Читать книгу "Уровень. Война - Вероника Мелан"

Чтобы не накрениться влево, Эльконто отвел руку дальше в сторону и чуть поднял ее – тело тут же выровнялось, приняло идеальное горизонтальное положение. Спасибо тренировкам, спасибо сотне сделанных прыжков, спасибо аппарату «Линн1055» и тому вентилятору, что гнал из-под земли теплый, но затхлый воздух двадцать четыре часа в сутки. Сколько они провисели в том агрегате всем отрядом, поначалу барахтаясь внутри прозрачных стен, как пиявки в сливном бачке? Зато результат того стоил…

Ани, летящая несколькими метрами выше, визжала так громко, будто ей в гланды впаяли два футбольных свистка. Ее истошный визг то переходил в звонкий, радостный от бурлящего в крови адреналина хохот, то в бессвязные выкрики.

– Дэйн! Это… Это так здорово! Мы падаем!!!

Ну, слава Создателю, падают с парашютом за плечами, а не просто так, и если Эльконто вызвался прыгать сам, то над Ани, прикрепленный к последней ремнями, словно сросшийся иланский близнец, летел, осоловевший от пронзительных визгов, инструктор.

Хорошо, что Дэйн не вызвался прыгать с ней в тандеме, и хорошо, что она согласилась на инструктора, а то ловить бы ее сейчас в этой синеве, судорожно вспоминая все аэро-маневренные навыки, некогда приобретенные в «Реакторе»[4].

– Ну, как? Нравится? – Напряг связки и проревел снайпер в направлении летящей выше пары.

– Нравится?!

Теперь ее голос доносился из часов, надетых на его запястье.

– Да я просто балдею! Балдю, Дэйн!

Ну, и хвала Богам. А то он всерьез опасался, что Ани сдрейфит на последнем шаге – настолько бледно-зеленоватым выглядело ее лицо перед тем, как он шагнул в невесомость. Но нет, она наслаждалась, на самом деле наслаждалась, а в какой-то момент – он и сам не заметил в какой именно – полетом начал наслаждать и он сам. Забыл, как это выглядит, как ощущается, когда земля стремительно несется к тебе, а ты к ней, когда тело парит, словно птичье, когда воздух кажется тугой многослойной подушкой, сердечный клапан сокращается с удвоенной скоростью, а мозг то и дело настойчиво просит руки дернуть заветный шнур.

Но нет, еще не время.

Впереди еще секунд сорок-пятьдесят свободного падения, впереди еще слишком далекие зеленые травянистые поля и отблескивающая под солнцем лента реки, еще есть время ощутить себя невесомым, свободным, легким. Лететь бы так до бесконечности, зная, что никогда не разобьешься, лететь по своему усмотрению, а не зависеть от гравитации, лететь с полным ощущением иллюзорного могущества, что можешь однажды взять и расправить несуществующие крылья.

Они раскрыли купол первыми; инструктор страховался.

Два тела одновременно вздрогнули, встали вертикали и резко дернулись обратно ввысь; Ани завизжала. Она, кажется, забыла, что ее снимает видеокамера – дуреха, потом будет укорять себя при многочисленных просмотрах памятного момента, и только тогда уже заметит красноту щек, растрепавшиеся, словно от взрыва, волосы, услышит, что вопила, как сбрендившая цапля. Ну, ничего, так у всех…

Чтобы не пугать девчонку, да и не рисковать понапрасну, Эльконто протянул руку, взялся за толстый надежный шнур с узлом на конце и, что было сил, дернул за него.

Резкое движение, шорох ткани, оттяжка вверх – как же больно плечам (столько раз ощущал, а так и не привык), и начался ровный спокойный полет-скольжение.

Теперь без страха. Теперь только любоваться.

* * *

– Ты боялась!

– Я не боялась!

– Да ты зеленая была перед выходом!

– Ну и что! Подумаешь… ноги тряслись. И руки. Но ведь все равно было здорово!

В этот момент ему казалось, что Ани останется розовощекой на всю оставшуюся жизнь. Коньяк, который она теперь поглощала в объемах, сравнимых с теми, что потреблял он сам, сделали ее глаза блестящими, как оттертые от горной пыли алмазы.

– Дэйн, я просто должна, ОБЯЗАНА записаться в какую-нибудь спортивную секцию или школу. Я жить не смогу без этого! Понимаешь, я, наверное, сумасшедшая, но за все то время, что я провела с тобой, больше всего мне понравились две вещи…

– Это какие?

– Тренировки перед домом на лужайке. И этот прыжок.

Он смотрел на нее в задумчивости. Вокруг гомонил на разные лады народ; бар к восьми вечера напоминал грохочущий музыкой тамбур поезда: сигаретный дым, покачивающиеся люди, разговоры по душам. На полированной стойке отражались цветные пятна подвешенной к потолку световой конструкции.

– А я-то думал, что все это время со мной в доме жила тихоня.

– Чего это вдруг?

– Ну, как с чего? Такая примерная во всех отношениях девушка-чистюля. Крема по утрам, пробежечки, маникюр…

– Одно другому не мешает.

– Чему это – другому?

– Тому! – Ани-Ра вдруг расхохоталась. – А, может, я все это время не в том направлении смотрела? Может, я – бывшая спортсменка-экстримальщица? Или преподавательница в тире? Или… вообще – телохранитель!

– Ух, ты!

– Кстати, мы еще не ходили в тир.

Она определенно напивалась, и делала это быстро.

Глядя на то, как соседка-экстрималка воодушевилась при мыслях об оружии и иже с ним, Дэйн вдруг подумал, что одного упорства и силы духа было недостаточно для того, чтобы пройти Войну. Требовалась еще одна деталь – любовь к процессу. Нет, не желание убивать, но наслаждение от обращения с оружием, любовь к жизни на грани, удовольствие от бурлящего в крови возбуждения. И если Ани такая (а она скорее всего такая), то…

Нет, лучше в том направлении не думать, потому что если Ани-тихоня – это не девушка для Дэйна, то Ани-Воительница – это… кхм-кхм… крайне возбуждающее зрелище. Представив ее лежащей на земле позади пулемета-автомата, он едва не поперхнулся коньяком. Не дай Создатель ей заполучить в руки прицел, приклад и магазин в одной конструкции, потому что тогда в мятежной душе проснется мятежный Дух, и его снова придется укрощать…

Эльконто вдруг почувствовал, как ему вдруг захорошело при этих мыслях.

Стоп. Нет. Нужно срочно представить ее в переднике, пекущей булочки. Да, в переднике… цвета хаки.

Он тоже определенно напивался.

– И, кстати, что ты имеешь против тихонь?

Вопрос был задан настолько категоричным тоном, что Дэйн едва не поперхнулся второй раз. Чтобы скрыть смущение, он набрал в кулак орешков, тут же закинул их в рот и принялся жевать. Не признаваться же ей, что ему нравятся «сильные» женщины? Об этом не знал даже Стив, а уж тот, казалось бы, знал обо всем на свете – вот бы в его репертуаре прибавилось извращенских шуточек.

– Ничего не имею в виду. Хорошие девушки. Тихие, спокойные…