Читать книгу "У зла нет власти - Марина и Сергей Дяченко"

* * *

Тучи расходились.

Гарольд летел очень напряжённо, неуверенно и всё время норовил снизиться. Он боялся высоты, хоть виду не показывал; тем временем под нами появлялись уже дозорные отряды Саранчи.

— За облака! — Было трудно перекричать ветер. — Выше, Гарольд! Нас пристрелят!

В конце концов я взяла его за руку. Когда-то Оберон летал со мной вот так, и я чувствовала себя сверхзвуковым истребителем; сейчас, держа за руку взрослого, отважного седого мужчину, я вдруг поняла, что страхую его. Поддерживаю. Как меня поддерживал Оберон.

Мы поднялись над самым первым слоем облаков. Он был не очень высокий, рваный, и в прорехи нам открывалась равнина внизу; там не осталось ни рощи, ни кустика, но и Саранчи не осталось — вся её масса прихлынула к скалам. Ревели, не замолкая, рога, их рёв тонул в каменном грохоте: тряслись, обваливаясь, скалы. Над ними тучей стояла пыль — и чёрный дым.

— Что они делают?!

Саранча штурмовала хребет.

Многоноги карабкались по штабелям своих же сородичей. Всадникам не нужны были лестницы, верёвки, альпинистское снаряжение — они просто пёрли, заваливая проломы и щели телами идущих первыми. Они шли по головам, по спинам, взбирались на неприступные камни и прыгали с них, разбиваясь, выстилали дорогу тем, кто шёл следом.

А против них воевали скалы. Сдвигались, плевались огнём, кидались обломками камней. Стряхивали с себя, как огромное животное стряхивает насекомых с морщинистой шкуры. Скалы воевали, извергая из трещин пламя и дым, уничтожая сами себя, разваливаясь, а Саранча всё пёрла и пёрла.

В долине между двумя хребтами её напор немного ослабел. Как вода, прежде чем перемахнуть через плотину, собирается в большое озеро — так массы уцелевших всадников собрались в кучу, будто варево в котле, и с каждой минутой их становилось больше.

Я сжала руку Гарольда. Он ответил мне слабым пожатием; мы перелетели второй хребет, вдали показался замок, а прямо под нами открылось небольшое ущелье на подступах к воротам.

Ущелье не пустовало. У входа в пещеру, огромного, как Триумфальная Арка, неподвижно стояли десятки и сотни неживых существ — люди, звери, огромные пауки, явившиеся невесть откуда, клыкастые снежные чудовища, о которых я слышала только в легендах; глубоко в пещере горели костры и факелы, их свет отражался в тысячах мерцающих глаз. Все, до кого смог дотянуться некромант, выбрались из склепов и отправились на войну, и пещера служила им полевым лагерем.

Мне противно и страшно было на них смотреть. Но и взгляда оторвать не получалось. И я смотрела на них, облезлых, ссохшихся, будто явившихся прямиком из фильмов ужасов, когда огни в пещере вдруг погасли, заслонённые огромной тушей, и наружу вылез дракон.

Гарольд вдруг начал резко снижаться. Его полёт вот-вот грозил превратиться в падение; усилием воли я заставила себя сделаться лёгкой-лёгкой, легче дирижабля, легче одуванчика, пусть небо притягивает меня, только не земля…

Дракон с усилием вытащил из пещеры последние метры хвоста. Он умер, наверное, от старости; чешуя на нём облезла, может быть, ещё при жизни. Огромные крылья волочились по камням. Дракон отошёл к самым воротам и сел, понурившись, опустив равнодушную морду.

Пальцы Гарольда сжимали моё запястье. К превеликому моему облегчению, он не сдался, не закричал «Бросай!» или тому подобную чушь. Он выровнялся, поднялся повыше, мы миновали ворота между двух высоких скал и, медленно поднимаясь, повернули к замку.

Хорошо, что в поднебесье почти невозможно разговаривать. Ветер шумит.

Вдоль дороги по-прежнему горели факелы, у костров суетились люди — что-то варили в огромных котлах, что-то мастерили или просто жались у огня; даже сверху было видно, насколько они растеряны и подавлены. Кто-то увидел нас в небе, издали, и через секунду все работы прекратились — люди глядели на нас, кто-то махал рукой. Мёртвые арбалетчики, по-прежнему дежурившие на скалах, проводили нас тусклыми взглядами: железный череп был у Гарольда, и они решили, что раз мы держимся за руки — я тоже заслуживаю доверия.

Мёртвый дракон стоял у меня перед глазами.

Шумело в ушах. Хотелось вернуться домой.

* * *

В чёрном зале с высокими сводами всё ещё стоял обеденный стол. У стола сидел человек в железном нагруднике поверх кожаной куртки. Гарольд выхватил меч:

— Деспот!

Человек повернул голову. Его обычно грациозные движения теперь были медленными и тяжёлыми. И сам он казался тяжёлым, как отлитая из воска кукла.

— Пошли отсюда, Гарольд, — сказала я быстро.

Принц-деспот поднялся. Неуклюже поклонился — мне.

— Что ты здесь делаешь?! — рявкнул Гарольд. По-моему, это он от страха так кричал.

— Служу, — выговорил принц-деспот. — Служу моему господину.

— Гарольд, пошли отсюда…

— Кто тебя убил?

— Мой господин.

— Гарольд, это из-за меня! Идём, я тебе всё расскажу… Ну пошли отсюда!

Гарольд хрустнул зубами так, что, кажется, эхо раскатилось под сводами. Я почти силой вытащила его из зала.

— Его нельзя было оставлять в живых, он…

— Молчи. Не надо мне объяснений.

Мы вышли к парадному входу. Скелеты сидели в своих нишах, не шевелясь, будто неживые. И на том спасибо.

— Я забыла тебя предупредить. — У меня зуб на зуб не попадал. — Максимилиан убил принца-деспота, потому что тот…

— Своего лучшего друга, — пробормотал Гарольд. — Первого министра, военачальника, советчика…

— Ну, знаешь. Ты деспота тоже брал в союзники.

Он остановился, тяжело дыша, и я пожалела о своих словах.

— Некроманту нужен мёртвый полководец, — сквозь зубы выговорил Гарольд. — Справедливо, правильно. Знаешь, Лена… Я пытаюсь понять и никак не могу… Почему он помнил Оберона, когда я забыл?!

Я не нашлась, что ответить.

От костров к нам бежали стражники: кто-то узнал Гарольда и запричитал совсем по-бабьи. Сквозь тучи дыма пробилось слабое солнце, огни факелов побледнели; мёртвые арбалетчики отодвинулись глубже в щели своих укрытий. Земля содрогалась, в скалах гремели обвалы. Тусклые солнечные блики дрожали на поверхности озёрной воды.

* * *

Максимилиан сидел на берегу озера — на корточках, опустив ладони в прозрачную воду. Я бесшумно приземлилась на плоский, поросший мхом камень. Странное дело — некромант меня не почуял: сидел, напрягшись, и от его рук расходились по воде широкие круги.

— Макс, зачем ты это сделал?!

Он вздрогнул:

— Не надо так поступать.

— Как?

— Появляться тихо, из-за спины.

— Извини… Зачем ты оживил дракона?