Читать книгу "P.S. Я все еще люблю тебя - Дженни Хан"

Я сижу в красном «Мустанге»-кабриолете рядом с парнем в форме, и ночной воздух обволакивает мою кожу холодным шелком, на небе светят звезды, и я счастлива. По тому как Джон все еще улыбается самому себе, я знаю, что он тоже. На один вечер нам удалось притвориться. Забыть Питера и Женевьеву. Загорается зеленый свет, и я высоко поднимаю руки:

– Гони, Джонни! – кричу я, он резко срывается с места, и я визжу.

Какое-то время мы катаемся по округе, а на следующем светофоре Джон останавливается и обнимает меня за плечи, притягивая поближе к себе.

– Так это делалось в пятидесятые? – спрашивает он, одна рука на руле, другая – у меня на плечах.

Мое сердце снова набирает обороты.

– Ну, если быть точными, мы одеты по моде сороковых…

И тут он меня целует. Его губы теплые и уверенные, и я закрываю глаза.

Через секунду он отстраняется, смотрит на меня и говорит, наполовину серьезно, наполовину шутя:

– Лучше, чем в первый раз?

Я ошарашена. Теперь на нем следы моей помады. Я протягиваю руку и вытираю его губы. Загорается зеленый, но мы не двигаемся с места. Джон пристально смотрит на меня. Кто-то за нами начинает сигналить.

– Зеленый…

Он не шевелится, не сводит с меня глаз.

– Ответь на вопрос.

– Лучше.

Джон давит на газ, и мы снова едем. Я все еще не могу дышать. Я кричу ветру:

– Хочу посмотреть, как ты выступаешь на Модели ООН!

Джон смеется.

– Что? Зачем?

– Думаю, это увлекательное зрелище. Могу поспорить, ты в этом… хорош. Знаешь, по-моему, из всех нас ты особенно изменился.

– Как?

– Ты был немного тихоней. Закрытым. Теперь ты такой уверенный.

– Я все еще нервничаю, Лара Джин.

У Джона на лбу прядь волос, чуб, который никак не хочет лежать ровно. И эта упрямая прядь заставляет мое сердце сжиматься.

50

После того как Джон привозит меня домой, я бегу через дорогу, чтобы забрать Китти от мисс Ротшильд, и она приглашает меня на чашку чая. Китти спит на диване под тихо работающий телевизор. Мы устраиваемся на другом диване с чашками чая «Леди Грей», и мисс Ротшильд спрашивает меня, как прошла вечеринка. То ли потому, что я все еще возбуждена после вечера, или потому, что шпильки так крепко стягивают мне волосы, что у меня кружится голова, или из-за того, что, как только я начинаю говорить, ее глаза зажигаются искренним интересом, но я рассказываю ей все. Про танец с Джоном, про то, как все аплодировали, про Питера с Женевьевой, даже про поцелуй.

Когда я говорю о поцелуе, мисс Ротшильд начинает обмахиваться руками.

– Стоило мне увидеть парнишку в этой форме… Ох, подруга! – Она присвистывает. – Я почувствовала себя грязной старухой, ведь я знала его, когда он был еще маленьким. Но, бог мой, какой он красивый!

Я смеюсь, вытаскивая из волос шпильки. Она наклоняется и помогает мне. Моя плюшка с корицей разваливается, и голова наконец-то расслабляется. Так вот каково это, иметь маму? Поздние разговоры о мальчиках за чашкой чая?

Голос мисс Ротшильд становится низким и уверенным.

– В общем, так. У меня для тебя всего один совет. Позволь себе полностью присутствовать в каждом моменте. Просто не спи, понимаешь, что я хочу сказать? Иди ва-банк и выжми из этого опыта все, до последней капли.

– Так значит, вы ни о чем не сожалеете? Потому что вы всегда шли ва-банк?

Я думаю о ее разводе, о том, что о ней болтали соседи.

– О боже, нет. Конечно, сожалею. – Женщина смеется хриплым, сексуальным голосом, который бывает только у курильщиков или у тех, кто простужен. – Не знаю, почему я сижу здесь и пытаюсь давать тебе советы. Я одинокая разведенная женщина, и мне уже сорок… Два. Сорок два. Что я могу знать? Но это риторический вопрос, конечно же, – она тоскливо вздыхает. – Как я скучаю по сигаретам!

– Китти проверит ваше дыхание, – предупреждаю я, и она снова хрипло смеется.

– Я боюсь злить эту малышку!

– Она маленькая, но удаленькая, – соглашаюсь я. – Правильно делаете, что боитесь, мисс Ротшильд.

– Боже, Лара Джин, прошу тебя, называй меня Трина. Я, конечно, старая, но не настолько же!

Я колеблюсь.

– Хорошо. Трина… Вам нравится мой папа?

Она слегка краснеет.

– Ну… да. Думаю, он замечательный человек.

– А как мужчина?

– Что ж, он не из тех, с кем я обычно встречаюсь. К тому же он не проявлял ко мне ни малейшего интереса, так что вот так, ха-ха.

– Вы же заметили, что Китти пытается вас с ним свести? Если вам это неприятно, я заставлю ее перестать, – я поправляюсь: – Точнее, я могу попробовать заставить ее перестать. Хотя, думаю, она все правильно делает. По-моему, вы с папой подходите друг другу. Он любит готовить, любит жечь костры и не возражает против шопинга, потому что берет с собой книгу. А вы… вы веселая, непринужденная и просто очень… светлая.

Она мне улыбается.

– Я ходячая катастрофа, вот кто я.

– Это даже хорошо, особенно для такого, как папа. Это стоит хотя бы одного свидания, вы так не думаете? Что плохого в том, чтобы попробовать?

– Встречаться с соседями опасно. Что, если ничего не получится и мы будем вынуждены жить через дорогу друг от друга?

– Это крошечный, незначительный риск по сравнению с тем, что можно получить. Если ничего не получится, вы будете вежливо махать друг другу при встрече и идти каждый своей дорогой. Подумаешь! И я знаю, что необъективна, но мой папа того стоит. Он лучший.

– О, я знаю. Я смотрю на вас с сестрами и думаю: «Боже, мужчина, который мог воспитать таких девочек, должен быть особенным». Я никогда не видела, чтобы мужчина был так предан семье. Вы – три жемчужины на его короне. Так и должно быть. Отношения с отцом – это самые важные отношения с мужчиной в жизни девочки.

– А как же отношения с матерью?

Мисс Ротшильд наклоняет голову, раздумывая:

– Да, я бы сказала, что отношения девочки с мамой – это самые важные женские отношения. С мамой или с сестрами. Тебе повезло, что у тебя их две. Конечно, ты и сама это знаешь лучше, чем кто-либо, но родители не всегда будут рядом. Если все идет так, как должно быть, они уходят первыми. Но сестры с тобой на всю жизнь.

– А у вас есть сестра?

Она кивает, на ее загорелом лице появляется легкая улыбка.

– У меня есть старшая сестра, Дженни. Мы не так хорошо ладим, как вы, девочки, но с возрастом она все больше и больше становится похожей на маму. Поэтому, когда я очень скучаю по маме, я приезжаю к Дженни и снова могу увидеть мамино лицо, – она морщит нос. – Звучит, наверное, жутковато.