Читать книгу "Взять живым мёртвого - Андрей Белянин"

– Чё ж ты встал, пень великовозрастный?! – вдруг обрушилась Яга на нашего Митьку. – Кому Никита Иванович приказал избу заводить? Марш-марш-марш, пошла рысью, старая-а!!!

Избушка вздрогнула, поднялась и пошла. Практически в тот же момент шестёрка скелетов в доспехах попыталась преградить нам путь. Зря, белых стройных ребят размозжило мелкой пылью под тяжёлыми куриными лапами. Чёрная баронесса хохотала нам вслед.

Скрипя, заработал цепной механизм, опускающий ворота. По-моему, впервые на моей памяти избушка с разбегу упала на бок и, теряя доски с крыши, пролетела под стремительно падающей решёткой. Кажется, мы вырвались.

– Сокол ясный, держи-кось!

Я вовремя обернулся, чтобы поймать летящий мне в голову лук. Не овощ, а настоящий боевой лук приднепровских амазонок. Следом к ногам упал колчан со стрелами.

– Мне избу вести надобно, а ты в окошко гляди, кабы сестрица младшая нам новых пакостей вслед не послала.

Митяй выскочил на крыльцо, оттуда кричал Яге, что и как у нас на пути. Бабка, обняв руками печь, что-то шептала ей вполголоса. Не знаю зачем, не спрашивайте даже. Я бросился к окну и замер.

На том самом небольшом балкончике Чёрного замка стояла баронесса, раскручивая в руках что-то вроде огненного шара. Пользоваться она ими умеет, а если такая бомба долетит до нас, избушке хана! Гитлер капут, как говорится.

– Стреляй в её, участковый!

– Я не умею, – честно признался я.

– Да ты только стрелу из лука пусти, а там она сама цель найдёт, – прикрикнула бабка.

Ладно, в конце концов, кому мне ещё верить, как не сотрудникам собственного отделения. Мы, милицейские, всегда друг за друга держимся. Я высунулся в окно, взяв лук так, как держал его в кино Кевин Костнер, и попытался натянуть тетиву. Ну-ка, бдзынь…

Стрела соскользнула с пальцев и, невероятным образом изогнувшись, полетела на крыльцо. Митькин визг, наверное, был слышен не только в приграничном Бресте, но и в стольном Лукошкине!

– Прямо в правое полупопие. За что караете, Никита Иванович, отец родной?!

– А-а… э-э, не отвлекайся от дороги! Я всё вижу, – пришлось по-быстрому соврать мне, вытаскивая вторую стрелу.

На этот раз я успел сделать выстрел буквально за секунду до того, как пылающий шар сорвался с кончиков пальцев Чёрной баронессы. Заколдованная стрела с серебряным наконечником, вихляясь, полетела вперёд! Хозяйка шварцвальдского замка попробовала увернуться и преуспела в этом. Почти, почти преуспела.

То есть вместо груди стрела влетела ей в чуть оттопыренное ушко, пришпилив красотку к оконной раме. Вопль был такой, что избушка даже подпрыгнула вверх на пару метров! Кстати, удачно избежав разорвавшегося внизу огненного шара.

– Попал, чё ли, Никитушка?

– Ну, не белке в глаз. Скорее в ухо. Теперь она может не только серёжки носить, но и амбарный замок при желании.

Баба-яга на миг нахмурилась, потом, наоборот, разулыбалась и подняла вверх большой палец правой руки. Я присел на табурет и удовлетворённо опустил лук…

Кстати, полезнейшая штука, оказывается: как бы ты ни пустил стрелу, она летит туда, куда ты запланировал, и в целом всегда правильно понимает выбор цели. Ну там Митькина задница – это редкое исключение, лишь подтверждающее правило. Да там и ранения не было, он орал больше, паникёр. Ну так, кольнуло слегка.

А уже через полминуты мы свернули в густой лес, где никто не мог бы в нас пульнуть очередным огненным шаром, даже из пушки не достали бы. То есть как ни верти, а мы снова на свободе и идём к заданной цели.

– Давай рассказывай мне, дуре старой, как ты до всего догадался?

– Ничего такого особенного, – прокашлявшись, признался я. – Просто вдруг вспомнил, что обозначал тот знак на восковой печати. Я видел его в фильмах про Великую Отечественную. Короче, не вдаваясь в детали, это «волчий крюк», его использовали отдельные части немецких карателей СС.

– Чушь городишь непонятную, – неуверенно буркнула бабка. – Ничё про твои эсэсы я не знаю, а символ-то старый, крюк он крюк и есть, в Европе так волков ловили.

– Я к этому и веду, «крюк» служил своеобразным символом, запечатывающим стеклянный гроб. То есть «волчий крюк» удерживал волка! А благодаря нам этот волк сбежал.

Баба-яга нахмурилась. Чувствовалось, что ей не особо приятен тот неоспоримый факт, что её давний и почти забытый гость из культурной Германии не только сохранил моложавость лица, но ещё и оказался натуральнейшим оборотнем. Принц оборотней – вот как его скорее стоило бы называть. А нас – идиотами.

– Никита Иванович! – проорал с крыльца Митька, приоткрывая дверь. – Там народец лесной поперёк дороги встал – ни пройти, ни проехать, ни перепрыгнуть.

– Изба-а, стоять! Раз-два, – скомандовал я.

Избушка на курьих ножках вздрогнула от крыши до пола, аккуратно затормозив, перешла на строевой шаг и встала, как прусский гвардеец, вытянувшись во фрунт.

Мы всей опергруппой, плечом к плечу, встали на крыльце. А лесная тропа перед нами действительно была запружена целой толпой сказочных жителей. Не хватало братьев Гримм, а так…

Тут был большущий медведь с серебряной короной на голове, две изящные крестьянские девушки в ночных рубашках, блондинка и брюнетка, олени с позолоченными рогами, прижимающиеся друг к другу белые лебеди, четверо бородатых дровосеков, та самая компания мальчишек во главе со своим карликовым вожаком, простодушный великан в неряшливой одежде, призрачные рыцари, чьи доспехи сияли зелёным и голубым светом, девица в баварском платье с необычайно длинной косой, толстой, как канат, старуха с босыми ступнями сорок восьмого (!) размера, два совершенно голых маленьких человечка с острыми ушками и сапожными молоточками в руках, мальчик и девочка, явно брат и сестра, крепко сжимавшие пальчиками неровные куски пряника в форме печной трубы, обычный заяц со шпагой на поясе, куча белок, мышей и две лисицы, стоящие на задних лапах. В общем, полный фарш, как говорится.

Но первой с нами заговорила маленькая девочка в белом платье и красной шапочке. Да, да, та самая Марта, вы правильно угадали. Я тоже её узнал.

– Герр Ивашов? Мы много слышали о вас, господин полицейский из Лукошкина.

– Ты… вы так хорошо говорите по-русски? – удивился я, спрыгнул с крыльца и опустился перед девочкой на одно колено.

– Герои сказок говорят на всех языках, – серьёзно ответила малышка, взяв меня за руку.

Мы сели рядышком на нижней ступеньке крыльца. Баба-яга за шиворот удерживала Митьку наверху, а он Христом Богом клялся, что право имеет хоть поздороваться, поскольку именно он ту девочку с бабушкой от болтливого волка избавил.

– Ты выпустил принца Йохана, что лежал в хрустальном гробу в Чёрном замке?

– Я. То есть мы. Но, по сути, конечно, я. – На мгновение мне пришлось постучать себя кулаком по лбу, чтобы привести мысли в порядок. – Мы же не знали, что он принц-оборотень. Все свидетели рассказывали лишь о его обжорстве, похотливости, умении вовремя делать ноги и прятаться в лесу. Никто ни разу не сказал, что он, сволочь, ещё и кусается!