Читать книгу "Бег по краю - Галина Таланова"

95

В тот вечер она, как обычно, позвонила Грише, он сообщил, что делает лабораторную работу по химии. После чего она легла спать. Ночь была у нее удивительно спокойная. Она – как провалилась. Ей снилось, будто она маленькая девочка. Рядом бабушка и мама. Они сидят за большим круглым столом. Бабушка печет пироги с капустой, кажется, на столе стоит большой самовар, растопленный душистыми смолистыми шишками, напоминающими о скором Рождестве. Над столом горит большой светильник, накрытый сверху, будто корзиной какой-то, плетенным из лозы плафоном… Бабушка наливает ей полную чашку холодного молока, вытаскивает из печки румяную плюшку… Такой покой разливается в комнате, такой же мягкий и обволакивающий, как этот свет, сочащийся сквозь ивовые прутья. Маленькая Лидочка почему-то уверена, что у нее в жизни все сложится хорошо. Она тоже научится печь большие и вкусные пироги с румяной корочкой и будет кормить ими своих деток.

Обычно она просыпалась, если в последние месяцы ей виделись ее близкие. Просыпалась – и понимала, что это нереальность. Тут такого не было. Сон как сон… Словно была под убаюкивающим наркозом… Так ей впервые за много месяцев было уютно в своем сне… Родные были снова живые…

Лидия Андреевна встала с чувством, что она выспалась, жизнь продолжается, хоть совсем не радостная и светлая, как ей мечталось в том сне… Но все равно надо жить. В конце концов, есть же и совсем одинокие люди. А у нее все-таки – сын, значит, есть будущее, появятся внуки… Люди правильно говорят, что время лечит; не лечит, конечно, а так… зарубцовывает раны. Остаются корявые шрамы, похожие на высушенные растения. Но болит только, если трогать и надавить, а так среди дневной круговерти уже забываешь про это уплотнение…

Умывшись и одевшись, она стала звонить, как всегда Грише. Телефон не отвечал. Дрыхнет что ли?

Скоро придут продавцы, пора и просыпаться, в университет бы не опоздал… Паршивец! Она набрала номер еще раз, но в трубке раздавались лишь длинные гудки… Звучали, как будто кто-то сигналил на дороге, торопясь проехать, но впереди поперек встал большой крытый грузовик, который развернуло на накатанном льду после оттепели, заслонив собой всю дорогу…

«Может, линия связи повреждена или телефон отключили за неуплату?» – подумала Лидия Андреевна и ушла на работу.

Сделав дежурный обход своего участка и отдав маленькие приказания коллегам по цеху, Лидия Андреевна села за стол и открыла очередной технический регламент, который ей надо было срочно выправить. Сидела, смотрела в документ – и ничего не видела. Ей все время казалось, что хриплой птицей кричит встревоженный телефон. Она даже несколько раз подходила к нему и снимала трубку. В трубке равнодушно плескалось холодное зимнее море. Сердце свернулось комком, как сворачивается в холодной воде капля расплавленного воска.

Примерно через два часа ей позвонил директор магазина, где работал Гриша, и сказал:

– Лидия Андреевна! Здравствуйте… – голос перешел почти на шепот от перехваченного дыхания. – Сядьте, пожалуйста. Я должен вам сказать, что случилось несчастье. Гриша впустил ночью каких-то людей. Сторож соседнего магазина это видел. Эти бандиты обокрали магазин, вытащили ноутбуки и принтер…

«О, в «Канцтоварах», оказывается, продают компьютеры и прочую технику!», – почему-то подумала Лидия Андреевна, обмирая.

– Гриша погиб при исполнении служебных обязанностей. Сейчас он находится в морге на судебной экспертизе. Тело можно будет забрать не раньше, чем завтра. Все расходы по организации похорон фирма берет на себя, но нам нужен паспорт Гриши. Мы сейчас к вам приедем. Скажите, пожалуйста, куда.

Дальше Лидия Андреевна ничего не помнит. Очнувшись, она увидела над собой лица двух перепуганных коллег, склонившихся над ней. В руках одной из коллег был пузырек корвалола, в руках другой – нашатырь… Почувствовала почему-то, что мерзнет шея: горловина ее ворота была растерзана. Возвращаясь из тумана, она смотрела на эти лица, с трудом понимая, где она и что с ней. Энергично тряхнула головой, пытаясь отогнать дурной тяжелый сон, в который она внезапно провалилась, потом до нее стало доходить, что это не сон… Или, наоборот, сон продолжался… Она во сне что-то говорила ребятам, приехавшим с Гришиной работы.

Ребята всю организацию дальнейшего брали на себя, но договорились, что она покажет им место на кладбище, где похоронен Андрей. Они не очень-то и понимали, что произошло. Вроде бы у Гриши были какие-то друзья, которых он пустил поздно вечером в магазин в гости. Они, вероятно, постучались и попросили их впустить. Они даже пили чай с Гришей. Не водку, не пиво, не кока-колу, а чай… Дальше магазин был ограблен. На теле убитого обнаружили четырнадцать ножевых ран и с десяток кровоподтеков от ударов тяжелыми предметами.

96

Весна в этом году запаздывала. Глубокий, по горло, снег лежал необозримыми сугробами, кое-где из них торчали кресты, будто гигантские якоря. Найти могилу было почти невозможно, но она каким-то десятым чутьем вдруг поняла: это там, где чернеет черной якорной привязью верхушка невысокого креста. Будто она сама и была этой привязью, соединяющей прошлую жизнь и будущее, которое было теперь туманно, беспросветно, бесповоротно… Она попыталась дойти до этой черной металлической вязи и, сделав лишь шаг, ухнула в колючий снег. По пояс. Попыталась выбраться – и не смогла. Опереться было не на что. Все опоры оказались утрачены. Она попыталась помочь себе руками, но руки мгновенно ухнули по локоть в обжигающий сугроб, и она почувствовала шершавый наждак снега, заползающий к ней в рукав, сковывающий все ее движения, засасывающий, словно гиблое гнилое болото, ноги в тоненьких колготках: вот уже и сапоги – того гляди пойдут ко дну… Только кочек тут не было. Были могилы. Холмики могил, но они были далеко, будто подводные рифы… Она сквозь толщу снега как будто видела все эти холмики… Она с трудом вытащила ногу и сделала еще шажок вперед – и снова ухнула в пропасть. Она не помнит, как она добралась до черной якорной привязи, торчащей из снежных торосов, но почему-то помнит ледяной холод, ободравший все ее коленки и до боли замораживающий ледяной сыростью кончики немеющих пальцев ног. Деревянной рукой Лидия Андреевна соскребла, как растопыренной веткой, налипший на металлическую табличку снег и с облегчением вздохнула: «Здесь!» Теперь надо было выбираться назад. Она оглянулась – и ужаснулась: как только она добралась сюда? И непонятно, как она сможет отсюда вылезти? Ау! Кричи – не кричи… Никто не услышит… Ей снова стало страшно… Торопливо, но стараясь попасть ногой в образовавшиеся черные воронки, она начала свой обратный путь к окраине кладбища, где зеленела комендантская будка.

…Вечером она лежала на постели, завернувшись в колючий клетчатый плед, положив рядом расхристанную телефонную книгу и поставив расколотый телефонный аппарат, перевязанный черной траурной изолентой, на стул около кровати, и методично обзванивала всех своих знакомых, один за другим выуживая их номера из каждой буквы алфавита записной книжки, не в силах понять, что же с ней произошло…

Были выходные, и вскрыть ее мальчика могли только завтра к вечеру.