовать, а тут открылась такая возможность: последние три-четыре года он мотался уже по всему миру.

Ну, конечно, я тут же нажал на все педали:

— Это ж трагедия! Ты что, сумасшедший? Так хотел сниматься в «Эре милосердия», можно сказать, был зачинателем идеи — сделать фильм по роману Вайнеров, так волновался — утвердят, не утвердят на Жеглова, и вдруг… Как это так? Что ты? Ты можешь себе представить?.. Ну, хотя бы о деньгах подумай — это бешеные деньги: остановить все производство, искать нового актера! Кто нам после этого вообще даст это кино снимать?!.