Читать книгу "Страна рухнувшего солнца - Михаил Михеев"

К пленным японцам отцы-командиры подошли, когда все было уже кончено. Двое, один в генеральском мундире. Этот то ли не боялся совершенно, то ли великолепно владел собой. Второй – совсем молодой лейтенант с простреленной рукой, которую, наспех забинтованную, теперь осторожно баюкал. Этот боялся, дико, до дрожи в коленях, его страх ощущался буквально на физическом уровне.

Несколько секунд они стояли, разглядывая друг друга, потом Менгеле улыбнулся.

– Профессор Саро Исии, если не ошибаюсь?

Японец молчал. Менгеле продолжал улыбаться, но взгляд его был холоден, будто клинок рапиры. И когда он вновь заговорил, в его голосе не осталось и тени веселья.

– Профессор. И генерал, не так ли? У меня есть для вас предложение, санкционированное правительствами Рейха и СССР. Или вы сотрудничаете с нами, полностью и безоговорочно. За это вам гарантируется жизнь и нормальные условия содержания. Или мы вытрясем из вас необходимую информацию силой. И не смотрите так скептически, мы умеем это делать не хуже вас. Вопрос только в том, сколько вы сможете продержаться. А потом кусок мяса, воющий от боли, расскажет нам все. Выбор за вами.

Японец молчал, и лицо у него оставалось спокойным, ничего не выражающим. Держит марку, стервец. И это притом, что понимает, не может не понимать, насколько легко его, случись нужда, превратят в кусок хорошо отбитой говядины. Петров безразлично пожал плечами и зашагал прочь, чтобы оценить масштабы захваченных трофеев, а также возможность их эвакуации. Грузовики вроде бы целы, но обязательно нужно проверить. Курт уже там, занимается делом, и командиру полка тоже не следовало оставаться в стороне.

Менгеле подошел к ним через полчаса. Вид у немца был злой и усталый, словно он не разговоры вел, а разгружал вагоны со снарядами. На безмолвный вопрос лишь головой тряхнул:

– Упорный старый черт. Видал я уже таких. Он все отдаст, но только когда цена покажется ему адекватной. А сейчас играет в несгибаемого самурая, урод. И ведь не разговорить этого унтерменша. Хватило бы пары солдат покрепче, но он слишком много знает, приказ доставить в целости.

Офицеры даже не обратили внимания на то, что их прикомандированный эксперт выразился, как принято было еще во времена ныне покойного Гитлера. Сейчас подобное, скажем так, не одобрялось, однако тут оба были согласны с Менгеле и хорошо понимали его злость.

– Но, я так понимаю, кое-что вам все же удалось выяснить? – поинтересовался Борман. – Иначе вы вряд ли бросили бы дело на полдороге.

– Удалось… Тот лейтенант, адъютант профессора – он стойкостью своего патрона не обладал. Пара хороших ударов по морде – и сведения посыпались из него, как горох из рваного мешка. Правда, и знал он немного.

Петров с Борманом синхронно бросили взгляд на руки Менгеле. Нет, чистые, костяшки не сбиты. Сильные, но в то же время ухоженные руки врача. Менгеле как-то проговорился, что раненых с поля боя ему доводилось вытаскивать самому, и в это охотно верилось. Но вряд ли он опускался до самоличного избиения пленных. Скорее, кивнул кому-нибудь из солдат. Подчиненные Кузнецовой, находившиеся при нем неотлучно, японцев ненавидели, и котлету из любого желтолицего сделали бы, глазом не моргнув.

– И… что?

– Лучше, чем могло бы быть, но хуже, чем хотелось бы. Если кратко, основные результаты их работы здесь, в машинах. Архивы, образцы… Так что самое необходимое у нас в руках. Хуже другое. На базе осталось несколько тонн готовой продукции. Фарфоровые бомбы с вирусами. Этого достаточно, чтобы… В общем, если честно, я не знаю, для чего этого достаточно, – развел удрученно руками Менгеле. – Но если эту дрянь распылят в тылу наших войск, последствия будут жуткими. Гибнуть будут не китайцы, а наши солдаты.

– Сколько их там осталось, при складах? – деловито поинтересовался комполка.

– Много. Человек двести, и среди них часть специалистов, которые, собственно, и должны заниматься активацией своих игрушек. Но плохо даже не это. В течение ближайших часов сюда подойдет подкрепление. Лейтенант не знает точно, сколько и когда.

– Стало быть, надо захватить объект и, желательно, уничтожить его начинку до того, как они подойдут. Здесь такой кавардак, что подкреплением может оказаться и взвод, и дивизия.

– Именно так, – кивнул Менгеле.

– Ну что же, тогда вызываем подкрепление и авиацию, чтобы вывезти все это. Второй батальон я отряжу для охраны, пускай отконвоируют грузовики куда подальше. А пока… Повоюем, товарищи офицеры!

Штурмовать базу Отряда 731 оказалось даже проще, чем они думали. Японцы, может, и готовы были к обороне, особенно после того, как до их ушей донеслись взрывы и звуки выстрелов с дороги. Вот только на то, что против них выйдет несколько десятков советских танков, никто не рассчитывал. Их смяли прежде, чем кто-либо успел опомниться. Правда, неплохо замаскированные противотанковые пушки успели дать несколько выстрелов и даже попасть – промахнуться на такой дистанции вообще сложно. И успех у них был. В одном экземпляре. Снаряд, попав в правую гусеницу одного из ИСов, сумел заставить танк остановиться. Все остальные же лишь бессильно щелкали по броне, в современной войне их тридцать семь миллиметров выглядели несерьезно.

Петров шел в головном танке. Когда ты растешь по службе, у тебя все меньше возможности так нестись впереди всех. Это взводный идет вперед и отвечает лишь за своих людей да за поставленную задачу, а комполка должен работать головой, управляя сложнейшим механизмом своего подразделения. Но сейчас был как раз такой случай, когда можно было позволить себе возглавить атаку и лично намотать врага на гусеницы.

Танк с ревом идет вперед. Орудие не стреляет, для него попросту нет достойных целей, зато пулеметы бьют безостановочно, выкашивая вооруженных неуклюжими винтовками японцев, сметая орудийную прислугу, до последнего пытающуюся отбиваться у своих жалких пушчонок. Вот одна попадает под гусеницу и с отвратительным скрежетом превращается в железный блин, смятая чудовищным весом боевой машины. Тараканами бросаются в сторону артиллеристы – и падают, сметенные пулями. Хотя нет, не все. Один бежит вперед, пригнувшись и быстро-быстро перебирая ногами. В руках – деревянный ящик. Пулемет заливается длинной очередью – и вдруг японец исчезает. Лишь через секунду приходит понимание – смертник, и пуля ударила прямо в мину, которую этот коротышка держал перед собой.

– Внимание, смертники!

Как хорошо, что во всех танках есть радиостанции. В бою это превращает полк в единый организм, не давая ему распасться на отдельные машины. Еще лет десять назад, даже меньше, о такой роскоши и мечтать не приходилось, теперь же – норма. Вот и сейчас тяжелые машины начали двигаться куда осторожнее, засыпая свинцом любой подозрительный холмик. Еще несколько взрывов – стало быть, не единственный смертник нашелся. А потом все как-то очень резко закончилось, и лишь горящие обломки напоминали о том, что только что здесь шел бой.

Подполковник ловко, привычно выбрался из танка, осмотрелся. Похоже, и впрямь все кончилось. Повсюду сновали солдаты, слышалась знакомая речь – русская, немецкая. Подошел Борман: