Читать книгу "Незнакомец - Портиа да Коста"

В жизни теперь многое изменилось, как изменилась и она сама. Той вялой и апатичной Клодии периода скорби и исцеления больше нет. Со времени появления и ухода Пола она полностью переродилась и даже если пока еще не заправляла полностью бизнесом Джеральда, то принимала активное участие в делах, особенно после ухода Ричарда Трубриджа. Процесс купли-продажи оказался бодрящим и крайне возбуждающим. Цифры, на которые она смотрела минуту назад, проекты, касающиеся нового отеля, волновали и будоражили. Ее охватило какое-то непонятное нетерпение, беспокойство, сидеть на месте стало невмоготу. Какая жалость, что Тристан отправился на рабочую встречу в Сити! Позже они увидятся с Мелоди, с которой вместе трудятся над отделкой нового дома подруги. Беатрис работает – ну, по крайней мере, сказала, что работает, – занимается своей лондонской практикой.

– О боже, надеюсь, это не климакс начинается, – пробормотала Клодия, оставляя кабинет и работу.

Ее простая хлопчатобумажная рубашка ни с того ни с сего прилипла к телу, а джинсы, которые так хорошо сидели совсем недавно, вдруг почему-то стали тесноваты. Клодия запустила пятерню в свою короткую лохматую челку и обнаружила, что та влажная.

Разумеется, погода не способствовала. День выдался душный, самый жаркий за последнюю неделю, несмотря на то что лето уже пошло на убыль.

«Саду нужен душ, как и мне», – подумала она и взяла бутылку «Сан-Пелегрино» из холодильника, и тут до нее дошло, что по крайней мере растения получат свою долю влаги прямо сейчас. Прогремел гром, и дождевые капли застучали по дорожке.

– Ну, здорово! Гроза, и именно сейчас, чтобы напомнить мне о нем! – прорычала она, глотнула воды из бутылки и понесла ее в гостиную, даже не захватив стакан.

Порывшись в компакт-дисках, она решительно отвергла «Мадам Баттерфляй» и поставила реквием Форе, надеясь на духовное утешение. По крайней мере, эту запись она не проигрывала во время пребывания Пола в Перри-хаусе, а потому могла слушать без бередящих душу воспоминаний.

Вначале музыка, казалось, подействовала, и к тому времени, как заиграл «Санктус», она уже вполне успокоилась. Но когда неземные голоса и скрипичное соло переплелись друг с другом, умиротворение Клодии было неожиданно и грубо нарушено. Едва только осанны грянули по первому кругу, как им ответил дробный равномерный стук во входную дверь.

«Нет, не будь дурой! Это совпадение», – сурово сказала она себе, поднимаясь с дивана, чтобы посмотреть, кого там принесло. Если бы ты слушала «В ясный день желанный», то да, еще можно было бы поверить, что он тебе привиделся. Но ты слушаешь совсем другое, и это не он.

Но это был он. И как только она открыла дверь, первая вспышка молнии осветила лицо, и Клодия сказала себе, что не должна быть так рада снова его видеть.

Доктор Баумен был одет не так, как можно было ожидать от ученого, вовсе нет. Никакого твидового пиджака, никаких кожаных заплаток на локтях, никакого пуловера грязного цвета. Не менее шокирующим, чем его появление, стало то, что на нем был тот самый черный сюртук, в котором он появился здесь в первый раз! Хотя вместе с джинсами, поношенными кроссовками и майкой с изображением Альберта Эйнштейна сюртук смотрелся несколько по-другому.

– Я в некотором роде к нему привязался, – сказал Пол и, не здороваясь и никак не объясняя своего появления, погладил пальцами бархатный рукав.

Клодия ничего не сказала, не могла говорить. Она просто отступила, впуская его в дом. Он без слов прошел следом за ней в гостиную.

Там она отвернулась от него, чтобы взять с пола бутылку минералки, и воспользовалась минутой отсрочки, дабы сделать глубокий успокаивающий вдох. Это нелепо, но у нее кружилась голова. Когда она вновь повернулась к нему, он застенчиво улыбнулся и быстро взглянул на бутылку у нее в руках.

Клодия проследила за его взглядом.

– Думаю, нам может понадобиться что-нибудь покрепче этого… по крайней мере мне. – Она отошла к подносу с напитками, выбрала графин с виски и взмахнула им. – Будешь? Или ты по-прежнему предпочитаешь чай?

– Нет, нет… пожалуйста. Я выпью виски, – пробормотал он, переступая с ноги на ноги как школьник, ждущий нагоняя за плохое поведение. – Как оказалось, математики весьма неравнодушны к скотчу.

– Это факт? – Она взяла два тяжелых стакана. – Лед? Вода? Содовая?

– Без разницы, спасибо, – ответил Пол каким-то ломким, натянутым голосом.

И снова, как два застенчивых школьника, они сели. Хор мальчиков Солсберийского собора продолжал петь.

– Ну, как ты? Память уже вернулась? – спросила Клодия, мысленно отвергнув все лихорадочные вопросы, отчаянные мольбы и объяснения.

– Да, теперь уже почти полностью, – ответил он, разглядывая янтарную жидкость в стакане, который вертел в руке. – Осталось всего несколько кусочков и обрывков, но с каждым днем их все меньше и меньше.

– А ты можешь… ну… снова работать? Можешь делать то, что делаешь? Складывать огромные числа и все такое?

Пол состроил гримасу, потом сделал большой глоток виски.

– Да, с этим все в порядке, но пока еще есть проблемы с вниманием.

Он отвел взгляд и стал смотреть на мигавший красным эквалайзер.

Клодия тоже глотнула виски.

– Фелисити хорошо ухаживает за тобой?

Стиснув зубы, она пообещала себе изнурительную пробежку или вдвое больше обычных упражнений. Это чтобы наказать себя за то, что не удержалась и все же спросила. Одному богу известно, что еще она скажет или сделает. Возможно, сорвет с себя одежду и прыгнет на него. И это было бы неудивительно, ведь он так красив, просто неотразим. Курчавые волосы стали длиннее и еще непокорнее, а пронзительные глаза казались голубее прежнего.

– Мы с Фелисити расстались, когда я вспомнил, почему уехал с вечеринки, в результате врезался в дерево, ударился головой и потерял память.

Голос Пола звучал теперь естественнее, раскованнее. В нем вновь появились те мягкие, мелодичные интонации, которые она так быстро привыкла слышать, когда они занимались любовью.

– И почему же?

– Потому что она выбрала именно тот вечер, чтобы признаться, что у нее была интрижка с одним моим коллегой.

– Вот дрянь! – брякнула Клодия первое, что пришло в голову.

Как могла эта сладкоречивая дамочка предпочесть Полу другого мужчину? Неужели у нее не хватило ума понять, что особенный мужчина требует особого отношения? Даже если это подразумевает временное воздержание? И тут она рассмеялась, подумав о Тристане, Мелоди и Беатрис.

– Что смешного? – спросил Пол. Он хмурился, но она видела, что ему тоже ужасно хочется посмеяться.

– Нет-нет, ничего. Я не над тобой. – Она повертела в пальцах хрустальный стакан. – Я над собой. Такая лицемерка. Плохо думаю о твоей Фелисити, когда сама во многом ничуть не лучше нее. Такая же развратная стерва.